Послевоенные территориальные претензии СССР к Турции или "нереальные планы" господина С.Саргсяна. Часть третья

23 июля 2011 года президент Армении С.Саргсян на встрече с участниками V Панармянской олимпиады по армянскому языку, литературе и арменоведению, отвечая на вопрос студентов о том, какие границы будет иметь будущая Армения, будет ли возвращена Западная Армения и гора Арарат, Серж Саргсян сказал: "Это все зависит от твоего поколения. Мое поколение, думаю, выполнило возложенную на него обязанность, когда в начале 90-ых годов было необходимо защитить от врага часть нашей родины - Арцах (Нагорный Карабах - Дж.Г.), и мы смогли сделать это". Это публичное признание главы соседнего государства свидетельствует об откровенных экспансионистских намерениях Армении по отношению к Турции и является еще одним убедительным подтверждением факта оккупации Арменией Нагорного Карабаха и прилегающих семи азербайджанских районов.

Не сомневаюсь, что господину президенту известно о том, что после Второй мировой войны "отец нации" - И.В.Сталин с огромным военным потенциалом советской империи пытался перекроить юго-западные границы СССР однако это ему не удалось. Похоже, Серж Азатович, выражаясь словами одного из героев комедийного фильма Л.Гайдая "Кавказская пленница", ставит "нереальные планы" перед нынешним поколением Армении.

* * *

В первые дни декабря 1945 года в условиях обострения советско-турецких отношений на фоне территориальных притязаний СССР к Турции национально-патриотические круги и турецкая пресса призвали общество оказать жесткое сопротивление коммунистической пропаганде. Эти призывы оказали большое воздействие на общество и особенно студенчество. 4 декабря 1945 года Стамбул охватили волнения. К акции протеста студентов Стамбульского университета присоединились и другие слои населения. Стихийное движение патриотов завершилось разгромом редакций и типографий газет левого направления "Tan", "Yeni Dünya" и журнала "Görüşler", а также книжного магазина "Berrak", торговавшего советской литературой. В толпе звучали антисоветские лозунги. Стамбульский корреспондент ТАСС передал информацию об этом в Москву, придав событиям нужную идеологическую окраску.

В связи с событиями в Стамбуле советский посол в Турции С.Виноградов направил в Наркомат иностранных дел срочную депешу. Он предлагал официально обвинить турецкое правительство в усилении фашизма в стране, а также от имени советского правительства сделать заявление англо-американцам, что "фашистская антисоветская демонстрация в Стамбуле может вынудить Советский Союз к принятию мер для обеспечения своей безопасности", а также опубликовать сообщение ТАСС о том, что "Советское правительство в связи с фашистской антисоветской демонстрацией в Турции решило укрепить гарнизоны вдоль советско-турецкой границы". Посол предложил прекратить все свои контакты с турками (Анкара, Виноградову. Принято по ВЧ. 07.12.1945 г. // РГАСПИ, ф.558, оп.11, д.99, л.117-118).

7 декабря Политбюро ЦК ВКП(б), обсудив предложения С.Виноградова, направило ему текст ноты для вручения министру иностранных дел Турции Хасану Сака. Текст ноты содержал следующее: "По сведениям, полученным Советским Правительством, состоявшаяся 4 декабря в Стамбуле демонстрация сопровождалась многочисленными враждебными Советскому Союзу выкриками, разгромом двух магазинов, в которых продавалась советская литература, и уничтожением советских книг, что придавало этой демонстрации враждебный Советскому Союзу характер. Указанные враждебные проявления со стороны демонстрантов имели место при отсутствии какого-либо противодействия со стороны турецкой полиции, охранявшей демонстрацию. Советское правительство не может пройти мимо таких провокационных действий в отношении СССР и заявляет, что ответственность за указанные действия ложатся на турецкое правительство" (Анкара, Виноградову. Принято по ВЧ. 07.12.1945 г.// РГАСПИ, ф.558, оп.11, д.99, л.117).

Политбюро не только утвердило текст ноты турецкому правительству, но и серьезно раскритиковало посла СССР в Турции С.Виноградова в связи с его безответственными предложениями. В письме на имя С.Виноградова говорилось: "Сделанные Вами предложения считаем совершенно необдуманными и неприемлемыми. Вы должны понимать, что мы не можем делать турецкому правительству каких-либо официальных представлений по поводу роста фашизма в Турции, так как это является внутренним делом турок. Несерьезным и недопустимым является Ваше предложение о нашем заявлении англо-американцам... так как бряцание оружием может иметь провокационный характер. Ваше предложение об опубликовании сообщения ТАСС о том, что Советское правительство в связи с фашистской антисоветской демонстрацией в Турции решило укрепить гарнизон вдоль советско-турецкой границы, легкомысленно до мальчишества. Нельзя принять и предложение о прекращении Вашего контакта с турками. Нельзя терять головы и делать необдуманные предложения, которые могут привести к политическим осложнениям для нашего государства. Продумайте это и будьте впредь более рассудительным, к чему Вас обязывает Ваше ответственное положение и занимаемый Вами пост". ( Анкара, Виноградову. Принято по ВЧ. 07.12.1945 г.// РГАСПИ, ф.558, оп.11, д.99, л.117-118).

16 декабря 1945 года в Москве должно было начаться Совещание министров иностранных дел СССР, США и Великобритании. 14 декабря госсекретарь США Дж.Бирнс, а на следующий день - британский министр Э.Бевин прибыли в Москву. В день приезда американской делегации в Москву орган ЦК КП (б) Грузии "Коммунист" на грузинском языке опубликовала письмо грузинских академиков С.Джанашиа и Н.Бердзенишвили под заголовком "О наших законных претензиях к Турции". А 20 декабря газеты "Правда", "Известия" и "Красная звезда" перепечатали указанное письмо грузинских академиков. В день опубликования письма в центральной прессе русский текст был озвучен также по Московскому радио. Не только Дж.Бирнс и Э.Бевин, но и весь мир узнал о намерениях СССР в отношении Турции. Система дипломатической связи заработала на полную мощь. В основе письма грузинских академиков был документ, предположительно подготовленный С.Джанашиа и направленный в адрес советского руководства в начале сентября 1945 года.

Серго Берия в воспоминаниях о своем отце Лаврентии Берия пишет, что тот очень интересовался Турцией и считал, что она должна сыграть значительную роль в грядущей судьбе Грузии. Однако С.Берия отмечает, что давление на Турцию и антитурецкая кампания генерировались непосредственно Сталиным. Он пишет: "Сталин был ярым противником Турции, но это скорее была дань традициям, унаследованным от русской имперской политики. Сталин возглавил кампанию, организованную в печати в связи с нашими территориальными требованиями к Турции, для чего задействовали историков, которые должны были обосновать эти притязания" (С.Берия. Мой отец Берия. В коридорах Сталинской власти. M., 2002, с.256-257).

С.Берия в своей книге указывает, что профессора Джанашиа и Бердзенишвили напечатали статью о грузино-турецких отношениях по просьбе его отца - Л.Берия. Есть еще один документ, доказывающий, что статья носила заказной характер, - это письмо старшего научного сотрудника АН Грузинской ССР Д.Завриева председателю СНК Грузии В.М.Бакрадзе от 29 декабря 1945 года. Завриев писал: "В мае 1945 года С.И.Кавтарадзе обратился ко мне с предложением написать научный труд "Национальные районы Грузии под властью кемалистов". Составленный мною план работы получил одобрение члена Ученого совета Института истории АН СССР проф. Миллера. Научный труд мною уже закончен и составлен исключительно на архивных первоисточниках, турецкой статистике и иностранной печати. Охватывает период 1878 г. (Берлинский трактат) - 1921 г. (Московский договор) - 1945 г. Работа получила одобрение академика Тарле, профессора Миллера и профессора Ковалевского. В связи с выступлением грузинских академиков я полагаю, что некоторые данные моего труда имеют актуальный интерес" ( Д.Завриев - В.Бакрадзе. 29.12.1945 г. // АПГ, ф.14, оп.20, д.253, л.33).

Вышеназванная рукопись Д.С.Завриева была опубликована в Тбилиси в 1947 году на русском языке под названием "К новейшей истории северо-восточных вилайетов Турции". Первая часть этой книги была посвящена периоду нахождения вилайетов Карс и Батум в составе Российской империи. Здесь приводилась сфальсифицированная история названных вилайетов со времен русско-турецкой войны 1877-1918 годов. Все материалы этой части книги были призваны поддержать, оправдать и обосновать территориальные требования Советского Союза. Вторая часть книги была посвящена второму походу турок в Закавказье в 1920-1921 годах. Здесь Д.С.Завриев анализирует классовую сущность режима кемалистов, национальную политику турецкого правительства, политику Турции в отношении армян. Например, заводя речь о национальном вопросе, особенно армянском, автор не скрывает своего недоверия к опубликованной 14 марта 1914 года официальной статистике о проживании в Турции 1 миллиона 259 тысяч армян, но отдает предпочтение Обращению католикоса всех армян Геворга VI к главам трех великих держав от 27 ноября 1945 года, в котором численность армян в Турции доводится до 2 миллионов 500 тысяч (Д.С.Завриев. К новейшей истории северо-восточных вилайетов Турции. Тбилиси, 1947, с.155).

Во время Московской конференция 23 декабря 1945 года И.Сталин принял министра иностранных дел США Дж.Бирнса, а 24 декабря министра иностранных дел Великобритании Э.Бевина, приехавших на московское совещание трех стран. На этих встречах И.Сталин обсудил с ними, в том числе территориальные претензии своей страны к Турции. В отличие от своего американского коллеги Дж.Бирнса, министр иностранных дел Великобритании Э.Бевин занял жесткую позицию по этому вопросу и выступил, как это было в Потсдаме, против советских территориальных претензий к Турции, выразил озабоченность своего правительства усилением советских войск по всей границе с Турцией, антитурецкой кампанией на радио и в прессе, поощрением со стороны Москвы армянских и грузинских претензий на турецкие земли в целом. Напомнив, что Турция является союзницей Британии, Э.Бевин призвал Сталина перестать ее запугивать.

Письмо академиков, опубликованное в "Правде", "Известиях", "Красной звезде" 20 декабря 1945 года и передачи Московского радио вызвало жесткую реакцию в Турции. В этот день на заседании парламента - Великого Национального Собрания Турции (ВНСТ) обсуждался бюджет Министерства иностранных дел. Вдруг слово взял депутат от Стамбула, бывший командующий армией на Восточном фронте Турции в конце Первой мировой войны, глава турецкой делегации на Карсской конференции в сентябре-октябре 1921 года генерал Кязым Карабекир. Он сказал: "Господа, в то время как мы обсуждаем бюджет иностранных дел, в Москве три министра иностранных дел говорят о нас, как о самом главном. Поэтому, как депутат, я хочу вынести обсудить с вами некоторые особенности, подмеченные мною. Общаясь с народом, мы слышим подчас и такое: "Почему о решениях, принятых за нас, или обсуждениях наших проблем мы узнаем от иностранных агентств, почему наше правительство их не комментирует?" На это я отвечаю так: "Правительство раз и навсегда высказалось по этому поводу. Есть дела, многократное обсуждение которых вместо пользы приносит вред"... Однако в нынешней ситуации, как депутат, я не считаю молчание полезным, потому перед вами и, естественно, перед всем миром хочу открыть некоторые полезные факты. Вопросы моих друзей, собратьев-газетчиков поставлены очень своевременно. Потому что, как правило, иностранные агентства договорились до того, будто мы насильно захватили Карс и соседние с ним районы, а Московский договор был навязан ослабленным русским. Эта первая из претензий. Вторая претензия связана с Арменией: дескать мы пришли, перебили, скосили, произвели чистки и оставили армян без крова. Но так ли это? Как командующий Восточным фронтом, а ныне ваш коллега, подписавший политические договоры, хочу теперь внести ясность в эти вопросы. Отмечу, что делегировал меня на Московские переговоры сам великий Ататюрк и прислал мне мандат, подписанный им лично. В то время я считал невозможным покинуть Восточную армию и народ Восточной Турции, доложил об этом Ататюрку, он знал мое мнение о предстоящем договоре и был согласен со мной. Таким образом, я отправился на переговоры в качестве рядового члена делегации. Но затем, при подписании Карсского договора, а чуть ранее и договора в Гюмри (Александрополе - Дж.Г) главой делегации был я". Кязым Карабекир-паша в своем выступлении, основываясь на исторических фактах, стал объяснять политическую ситуацию того периода и пользу заключенных договоров как для России, так и для Турции. "Заключая договор о дружбе с русскими, обе стороны, и главы делегаций, и командующие армиями, и политики, и журналисты устно и письменно подтвердили следующие принципы: "Турецко-русская вражда осталась в истории царизма и османского государства. Мы эту вражду навеки похоронили. Московский и Карсский договоры должны стать надгробным камнем этой вражды. И не надо воскрешать этого мертвеца". Затем Кязым-паша перешел к советским претензиям: "Кому принадлежит область Карс? Это тюркская земля, веками населявшаяся тюрками, и лишь на короткий период аннексированная (русским) царизмом. Мы вошли в Сарыкамыш, перевалив через горы Соганлы и Аллахуакбар. Прошли через Агдевелер, Бенли Ахметлер, Учлер Тепеси, Годжа Халиллар, Кючюк, Беюк Яхнилар, Аладжадаглар, Чалкавурлар. Наконец, напились из реки Арпа и озера Чылдыр. И определили свои границы по реке Арпа. Откройте карту, здесь все названия тюркские... Можно встретить единичные названия разбросанных армянских деревень... Мы не отнимали эти земли у русских, мы дважды возвращались туда. В Первую мировую войну русские отошли с этих мест к себе домой, там не было ни русского населения, ни русской армии. Ситуация повторилась во время освободительной войне. В обоих случаях мы отняли эти земли у армянских захватчиков, и, видя, что половина турецкого населения перебита, дома, деревни сожжены и разрушены, мы рванулись вперед и освободили тех, кто выжил. Американские наблюдатели в Карсе и Гюмри видели наши действия и письменно подтверждают это. Американцы в Карсе документально подтверждают дисциплинированность турецкой армии, не отстающей от европейцев по уровню культуры и категорически избегающей проявлений жестокости к мирному населению, к детям. Так написано в их первых донесениях своему правительству. В Гюмри американцы увидели истинное состояние дел, увидели положение армян, а армяне даже в Америку писали так: "Помогите туркам, турки - великая нация, созданная ими армия, подав нам руку, спасла нас и наших детей, по подобию высококультурных народов, покровительствует и помогает нам". По мнению Кязым-паши, Московский договор был отражением благоприятного восприятия этих событий.

Коснувшись пресловутого тезиса, будто договоры 1921 года были результатом слабости России, Кязым-паша уточнил, что земли вокруг Карсской области были оставлены русскими по Карсскому договору: "На момент подписания Карсского договора, в котором участвовали и представители Федерации народов Кавказа (имеются в виду союзные республики, включенные в Закфедерацию - Дж.Г.) и министры иностранных дел, мы отнюдь не были сильны. Восточная наша армия уже повернула на запад, и тяжелые пушки, и боеприпасы также были отправлены на западный фронт. И русские об этом прекрасно знали. Кроме того, будь на нашем месте другая злопамятная армия, от армян не осталось бы и следа. Поэтому, ставя свою подпись под договором, они говорили, что это их долг и знак благодарности" (Türkiye Büyük Millet Meclisi Tutanak Dergisi. Ardahan Meselesi. TBMM'de. Aralık, 1945, S.367-370).

Кязым-паша привел в пример выступление российского представителя Я.Ганецкого и армянского министра иностранных дел А.Мравяна на Карсской конференции при подписания договора. Ганецкий на открытии Карсской конференции выразил надежду, что Турция выберется из тяжелого положения, в которое попала: "Здесь происходит великое событие. Могучие турецкий и армянский народы не на словах, а на деле навеки отказываются от взаимной вражды и покажут это всему миру. Они идут друг к другу не с обнаженными мечами, а с братскими чувствами". Там же от имени трех южнокавказских республик выступил А.Мравьян, который в это тяжелое для Турции время счел необходимым, чтобы "в документах конференции отразилось пожелание народов Южного Кавказа победы братскому турецкому народу в борьбе против империализма и насилия" (ГА АР, ф.28, оп.1, д.81, л.1-2).

Кязым Карабекир-паша отметил, что в момент подписания договоров 1921 года Ленин был главой государства, а Чичерин - комиссаром иностранных дел. Они также вещали на весь мир, что Турция ведет освободительную войну, что они справедливыми мирными договорами отдали туркам то, что им принадлежит: "Турки верят в справедливость, а в борьбе за справедливость верят в свою силу. Эй, народы Европы, воздайте туркам по справедливости. Мы на Востоке совершенно справедливо определили их границы. А вы, на Западе, будьте столь же цивилизованны, как мы. Так говорили Ленин, Чичерин и подписавший Карсский договор Я.Ганецкий". Как человек военный и хорошо знающий Восточную Анатолию, Кязым-паша говорил: "Владеть Карсом - это значит лежать в засаде, выжидая возможности захватить Анатолию. Владеть Карсом - это значит держать под контролем все дороги, спускающиеся вдоль Тигра и Евфрата к Средиземному морю и заливу Басры. Карсское плоскогорье - единственная преграда на пути мощного селя, грозящего двинуться по этим направлениям. Проливы - действительно горло (пролив Босфор по-турецки - Boğaz означает горло -Дж.Г) нашего народа. Не допустим кому-либо дотянуться до нашего горла. Но все должны знать, что Карсское плоскогорье - наш позвоночник. Если его перебьют - мы погибнем. Большие личности, управляющие нашими русскими соседями, знают, с какими намерениями мы вступили в освободительную войну. "Одной смерти не миновать, - сказали мы. - Воюем до конца. Последний оставшийся в живых взойдет на последнюю гору, выроет там себе могилу". Кязым-паша отметил, что, "если русские будут настаивать на своих притязаниях, несомненно, мы будем драться, однако будущее темно и для них, и для нас. До самого конца света, до последнего турка, до последней копейки мы будем драться. Все деньги мы потратим на вооружения. В таком случае обе стороны ничего не получат ни от жизни, ни от цивилизации, ни от культуры" (Türkiye Büyük Millet Meclisi Tutanak Dergisi. Ardahan Meselesi TBMM'de. Aralık, 1945, S.370-371).

Вслед за генералом К.Карабекиром слово взял министр иностранных дел Хасан Сака. В начале речи Х.Сака сделал короткий экскурс в историю развития событий с марта 1945 года и сообщил парламенту о том, что денонсированный Советами в одностороннем порядке договор о дружбе и нейтралитете потерял свою силу 7 ноября. Он сказал: "О приверженности Турецкой Республики идеалам мира знают все страны мира. Наш девиз "Мир в стране, мир во всем мире" всеми средствами, всегда представлялся всему миру. В своем коротком выступлении Х.Сака совершенно не коснулся советских требований, но выразил надежду на заключение нового договора взамен денонсированного. Он сказал: "Мы, как и прежде, от всей души ждем возрождения атмосферы дружбы между нашими странами и все еще не потеряли надежду". (Türkiye Büyük Millet Meclisi Tutanak Dergisi. Ardahan Meselesi TBMM'de. Aralık 1945, S.372-373).

В конце обсуждения меджлис принял обращение к турецкой армии, в котором выражалась надежда, что турецкая армия с честью сбережет безопасность, независимость и целостность страны.

22 декабря 1945 года по радио Анкары прошла специальная передача о советских претензиях к Турции. В ответ на угрозы Московского радио Анкарское радио сообщило, что Турция не претендует на чужие территории, но и своей земли не уступит ни пяди. Поэтому в Турции и мысли не допускают, что на Московском совещании может быть обсужден этот вопрос и там могут затеять игру на нервах турецкого народа. "Если это война нервов, то не мешает знать, что турки в долинах Анатолии в результате борьбы за независимость укрепили свои нервы и сделали их крепкими как сталь".

На волне ширящегося недовольства народных масс премьер-министр Турции Шюкрю Сараджоглу 6 января 1946 года провел пресс-конференцию для турецких и иностранных корреспондентов, где выступил с разъяснениями по внешней политике Турции, по вопросу советского прессинга, по поводу армянских и грузинских территориальных претензий. Ш.Сараджоглу сделал следующее заявление: "Несколько месяцев тому назад известные газеты и радио опубликовали слухи и сообщения, в которых говорилось, что вилайеты Карс и Ардаган должны быть предоставлены армянам с тем, чтобы они служили родиной для армян, разбросанных по всем странам. Весь мир знает, что на этих территориях нет ни одного армянина. Мы уверены в наших армянских гражданах, которые проживают в других районах нашей страны и большинство которых находится в Стамбуле. Мы не можем представить себе, чтобы в наших отношениях с армянскими гражданами возникла хоть малейшая тень из-за иностранных подстрекателей и их стараний пробудить сомнения. Я уверен в том, что в связи с этой иностранной игрой все граждане будут без колебаний сохранять свою преданность друг другу и к республиканским законам".

Далее премьер-министр сделал экскурс в истории передачи этих территорий Российской империи. Он подчеркнул, что после того, как Османская империя проиграла последнюю турецко-русскую войну в 1877-1878 годах, был заключен Сан-Стефанский мир, по которому царская Россия не могла откровенно просить Карсского и Ардаганского вилайетов, так как известно, что большая часть населения этих районов является турецким и мусульманским, но Россия потребовала военных репараций в размере 1 410 млн. рублей, что их не могла выплатить Османская империя. Поэтому в 19 статье Сан-Стефанского договора говорится, что "русский император, учитывая финансовые затруднения Османской империи и основываясь на желании падишаха, соглашается на то, чтобы большая часть упомянутых выше репараций была бы возмещена с помощью передачи нижеперечисленных территорий". Значительную часть этих территорий, переданных России в виде военных репараций, составляли Карсский и Ардаганский вилайеты. То же самое говорится и в Берлинском соглашении, подписанном вслед за этим договором" (Э.Алиев - В.Деканозову. 08.02.1946 г. // ГА АР, ф.28, оп.1, д.47, л.137).

8 января 1945 года премьер-министр Турции Ш.Сараджоглу встретился с американским послом в Турции Э.Вильсоном с целью обсудить ситуацию накануне первой сессии ООН. Премьер отметил, что давление Московского радио и прессы, претензии Армении и коммунистическая пропаганда могут привести к ослаблению правительства. Вместе с тем Ш.Сараджоглу выразил удивление по поводу серьезных ошибок, допущенных Советами, которые имели возможность хорошо изучить турецкий менталитет. По его наблюдению, турки еще сильнее сплотились перед лицом советской угрозы. Советский Союз потерпел фиаско в выборе турецкой тактики и теперь не знает, что предпринять. Премьер-министр был уверен, что до начала сессии ООН СССР будет искать удобный момент для осуществления антитурецкой акции; Советы не откажутся от своих намерений, а лишь отсрочат их в ожидании более благоприятного момента. Он заявил послу, что ход событий в Иране и особенно безрезультатность решения иранской проблемы в Москве породили глубокую тревогу и пессимизм в Турции (The Ambassador in Turkey to the Secretary of State. 09.01.1946 // FRUS, 1946, Vol. VII, Wash. (D.C.), 1969, P.806-807).

Тогда же турецкий посол в Англии Джеват Ачыкалын имел беседы с премьер-министром К.Эттли и министром иностранных дел Э.Бевином. Во время встречи с К.Эттли Дж.Ачыкалын подробно изложил позицию Турции в отношении территориальных и других требований СССР, а британский премьер выразил свое абсолютное согласие с этой позицией. В свою очередь, британский министр иностранных дел рассказал послу, что в одной из бесед со Сталиным поднял турецкий вопрос, где отметил, что отношение Советов к Турции заставляет ее держать под ружьем большую армию и это наносит урон развитию экономики Турции. Сталин ответил, что содержать большую армию или нет - личное дело Турции. Тогда Э.Бевин открыто заявил, что обеспечение защиты Турции жизненно важно для Великобритании.

10 января 1946 года в Лондоне открылась первая сессия Генеральной Ассамблеи ООН. Турецкую делегацию возглавлял министр иностранных дел Хасан Сака. 17 января в Лондоне госсекретарь Дж.Бирнс принял турецкого министра Х.Сака, который выразил беспокойство по поводу территориальных претензий и желания СССР создать военную базу на турецкой территории и в Проливах. На вопрос Дж.Бирнса об этническом составе населения территорий, на которые претендует СССР, Х.Сака сообщил, что в Карсе и Ардагане проживают этнические турки и поддерживают все демократические начинания турецкого правительства. Ознакомившись с положением дел, Дж.Бирнс выразил солидарность с озабоченностью турецкого правительства и удовлетворение созданием и деятельностью ООН именно в столь сложное время. Хотя США и Великобритания придавали большое значение способности ООН решать конфликтные проблемы, официальные лица Турции сочли за благо вести себя осторожно. Э.Бевин от имени Америки и Англии предложил поднять вопрос русско-турецких отношений перед ГА ООН, но Х.Сака не счел нужным открывать дискуссию. В обстановке все больше усиливающегося давления Советского Союза на Турцию глава турецкой делегации на Лондонской сессии ООН министр иностранных дел Турции 15 февраля вновь встретился с Э.Бевином. Х.Сака выразил надежду, что британская поддержка еще более усилится и он сможет в определенных формах озвучить значение, придаваемое Англией независимости Турции. 21 февраля 1945 года Э.Бевин выступил в Палате общин. В своем выступлении он уделил большое внимание Турции, в частности, сообщил, что на Среднем Востоке на передний план выходят вопросы, сильно беспокоящие Британию и приобретающие форму "войны нервов", и что он, заинтересован в решении этих вопросов. Касательно русско-турецких отношений Э.Бевин отмечал, что границы между этими двумя странами "определены не завоеванием, а соглашением между побежденной в прошлой мировой войне Турцией с Россией". А потому эти границы нельзя назвать насильно навязанными. По его мнению, выдвинутые Россией претензии не имеют никакого отношения ни к проживающим у этих границ народам, ни к национальному вопросу. Э.Бевин напомнил, что границы между Россией и Турцией некогда санкционировал лично Сталин.

Министр связи Али Фуат Джебесой (дядя по материнской линии великого турецкого поэта Назыма Хикмета), участвовавший в Московских переговорах 1921 года в ранге посла, по поводу заявления Э.Бевина о том, что русско-турецкую границу санкционировал лично И.Сталин, рассказал послу США в Турции Э.Вильсону, что тогда, в Москве, вопрос об определении границ затормозился по двум пунктам: Батум и юго-восток Карса. Оценив безвыходность положения, нарком Чичерин предложил обратиться к наркому по делам национальностей Сталину, который обладал гораздо большим влиянием, чем Чичерин. Это завершилось определением границы между Турцией, Грузинской ССР и Ереваном. Али Фуат паша вспомнил, что Сталин хотел сохранить Батум и обещал, что если Турция пожертвует Батумом, то Россия откажется от земель близ Карса. На этих условиях и определили границу (The Ambassador in Turkey (Wilson) to the Secretary of State. 28.02.1946 // FRUS, 1946, Vol. VII, P.816-817).

Продолжение следует.

__________________________

Более подробно см.: Дж.Гасанлы. СССР - Турция: от нейтралитета к холодной войне. 1939-1953. M., 2008. J.Hasanli. Stalin and the Turkish Crisis of the Cold War, 1945-1953. The Harvard Cold War Studies Book Series. Lanham: Rowman & Littlefield, 2011. C.Hasanlı. Tarafsızlıktan Soğuk Savaşa Doğru Türk - Sovyet İlişkileri. 1939-1953. Bilgi Yayınevi. Ankara, 2011