Корреспондент ИА REGNUM побеседовал о ситуации на Кавказе и международной дискуссии о вопросах безопасности с политологом Каринэ Геворгян.

ИА REGNUM: Война в Южной Осетии стала катализатором дискуссии о вопросах системы международной безопасности. В частности, Россия предложила пересмотреть сложившуюся архитектуру, отказавшись от однополярного мироустройства. Правда, пока внятного ответа на свою инициативу не услышала. Итак, в чем причины и последствия быстротечной, но крайне резонансной войны на Кавказе?

Вне зависимости от того, чьи спекулятивные интересы стоят за вдохновителями событий, начавшихся 8 августа 2008 года, есть основания полагать, что именно действия Грузии и последовавшая реакция на них России закольцевали сюжет последнего двадцатилетия.

Это был период усиления мощи США и опирающихся на нее легитимных государственных и транснациональных образований, а также использующих ее - нелегитимных. При этом факторы, формировавшие политическую реальность, многообразны и многоплановы и нуждаются в углубленном анализе, на основании которого можно будет строить сценарии грядущих глобальных изменений.

Подручным инструментом для своей пролиферации США избрали принцип примата прав человека над суверенитетом государства, что позволило им вместе со своими союзниками осуществлять вооруженные нападения на страны, оказавшиеся в поле их интересов. По-видимому, инерция прагматического мировосприятия помешала национальным и транснациональным элитным группам создать цельную универсальную и привлекательную идеологию мироустройства (pax neoamericana). Преодоление же малоконсолидированного сопротивления процессу десуверенизации потребовали от США огромных усилий, обусловили (в том числе) необходимость сверхзатрат на милитаризацию при немобилизационной модели собственного общественного устройства (общества потребления).

В сложившейся ситуации американская риторика не может уже убедить серьезных политиков в том, что их страны не рискуют оказаться бесславным "расходным материалом" для сохранения американской гегемонии и не будут вынуждены оплачивать "американские долги".

В этом контексте:

1) главной проблемой постсоветского пространства и сопредельных стран становятся не мифические "имперские амбиции России", а отсутствие у нее амбиций как таковых;

2) тема "хороших грузин" и "плохих русских" (и наоборот) должна стать уделом маргиналов.

Иными словами, народам лучше жить в непростом или рядом с непростым "русским проектом", чем умереть за изрядно дискредитировавшие себя "общечеловеческие ценности". И хотя рецидивы терроризма на Северном Кавказе возможны, я уверена, что все народы Северного Кавказа осознали эту неромантическую реальность. Потому те, кто считает, что признание со стороны России Южной Осетии и Абхазии угрожает цельности России ошибаются с точностью "до наоборот". Исторический процесс не воскресный пикник, а вера в светлое гедонистическое будущее, в котором можно будет "просто жить" в мире, в котором нет альтернативы миру, опасна. В наше время альтернативой миру по-прежнему остается война.

ИА REGNUM: Ранее вами бы сделан прогноз о возможности нападения на Иран, а война в Южной Осетии упоминалась как часть "спецоперации" по подготовке такого нападения...

Я не буду здесь останавливаться на мотивах и лоббистах нанесения ударов по Ирану. Повторю лишь сказанное мною в интервью 14 августа: удары вероятны. Добавлю: удар по Ирану наиболее вероятен как раз до выборов (в США - ред.), точнее, - до инаугурации, ведь в этом случае все издержки можно будет свалить на "уходящую натуру", т.е. "хромую утку". "Утечки" относительно ударов по Пакистану я воспринимаю как отвлекающий маневр (который не отменяет уничтожения очередного кишлака в Вазиристане).

ИА REGNUM: В чем состоят побудительные причины активности Турции в Армении, учитывая фактор Карабаха? Как будет вести себя Турция в случае нападения на Иран?

Антиармянская риторика и политика нынешних руководителей Турции уступила место активным дипломатическим усилиям по налаживанию отношений с республикой Армения под давлением сложившихся обстоятельств. Первое: ситуация вокруг Ирака после операции "Буря в пустыне", в результате которой Турция лишилась иракского транзита и получила устойчивое обострение курдской проблемы. Второе: необходимость учета российских интересов, как минимум, из-за необходимости закупать российский газ и зарабатывать на русских туристах.

Притом между Ираном и Турцией нет особо доверительных отношений. Каждая из сторон знает о том, что другая держит "ножичек в рукаве": Иран - курдский фактор, а Турция - азербайджанский. Так и живут и сотрудничают в области экономики и культуры.

В случае если антииранская кампания все же начнется, территория Турции как члена НАТО будет использована как базовый сухопутный плацдарм, что неизбежно приведет к дестабилизации в этой стране (замечу, кстати, - и к потере иранского транзита). Внутриполитическая ситуация в Турции осложняется еще и кризисом кемалистской идеологии.

Таким образом, турецкие власти рискуют оказаться в положении, которое автомобилисты называют "коробочкой". Шанс вырваться есть, если нажать на педаль газа. Я считаю неактуальным обсуждение антитурецких установок в армянском сознании, поскольку интересы Армении в данной геополитической коллизии не сводятся к принципу: все, что плохо для Турции, - хорошо для Армении. Хочется надеяться, что к адекватному пониманию ситуации придут и власти Азербайджана и не окажутся заложниками эмоций по поводу предательства их интересов. В рамках "искусства реального" у заинтересованных сторон остается возможность согласиться на не самый удобный, не устраивающий полностью никого "отложенный статус" для Нагорного Карабаха.