Состоявшееся на днях выступление президента Медведева на расширенном совещании в МИД России - событие, выбивающееся из череды каждодневной текучки. Здесь заслуживает внимания все: и расстановка приоритетов, и конкретные формулировки задач, и форма подачи идей. Понятно, что многое для внешнего наблюдателя осталось за кадром, однако и по тому, что стало достоянием общественности, можно судить о направлении и содержании внешнеполитического вектора сегодняшней российской политики.

Одним из главных смысловых посылов выступления стал тезис Д.А.Медведева о том, что приоритеты внутренней политики самым тесным образом влияют на выбор стратегии в международных отношениях и что внешнеполитический инструментарий может и должен быть поставлен на службу решению внутренних задач, модернизации нашей страны. С этим, в принципе, нельзя не согласиться. Мне, правда, представляется, что наибольшие изменения (термином "модернизация" пользоваться не хочется - уж слишком он напоминает "ускорение" и "перестройку") требуются не российской экономике. Ей они, конечно же, требуются, но еще больше они необходимы существующим сегодня в России социальной и политической системам. Последние две сферы, правда, - область сугубо нашего внутреннего суверенитета, и их увязка с внешней политикой без должного объяснения, как это имело место 12 июля в МИДе, вызывает вопросы.

Президент Медведев предлагает нам "решить, сотрудничество с какими странами даст наибольшую отдачу для развития в России соответствующих технологий и рынков для выхода отечественной высокотехнологичной продукции на региональные и глобальные рынки". Решить, видимо, для того, чтобы с этими странами и развивать в первую очередь отношения. Эта установка, по моему мнению, уже относится к категории "не все хорошо, что слишком". Экономическая выгода, пусть даже и мотивированная внутриполитическими потребностями, никогда не была первостепенным стимулом для внешнеполитических действий российского государства во всех его исторических воплощениях. Скорее, наоборот, в российской традиции - уделять приоритетное внешнеполитическое внимание тем странам, которые сами нуждаются в России. Эти действия не всегда "окупались" в современном понимании этого слова, но за такой подход нашей стране краснеть не приходится. Мы все-таки не третьесортная страна, которая "дружит" только с "сильными мира сего", а со странами своего калибра меряется степенью благосклонности этих самых "сильных". Попытка же решить все наши проблемы, и внутренние и внешние, за счет приоритетного развития отношений с США, западноевропейскими державами и мировыми финансовыми институтами в 1980-е - 1990-е годы обернулась известно чем.

В соответствии с этой установкой в выступлении президента в МИД выстроена и шкала современных внешнеполитических приоритетов России. Думаю, многие обратили внимание на то, что она расходится с той шкалой, которая была утверждена самим же Д.А.Медведевым в 2008 году в Концепции внешней политики России.

Далее президент Медведев говорит о принципах внешней политики России: "работать прагматично", "смотреть в разные стороны", "исходить из многовекторности современной жизни". Позвольте, но разве это принципы? Это, в лучшем случае, политические подходы, а если называть вещи своими именами, - методы внешнеполитической тактики. Ближе к понятию принципа или стратегической установки находится заявленный в выступлении "отказ от конфронтации". Вместе с тем, без должного пояснения здесь тоже остается серьезная неясность: нарисовав благостную картину присутствующего в современном мире "стремления к гармонизации отношений, к установке на диалог, на снижение конфликтности", Д.А.Медведев не смог не констатировать наличие "острейших противоречий на мировой сцене". Где гарантия, что эти противоречия будут устраняться не за счет России? Поэтому заведомая конфронтация - метод, действительно, неэффективный, а вот готовность и способность российского государства дать фронтальный отпор стремлению подорвать внешние позиции нашей страны и ее внутренние основы - именно тот элемент, который позволит избежать многих неприятностей в обеих указанных областях.

В части, касавшейся ведущих стран Европейского союза и ЕС в целом, стран БРИК, Азиатско-Тихоокеанского региона и политики на пространстве СНГ, европейской политики безопасности и отношений с НАТО, ничего принципиально нового президентом сказано не было, за исключением, как уже говорилось выше, сделанной в его выступлении расстановки приоритетов.

А вот квалификации, данные отношениям с США, удивили. Эти отношения, действительно, не должны ограничиваться только сокращением ракет или пикировкой по отдельным региональным конфликтам. Да они этим и не ограничиваются. Мы, кроме этого, все больше открываем США свой рынок, идем навстречу в важных для американской администрации внешнеполитических вопросах, а эта администрация принимает оскорбительные по форме и увязке по времени решения в деликатных аспектах политических отношений. Можно, конечно, как это сделали некоторые близкие к власти политологи, трактовать публичный скандал в связи с арестом и выдворением из США группы российских граждан как "свидетельство успеха политики "перезагрузки"", но предпринятый Вашингтоном ход, в моем понимании, - именно то, что отразила известная хиллариклинтоновская оговорка по Фрейду - перегрузка. Этот опыт, действительно, заслуживает "внимательного анализа как со стороны МИДа, так и со стороны других ведомств", однако, на самом деле, не хотелось бы, чтобы он был применен "и в отношении ряда других наших партнёров".

Не стала новостью мысль Д.А.Медведева о необходимости придания российской дипломатической службе нового качества. Потребность в этом ощущается давно. Другое дело - направленность этих качественных изменений. Если это будет усиление аналитического и прогностического компонентов в политической работе, умелое ведение многосторонней дипломатии и использование ресурса дипломатии общественной, усиление координирующей роли МИД - это одно и это нужно только приветствовать.

Добавил бы к этому еще и укрепление идеологического компонента, государственнических начал в работе. Но если МИДу будет навязываться роль обслуживания внешних торговых и финансовых связей, причем не столько государства, сколько частного бизнеса - это другое. Такая установка приведет к тому, что никакие доступные государству решения по повышению зарплаты, никакое утверждение геральдических знаков и вручение редких по сравнению с другими непосредственно подчиненными президенту ведомствами государственных наград не удержат в МИДе главное - высокопрофессиональные кадры, пусть даже и наделенные некоторыми усвоенными в МГИМО или других вузах "стереотипами". Они просто уйдут туда, где, к сожалению, за другие деньги решаются сегодня вопросы политики, экономики, социальной сферы и даже культуры нашей страны - в частный бизнес.

Михаил Васильевич Демурин - чрезвычайный и полномочный посланник 2 класса, директор по программам Института динамического консерватизма