В Донецкой и Луганской народных республиках прошли выборы в органы власти. Это событие стало еще одним «кирпичиком» в фундамент государственности начинающих республик, еще одним подтверждением их жизнеспособности, еще одним элементом увлекательной геополитической картины, разворачивающейся на просторах постсоветского пространства. Всего за какой-то год украинская территория фрагментировалась как минимум на три части — ДНР и ЛНР, Крым и оставшийся большой кусок бывшей УССР, «беременный» несколькими потенциальными автономиями. Реальность новая, хотя соседи Украины видят в ней признаки былого. Не случайно бухарестская Romania Libera напоминает в этой связи о «поражении исторического масштаба, которое потерпела Россия 24 года назад с распадом Советского Союза, когда в 1991 году западные рубежи России были отброшены назад до границ 400-летней давности, почти четыре века завоеваний и господства уничтожены практически за одну ночь».

Иначе говоря, румынское издание актуализирует День народного единства, отмечаемый в России 4 ноября, что заставляет уже польский политикум рассуждать о современности в категориях реванша Москвы имени 1612 года перед Варшавой.

Что ж, если наши западные соседи предлагают исторические аналогии, пойдем и мы по этому пути. Программа «Восточного партнерства», предложенная шведско-польским альянсом министров иностранных дел Карлом Бильдтом и Радославом Сикорским в отношении, в частности, таких двух постсоветских республик, как Белоруссия и Украина, фактически реализовывала геополитический проект воссоздания Речи Посполитой Обоих Народов. Но поскольку это было все-таки не одно и то же, назовем его для удобства проектом «Большой Речи Посполитой». «Локомотивом» интеграционных процессов пожелала выступить Варшава, захотевшая под своим крылом заново собрать свое наследие, хотя, по справедливому замечанию минского политолога Юрия Шевцова, в отличие от времен I Республики, польский политикум не может сегодня предложить ни украинскому, ни белорусскому обществу и элитам выгодной и привлекательной культурной модели для подражания. Киевский Майдан и последовавшие за ним события окончательно похоронили планы Польши реализовать концепцию «ноль проблем с соседями за исключением России». Варшава, которая не могла и до сих пор не может наладить добрососедские отношения с Литвой, — а ведь эти две страны равно входят в общие для них Европейский союз и НАТО — тем более не справляется с остальным.

Когда президент Белоруссии Александр Лукашенко делает «открытие», заявляя, что «Москве нужно опасаться за статус Смоленской, Брянской и Псковской областей, потому что они ранее находились в составе Белоруссии, поэтому придется делиться», это в том числе намек и Варшаве. Потому что западные границы Великого Княжества Литовского, а Лукашенко, судя по всему, апеллирует к нему, включали в себя Вильно, о принадлежности ко II Республике которого сегодня в Польше напоминают некоторые националистические силы. Получается, что белорусский президент готов конкурировать с Варшавой за литовское пространство? Не исключено.

Складывается впечатление, что на пути реализации «Большой Речи Посполитой» варшавский политикум столкнулся с теми же проблемами, что и турецкий на пути реализации американского проекта по Большому Ближнему Востоку. Иначе говоря, предприняли попытку прицепиться к хвосту паровоза, который ведут ведущие мировые державы, чтобы в нужный момент «перевести стрелки» и перенаправить состав на другую колею. Но был ли готов Вашингтон, не говоря уже о Берлине, пожертвовать своими интересами ради удовлетворения польских амбиций? Не похоже.

Возможно, именно поэтому в отставку ушли творцы этого политического курса, премьер-министр Польши Дональд Туск и министр иностранных дел Радослав Сикорский. Вместо интеграции под сенью красно-белого орла польский политикум столкнулся с дезинтеграционными процессами, фрагментацией «Большой Речи Посполитой». Украина — первый звонок — начала распадаться на куски. В результате чего польское экспертное сообщество вынуждено сегодня проговаривать вслух крайне неприятные для себя вещи. Примечательным можно назвать факт публикации в Rzeczpospolita статьи бывшего заместителя главного редактора этой газеты, ныне — директора по стратегии Варшавского института предпринимательства и директора по коммуникациям Sikorsky Aircraft Анджея Талаги. Чего стоит один только заголовок — «Дикие поля не ушли в прошлое» — что отсылает нас в контекст XVI-XVIII веков, конгломерата из неосвоенных пространств Дикого поля, перманентно лояльной то Варшаве, то Москве Запорожской Сечи и владений Османской империи и Крымского ханства.

Сегодня Дикое поле раскинулось на Днепропетровщине, где царит губернатор-олигарх Игорь Коломойский. «Выделенная территория, экономически зависимые субъекты и собственные вооруженные силы являются характеристиками не демократически избранного губернатора, но удельного князя — пишет Талага. — Таких олигархов, как он, пришедшая после Майдана власть не тронула и мизинцем, потому что это они профинансировали революцию. А самым большим спонсором восстания был Порошенко, он стал и крупнейшим бенефициаром, сочетая сегодня экономическую мощь с политической и военной (будучи главой Вооруженных сил)». Отсюда вывод: военный переворот на Украине в случае экономического и социального кризиса вовсе не фантазия, но вероятный вариант. Соответственно, Украина по-прежнему остается буфером, Диким полем, не готовым к интеграции с ЕС и НАТО. По сути, это сигнал к отступлению. Варшава с трудом привыкает к мысли о неудаче своего варианта проекта «Большой Речи Посполитой». Сборка этого пространства по-новому будет проходить через фазу его неизбежной фрагментации. Ставка на «оранжевые революции» и Майдан себя не оправдала, а значит, максимум, на что может рассчитывать Польша, так это на «проевропейскую силу». Таковой сегодня польский политикум пытается представить партию «Самопомичь» львовского мэра Андрея Садового, обещающего сделать из Галичины образцовый «еврорегион». Потому в Варшаве игнорируют предупреждения своих же некоторых аналитиков, разглядевших в Садовом и его силе «необандеровцев». А значит, образцовый «еврорегион» вполне способен трансформироваться в «Бандеровское государство».

Для Польши подобное станет серьезнейшим вызовом, поскольку решать эти проблемы ей придется частично и на своей территории.

Станислав Стремидловский — обозреватель ИА REGNUM