29 мая 2014 года президенты России, Казахстана и Белоруссии Владимир Путин, Нурсултан Назарбаев и Александр Лукашенко подписали в столице Казахстана Астане договор о Евразийском экономическом союзе (ЕАЭС).

ЕАЭС предполагает не просто согласованную, а совместную политику в ключевых секторах экономики, включая энергетику, технологии, промышленность, сельское хозяйство и транспорт. Договор о Евразийском экономическом союзе должен начать функционировать с 1 января 2015 года. С этого момента товары, услуги, капитал и рабочая сила начнут свободно циркулировать между тремя странами. Если планы не поменяются, то единый рынок товаров и услуг в рамках ЕАЭС в самой полной мере заработает через 10 лет, не раньше 2025 года. В Астане речь зашла и о создании единого финансового рынка ЕАЭС с общей валютой.

Акт о подписании ЕАЭС оказался в близком ряду с подписанием важного соглашения об экономическом сотрудничестве с Китаем, что стало явной ситуативной удачей в нынешнем кризисе отношений с Западом для Москвы. "Путин кует пакт для 170 миллионов потребителей", - написало в своем комментарии германское издание Süddeutsche Zeitung. "Россия, Беларусь и Казахстан создали Евразийский экономический союз. Три бывшие советские республики, таким образом, выступают в качестве противовеса США и ЕС", - констатировал германский еженедельник Stern.

Основным вопросом, которым задавались европейские СМИ в своих комментариях по случаю события, было: ЕАЭС - это интеграционный проект к востоку от ЕС для восстановления великой державы или это - ситуативная реакция России на утрату ею влияния на пространствах бывшего СССР? Ведь отчасти последнее связано с активной политикой Евросоюза в рамках программы "Восточное партнерство". Что в действительности стоит за Евразийским экономическим союзом? ЕАЭС - это "анти-ЕС"? Является ли ЕАЭС конкуренцией или даже угрозой для ЕС? Европейцам интересно и то, насколько применимым окажется на Востоке опыт их собственной интеграции. В известной мере при формировании Евразийского экономического союза (ЕАЭС) использовался интеграционный опыт Европейского Союза и документы ЕС для подготовки правовой базы ЕАЭС. Это не является секретом.

Поэтому естественно, что одни в Европе воспринимают евразийский проект, как попытку воссоздания Советского Союза, другие указывают на параллели с Европейским Союзом, третьи - как на реакцию на кризис прежней экономической модели и конкретно политической системы взаимоотношений Европы и постсоветской России. При подобном подходе, ЕАЭС - это региональный экономический аналог Общему рынку Евросоюза, североамериканской зоне свободной торговли NAFTA и Mercosur в Южной Америке. Сам российский президент Владимир Путин утверждает, что для глобальной экономики пространство формирующегося Евразийского экономического союза имеет потенциал для создания глобального транспортного узла, соединяющего торговые потоки Европы и Азии. Означенное положение значит, что ЕАЭС должен будет прибегнуть к масштабным мерам по модернизации и развитию трансконтинентальной транспортной инфраструктуры в направление именно Европы.

И потом, проект, по мнению многих европейских изданий, имеет личное значение для президента РФ, который в 2005 году определил ликвидацию СССР, как "величайшую геополитическую катастрофу" ХХ века. В европейских столицах понимают, что именно президент Путин является тем ключевым политическим игроком, который продвигает концепцию отдельного экономического и политического блока по модели ЕС между Европой и Китаем. Почти двадцать лет назад идея была предложена президентом Казахстана Нурсултаном Назарбаевым, который 29 мая 2014 года стал вторым подписантом соглашения в Астане.

Проблемой и для ЕАЭС, и для ЕЭС остается то, что приемлемая формула для сотрудничества между ними все еще не выработана, а вырабатывать ее придется на фоне разрастающегося кризиса на Украине. Один из создателей ЕАЭС - президент РФ Владимир Путин уже отмечал, что руководящие органы Евросоюза предпочитали не замечать предшественника ЕАЭС - Таможенный союз (ТС) и настойчиво ведут отношения на двусторонней основе со странами, входящими в ТС, и, прежде всего, с Россией. И потом, как свидетельствует анализ всех комментариев по случаю события в европейских СМИ, в Европе хорошо понимают, что ЕАЭС при его создании является "ограниченным экономическим союзом" - союзом, "отягощенным отсутствием Украины". Во-первых, Украина обладает крупным потенциалом емкостью в 45 млн. человек, которые могли бы увеличить возможности ЕАЭС. И, во-вторых, Украина придала бы объединению известное разнообразие, как крупный промышленный производитель в команде с двумя другими крупными игроками - экспортерами энергоносителей. Некоторые аналитики в ЕС полагают, что потеря Украины в качестве полноправного члена ЕАЭС стала "похоронным звоном" по создающемуся объединению. Поэтому сам украинский конфликт следует понимать, как меру противодействия со стороны европейцев созданию ЕАЭС.

Некоторые критики расценили акт о создании ЕАЭС как простой политический жест на фоне роста международной изоляции Кремля, хотя работа над документом была начата еще в ноябре 2011 года на первом саммите Высшего Евразийского экономического совета. Именно тогда президенты России, Белоруссии и Казахстана приняли декларацию о евразийской экономической интеграции. Критики евразийского проекта Москвы в Европе полагают, что ЕАЭС обладает несравнимо меньшим потенциалом, чем ЕЭС или в прошлом СССР.

Основатели ЕАЭС подчеркивают, что они не создают политической организации и формируют чисто экономический союз. Этот факт подмечен и оценен в Европе. Одновременно там полагают, что политическая система, лежащая в основе ЕАЭС, отнюдь не способствует развитию интеграционной модели. Все политические режимы, участвующие в создании ЕАЭС, отмечают европейские наблюдатели, не хотят делиться властью не только в пределах собственных правительств, но и в рамках реализуемого интеграционного проекта. Это создает возможность несогласованных действий уже в ближайшем будущем. И потом, Евразийский экономический союз характеризует диспропорция его участников, когда на Россию приходится около 85% населения и экономического производства. Вместе с тем, бóльший вес России в интеграционном объединении означает возможность конвертации его в бóльшее политическое влияние. В Европе уже отметили для себя, что после 20 лет продвижения идеи ЕАЭС Казахстан изменил свое отношение к этому союзу с самого оптимистического и амбициозного подхода к интеграции к более осторожному и ограниченному видению перспектив. В этом отношении во всех европейских СМИ отметили то обстоятельство, что российский президент Владимир Путин и лидеры стран-партнеров России по объединению неоднократно заявляли, что ЕАЭС - это исключительно экономический проект, не затрагивающий политического суверенитета стран-участников.

Не случайно, что органы управления ЕАЭС подчеркнуто рассредоточены по трем столицам объединения. Штаб-квартира экономической комиссии будет находиться в Москве, суд - в Минске, а финансовый регулятор - в Алма-Ате. В Европе констатируют, что Москва действует осторожно в отношении своих партнеров по интеграционному проекту, больше полагаясь на время, чем на свою относительную мощь. Большинство европейских наблюдателей полагают, что рассматривать Евразийский экономический союз как новый СCCР не стоит, поскольку инициированный Россией проект евразийской интеграции не выдерживает сравнения ни с Советским Союзом, ни с ЕС. Поэтому Евразийский экономический союз, согласно этим взглядам, лишь является развитием многочисленных попыток России удержать бывшие советские республики в едином экономическом пространстве после распада Советского Союза.

В этом отношении можно говорить об определенном противоречии. За риторикой и экономической практикой скрыты политические интересы России. Крайние критики в Европе видят в проекте ЕАЭС "фантомные боли" нашей страны. Сотрудничество в рамках евразийской интеграции развивается крайне медленно из-за экономических и политических разногласий, коррупции и отсутствия информации. Без Украины Евразийский экономический союз на постсоветском пространстве - мертворожденная экономическая идея. Евросоюз, по мнению президента России, усматривает в евразийских интеграционных процессах угрозу своей конкурентоспособности. Поэтому сами европейцы самоуверенно заявляют, что запланированный внутренний рынок ЕАЭС откроет новые возможности для европейских фирм. "Сравнение с Европой в любом случае показывает: "другой ЕС" вряд ли конкурентоспособен, - пишет в своем итоговом комментарии Frankfurter Allgemeine Zeitung. Собственные технологические и инновационные возможности ЕАЭС выглядят для европейцев не убедительно. Экономический успех Таможенного союза остается неясным для них. Очевидно, что какие-то подвижки в этой области смогут быть достигнуты лишь после смены экономической стратегии развития в РФ. Вопрос о том, что станет с Евразийским экономическим союзом, в настоящее время для европейцев остается полностью открытым.

Итак, в Европе усматривают три основных аспекта создания ЕАЭС. Во-первых, Россия желает создать свой собственный экономический центр в мире. Во-вторых, объединение ЕАЭС должно обеспечить влияние России на экономическое развитие бывших советских республик, особенно в Центральной Азии, где, кстати, наращивает свое влияние Китай.

И, в-третьих, Евразийский Союз является воплощением идеологии, которая представляет Россию в качестве анти-Запада, оплота консервативных и традиционных ценностей общечеловеческой культуры. Инго Маннтойфель - руководитель отдела Европы и главный редактор русской редакции Deutsche Welle в своем комментарии по случаю события, как и многие, посчитал, что Евразийский экономический союз не представляет угрозы в экономическом плане Европе. Опасна, с его точки зрения, сама идеология евразийства, легшая в основу создания ЕАЭС. Если бы евразийство было связано только с собственной цивилизационной моделью. Проблема смотрится шире. Евразийская идеология, по мнению Мантойфеля, грозит стать идейной основой для новых правых, повсюду поднимающихся в Европе. Поэтому евразийство - не просто отход России от Европы. Евразийство - это концепция другой, а именно, антилиберальной и антиамериканской Европы. Поэтому, неслучайно, что в день подписания в Астане соглашения об ЕАЭС председатель Европейского совета Херман Ван Ромпей на церемонии вручения ему престижной европейской премии имени Карла Великого в немецком Аахене заявил, что Россия "полностью принадлежит к европейской цивилизации и европейской культуре". Борьба за власть и влияние между Западом и Россией на постсоветском пространстве продолжается.

Европейская редакция ИА REGNUM