Иран является одним из самых крупных государств Юго-Западной Азии. Его общая площадь составляет 1,648 млн (км² (17-е место в мире). На северо-западе Иран граничит с Турцией (длина границы 499 км), на востоке — с Афганистаном (936 км) и Пакистаном (909 км), на западе — с Ираком (1458 км), на севере — с Арменией (35 км), Азербайджаном (611 км) и Туркменистаном (992 км). На севере территория страны омывается водами Каспийского моря, на юге — Персидского и Оманского заливов (1/3 границ Ирана морские), точнее, делит акваторию Каспийского моря с Россией и Казахстаном, Персидского залива — с Кувейтом, Саудовской Аравией, Катаром, Бахрейном и ОАЭ, Оманского залива — с Оманом. Таким образом, Иран — самое большое по территории государство на Ближнем и Среднем Востоке (более чем в два раза превышает площадь Турции).

Однако отсюда хорошо видно, что большая часть границы Ирана находится вблизи горячих точек региона — на северо-западе она соприкасается с курдонаселенными территориями Ирака и Турции. Как предполагают многие эксперты, вполне ожидаемо, что курды в будущем без особых проблем смогут объединиться со своими соплеменниками из приграничных иранских провинций. Кроме того, продвижение «курдского джинна» вглубь Ирана, возможно, будет сопровождаться нагнетанием обстановки в других курдонаселенных провинциях Ирана (главным образом это Западный Азербайджан к востоку и югу от озера Урмия, Курдистан, округ Касрэширин провинции Керманшах; сами курды, однако, активно включают в число этих провинций и близлежащие останы). Что касается пакистанского и афганского отрезка границы, то и эти направления также нельзя считать спокойными, так как приграничные с этими государствами провинции Ирана в основном населены белуджами, различные группировки которых в течение многих лет получают подпитку из-за рубежа (в основном из США) в своей борьбе за независимость.

Наконец, нельзя игнорировать вероятную опасность со стороны северного соседа Ирана — Азербайджанской Республики, руководство которой совершенно не скрывает своих планов по расчленению Ирана и поддерживает иранских «азербайджанцев» материально и информационно в надежде построить в будущем «Великий Азербайджан».

В итоге получается, что территория Ирана географически довольно уязвима перед грозящими ей опасностями.

В таких условиях получается, что армия Ирана — единственная сила, которая сможет противостоять глобальной опасности. Но, как показывает опыт стран, уже подвергшихся так называемому управляемому хаосу, в этой весьма необычной, «гибридной» войне армия не всегда оказывается на высоте. До сих пор только в Египте армия смогла приостановить процесс распада страны, что в некотором роде даже странно. Но при этом следует учесть, что территория Египта не была атакована снаружи. Тем не менее, если исходить из принципа «все хорошее — мое» (но при этом держать в уме и «худшую» сторону медали), то было бы лучше, если бы руководство ИРИ сравнивало ситуацию вокруг своей страны с другими странами — Ираком, Ливией и пр., где, несмотря на довольно высокую степень оснащенности, более или менее хорошую подготовленность армии, ни одна из них не смогла оказать (или же не оказала!) должного сопротивления врагу. Что касается Сирии, то известно, что большинство населения этой страны в момент кризиса поддержало своего президента. Поддержит ли население Ирана нынешнее руководство страны? Вот в чем вопрос.

Мы тут сознательно не вдаемся в подробности оснащенности современными вооружениями иранской армии, учитывая, что читатель подробную информацию обо всем этом может найти на страницах Всемирной паутины. Мы хотим сказать только то, что без рассмотрения упомянутых нами факторов в комплексе, с помощью одной армии противостоять такой угрозе, скорее всего, будет сложно, а может, и вовсе невозможно.

Тем не менее это всего лишь одна сторона вопроса. Есть еще несколько моментов, связанных с армией, на которые, на наш взгляд, стоит обратить особое внимание. Первое: нынешняя глобальная опасность не подразумевает прямого военного вторжения в Иран, с которым армия, думаю, справилась бы без особых трудностей. Планы по переформатированию региона, как показывает опыт, подразумевают взрыв той или иной страны изнутри. Это делает проблемным использование вооруженных сил против своего населения. В таких условиях особую актуальность приобретает вопрос о том, станет ли армия стрелять в своих?!

Второе: армия, подготовленная к масштабным военным операциям в открытом бою, не всегда умеет вести эффективные бои в населенных пунктах. Нам неизвестно, насколько иранская армия способна решать такие специфические задачи.

Третье: Насколько отвечают требованиям современной войны вооружения, имеющиеся в оснащении иранской армии? Большинство наблюдателей уверены в том, что большая часть военной техники Ирана устарела, и в эксплуатации находится множество устаревших систем, что создает дополнительные проблемы для Ирана.

Наконец, тут следует обратить внимание на одну аналогию из истории Ирана. Когда арабские войска в 637 году напали на иранскую армию при Кадусии, сасанидское войско по своему вооружению и численности значительно превосходило арабское. Но командующий сасанидской армией прославленный военачальник Рустам, по свидетельству современников, боялся вступить в сражение, так как он видел слабые стороны персидского войска. Рустам хорошо знал своих военачальников, знал их претензии, местнические настроения, внутренние раздоры в среде военной знати и нежелание беспрекословно подчиняться приказаниям командующего войском. Вот почему, когда все надежды в Иране были возложены на Рустама, он сам, по выражению современника, был лишен этой надежды. В итоге сасанидское войско потерпело поражение, а Рустам пал, сраженный в бою.

Но главное даже не в этом. А в том, что в 20-х и начале 30-х годов VII в. никто в иранском руководстве не подозревал, что серьезная опасность для независимости Ирана могла прийти не со стороны Византии или тюрков Средней Азии, а со стороны арабов. Потому что последних Сасаниды не считали серьезными противниками. На арабов смотрели как на беспокойных соседей-кочевников. И если их боялись, то только из-за нарушения спокойствия пограничных областей, которые могли подвергнуться кратковременному опустошительному набегу. А между тем именно арабы оказались врагами, которые нанесли Ирану решающий удар.

Сасанидам не стало уроком даже то, что около 611 г. несколько тысяч вторгнувшихся арабских кочевников (бедуинов) во главе с племенем бакр в Месопотамии при Зу-Каре (близ нынешней Куфы) разбили наголову персидское войско. Даже после этого правящая верхушка Ирана не оценила значения грозного предостережения, каким была битва при Зу-Каре, и не приняла никаких мер для защиты Ирана от арабов. Не повторится ли эта история во второй раз? Потому, что, как уже выше мы рассказали, границы Ирана напоминают своеобразный «геополитический сквозняк» и со многих сторон уязвимы для атаки врагов. Если речь идет об ИГИЛ, то тем более до сих пор никто в мире точно не знает силы и мощи его войск, так как в условиях открытого боя еще ни одна армия не воевала с ним. Поэтому «Исламское государство» многим представляется «чертом из табакерки». Когда именно и куда он направит свои взоры, неизвестно. Ситуация усложняется еще и тем, что вооруженные силы Ирана уже завязаны в этой схватке с мировым злом в Ираке и Сирии. Поэтому достаточно сложно предугадать, с какого именно направления Иран будет атакован: со стороны Афганистана, Пакистана, Ирака, Турции? А может, со стороны Азербайджанской Республики? Почему бы нет?! Ведь, если верить данным бакинского проправительственного портала haqqin.az, число последователей салафизма в Азербайджане достигает уже 40 тысяч человек.

Остается только надеяться, что нынешнее руководство ИРИ сделает правильные выводы хотя бы из исторического прошлого своей древней страны. Оценит ли оно на этот раз значение грозного предостережения?