Виктор Алексеевич, вступление нашей страны в FATF - редкое и очень громкое дипломатическое и экономическое событие. Даже украинская пресса в превосходных степенях писала о том, что это крупный успех России. Очевидно, что это работа не только Комитета по финансовому мониторингу, но и целой государственной команды. Как это было и какое из государственных ведомств России сделало наибольший вклад в это дело?

Я хочу сказать, что прием России в FATF - не совсем неожиданное мероприятие, это закономерный ход последних событий в России. Вы знаете, что в июне 2000 года Россия была включена, в так называемый, "черный список" FATF и все три года в России проводилась очень напряженная работа по созданию системы противодействия отмыванию грязных денег. В этой системе задействована практически вся государственная власть: Президент, правительство, Государственная Дума. Конечно усилия президента, я бы сказал, были на первом плане, потому что надо было работать с ведущими странами "восьмерки" и эта работа проводилась президентом РФ. Большую работу проделали правительство, министерство финансов, в том числе Комитет по финансовому мониторингу. Определение Комитета как координирующего иные федеральные органы в этой работе позволило эту работу проводить очень организованно: был разработан четкий план действий, который был расписан буквально по кварталам, по месяцам, эта работа проводилась очень динамично, в ней были задействованы все государственные органы, которые имеют отношение к этой проблематике.

Комитет взял на себя всю систему организации работы, идеологию, подготовку всех подзаконных актов (а это восемь правительственных постановлений, два распоряжения правительства, масса документов Центрального Банка, самого Комитета), систему межотраслевой координации. Мы регулярно докладывали об этом правительству и президенту. За эти полтора года я 4 раза был у президента и докладывал ему по ситуации, которая у нас складывалась. Поэтому когда исключали Россию из "черного списка" в октябре 2002 года, все было непросто. Работала большая бригада международных экспертов, которые оценили то, что в России было сделано за предшествующий период, они побывали в Москве, в Санкт-Петербурге, в Туле. Когда они увидели, что действительно очень много сделано, закон работает, есть конкретные результаты работы, конкретные уголовные дела, то им ничего не оставалось, как выносить на пленарное заседание FATF вопрос об исключении России из "черного списка", но помимо этого, на октябрьском пленарном заседании FATF 2002 года было принято решение Россию сделать наблюдателем FATF. Это было очень важно: мы понимали, что до пленарного заседания, когда будет приниматься решение о вступлении в FATF, мы должны выполнить ряд условий, который нам поставил FATF. И все эти условия были выполнены: была еще одна миссия FATF в апреле 2003 года, она работала в основном в регионах: в Екатеринбурге, в Новосибирске и интересовалась уже эффективностью работы Комитета. Было понятно, что вся наша законодательная база в этом вопросе соответствует международным стандартам, теперь миссия FATF смотрела состояние дел, работу Комитета, Центрального банка, страхового департамента, Федеральной комиссии ценных бумаг, остальных государственных органов, они были в Генеральной прокуратуре, ФСБ, МВД, налоговой полиции... И приняли документ, который был вынесен на пленарное заседание уже в июне, в Берлине.

Как шла работа в Берлине?

Сначала на рабочих группах в течение двух дней с нашим участием. Мы к этому готовились: 301 пункт надо было пройти вместе с экспертами FATF, чтобы они могли убедиться, что в России вся система уже отлажена. Из 301 пункта, по-моему, только 12-14 не были до конца сформулированы, - над ними надо еще работать, по части из них надо приводить законодательство к тем требованиям, которые FATF предъявляет всем странам мира...

По какому числу пунктов были заданы вопросы на пленарном заседании?

Много было задано вопросов на пленарном заседании, все страны очень активно задавали вопросы, особенно Австрия, Испания - по семь вопросов, другие страны чуть меньше.

Какие из зарубежных участников FATF относятся и относились более лояльно к России?

У всех отношение к России неплохое, но есть ряд стран, над которыми еще довлеет то, что Россия была в "черном списке" три года назад. Поэтому ряд стран, которые, видимо, инициировали тогда включение России в этот "черный список", хотели поставить дополнительные условия России на пленарном заседанием. Я бы не хотел эти страны называть, потому что они потом проголосовали за включение России в FATF.

Что больше всего отметили члены FATF в работе Комитета в России?

Страны-эксперты, которые были в России и в прошлом году (США, Германия, Швеция, Франция), были поражены, что за короткое время мы смогли создать систему, собрать коллектив, выстроить всю технологическую цепочку, получать сообщения от банков, что много материалов стало передаваться правоохранительным органам. Когда они знакомились, то восхищались и не совсем верили в это, но убеждались на презентациях, которые проходили в комитете и на местах, что это не "потемкинские деревни", как они раньше могли предполагать, а вся система работает эффективно.

Можем ли мы оценить, где жестче и детальнее практика борьбы с отмыванием незаконных доходов: в России или на Западе?

Во-первых, на Западе она уже давно, 10 и более лет, поэтому там уже система сложившаяся, во-вторых, там законы везде пожестче, чем у нас, и набор статей больше и меры воздействия за нарушение закона более жесткие, и общество уже подготовлено к контролю, там все знают о типология используемых схем отмывания. В этом плане мы сейчас проигрываем, нам нужна еще практика, время, нам нужно изучить схемы, которые у нас применяются.

Вы сказали, что на Западе общество более готово к практике борьбы с отмыванием незаконных доходов. Но вот российская деловая пресса, с одной стороны, приветствует присоединение к европейским стандартам, а с другой - опасается слежки, которая возникнет от нашего присоединения к этим стандартам. Звучат и скептические голоса.

Сложный вопрос, пресса ведь отражает процессы, которые идут в обществе, в стране. Мы много говорили о том, что у нас присутствует много серых схем, грязных денег, а по сути мало что делали в этом отношении. Те мелкие случаи, которые рассматривались правоохранительными органами и доводились до суда, не решали глобальной цели, которую сейчас поставило государство. Поэтому я понимаю прессу, когда она несколько скептически говорила, что это очередная кампания. Но материалы, которые мы сейчас разрабатываем и отдаем в правоохранительные органы, - не мелкие, материалы крупные, схемы крупные, круг участников очень большой и они по времени могут затянуться на год и два. Уголовные дела, которые заведены сегодня, затягиваются, потому что фигуранты ударяются в бега. Но они известны и рано или поздно будут отвечать за свои дела. Если скепсис был высказан, то он больше связан с тем, что пресса сегодня мало знает о том, чем мы занимаемся. Но мы и не можем об этом говорить, хотя иногда намекаем, что есть сейчас возможность многие процессы контролировать: сегодня совсем уже другая система отслеживания потоков грязных денег, нежели та, что была 2-3 года назад. Я думаю, что мнение прессы со временем изменится.

Виктор Алексеевич, "намекните", пожалуйста, на следующий вопрос, полный ответ на который, я понимаю, выходит за рамки профессиональной этики Комитета. Теперь, когда крупнейшие российские компании, корпорации стали становиться "белыми", легализовывать своих собственников, показывать доходы, - как это повлияло на общую атмосферу борьбы с легализацией незаконных доходов? Это крупные игроки и, наверное, они были - по общему весу - главными заказчиками "схем": может быть, сейчас, выйдя на свет, они резко уменьшили загруженность Ваших структур, а остальных стало легче отслеживать?

В России еще много крупных держателей капиталов, которым надо легализоваться. Чем больше таких владельцев будут легализовать свои капиталы, тем будет лучше и для них и для общества, - важно чтобы этот процесс продолжался. Чем больше людей откроют свои капиталы и будет ясно, что это за капиталы, кому принадлежат, тем и нам легче работать.

Итак, объем работы у Комитета будет расти. Будет создаваться региональная сеть и вообще растущая легализация жизни потребует все большего участия Ваших специалистов. Увеличивается ли Ваш штат и за счет каких основных кадров: помню в начале года много говорили о том, что сотрудники бывшей налоговой полиции могут пополнить Ваши ряды?

Да, наш штат уже увеличился еще на сто человек, теперь нас уже 405 человек, - немного, но я считаю сейчас достаточно этого количества людей. Мы и так сейчас одни из самых крупных в мире, вторые после, может быть, Италии (там чуть побольше, но у них и задачи побольше). У КФМ России очень эффективное техническое оснащение. Мы разворачиваем в регионах свои структуры, во всех семи федеральных округах, я думаю, в связи с этим наша работа улучшится. Люди приходят из разных ведомств: как правило, из налоговой инспекции, из ФАПСИ, из Минфина - это три основных источника нашего пополнения.

То есть в основном это профессионалы в экономической сфере, а не сотрудники правоохранительных органов?

Подходят люди и из правоохранительных органов, потому что, Вы понимаете, у нас есть определенный блок задач, который мы должны отработать, прежде чем передать дело в правоохранительные органы, поэтому таких людей мы тоже принимаем на работу, но они должны оставить службу.

Задачи перед Комитетом стоят большие, но настрой у людей нормальный, рабочий, поэтому, думаю, мы новые задачи обеспечим.