Эстонские политики по просьбе ИА REGNUM продолжают комментировать критику президентом России Владимиром Путиным двойных стандартов ЕС и НАТО в области прав человека и его аппеляцию к стандартам "Орхидских соглашений". Напомним, эти соглашения по урегулированию положения и прав национальных меньшинств были разработаны под эгидой НАТО и ЕС для определения статуса албанского меньшинства в Македонии в 2001 году. В 2003 году ссылки на "Орхидские соглашения", как на положительный пример обеспечения прав национальных меньшинств, применительно к "русскому вопросу" в Прибалтике были озвучены в письме министра иностранных дел Игоря Иванова министрам иностранных дел стран-членов Евросоюза, и в выступлении на саммите Россия-ЕС в Петербурге замминистра Владимира Чижова. Выступая на пресс-конференции 23 декабря 2004 года В. Путин отметил что "Евросоюз предложил, чтобы на юге Македонии, где проживает 20 процентов албанского населения, они принимали участие в деятельности органов власти и управления, в том числе правоохранительных органов. Сейчас Румыния готовится вступить в Евросоюз - и здесь выдвигают примерно такие же условия по национальным меньшинствам. Хорошо это или плохо? Это правильно, хорошо. Но когда мы нашим коллегам говорим: слушайте, а в Риге 60 процентов русских проживают, давайте там тоже введем такой же стандарт. Нет, нельзя. Там другая ситуация. Какая другая? Люди что ли второго сорта там? Надо прекратить издеваться над здравым смыслом". И здесь содержалась ссылка на опыт "Охридских соглашениях".

Корреспондент ИА REGNUM обратился к эстонским политикам с вопросом: "Как вы прокомментируете идею о том, что в основу урегулирования противоречий между Эстонией и Россией в вопросе прав национальных меньшинств, должны лечь стандарты, разработанные НАТО и ЕС в "Охридских соглашениях", так как и Эстония и Македония являются постсоветскими странами, восстановившим независимость после распада союзных государственных образований и национальные меньшинства были сформированы как в Македонии, так и в Эстонии, в ходе национальной политики СССР и СФРЮ?"

Заместитель председателя Русской партии Эстонии, депутат городского собрания города Нарва Геннадий Афанасьев:

"После очевидного провала интеграционной политики нашего государства "Охридское рамочное соглашение" интересно тем, что его можно рассматривать не только как первый положительный опыт европейского сообщества при содействии США и НАТО в невоенном урегулировании межэтнического конфликта, но и как документ, в котором разработаны превентивные меры по предотвращению межнационального противостояния.

Да, отдельные статьи данного документа не актуальны для нас, поскольку в вопросах расширения прав местного самоуправления, децентрализации власти, укрепления гражданского характера государства Эстония ушла далеко вперёд в отношении других постсоветских государств. Но обучение на родном языке, пропорциональная представленность национальностей в органах управления всех уровней, официальность русского языка в определенных случаях, признание многоэтнического характера эстонского общества - это те темы, которые вызывают либо истерию, либо глухое раздражение эстонских партий.

Искусство политика заключается не столько в поиске выхода из тупиковой ситуации, сколько в умении не оказаться в самом тупике. А именно этого понимания и желания сегодня и не хватает эстонской политической элите. Усреднённый портрет эстонского политика сегодня сродни трёхлетнему малышу, которому в руки попали "этнические" спички, а Охридское рамочное соглашение - это инструкция по их использованию. И весь вопрос будущего Эстонии зависит лишь только от того, сдержит ли окрик "тёть" и "дядь" в лице Европы и НАТО от желания поиграть этими спичками, успеет ли, этот малыш вырасти и научиться читать до пожара, или упрямство возьмёт верх. У меня складывается впечатление, что желание "чиркнуть спичкой" сегодня в эстонской политике превалирует".

Депутат городского собрания города Таллин Димитрий Кленский:

"Дух и принципы Охридского соглашения применимы в Эстонии и Латвии еще в большей степени, чем в самой Македонии. Почему? Потому, что здесь удельный вес нацменьшинства в целом значительно выше, чем в Македонии. В Эстонии, на северо-востоке страны и особенно в Нарве, русское население составляет явное или абсолютное большинство. В Таллине - 48%. Отсюда и необходимость применения положений Охридского соглашения, но с конкретикой, предусматривающей специфику Эстонии и Латвии. И потому, что в Эстонии само общество, и прежде всего нынешние политэлита и СМИ, еще не созрело для демократического (то есть европейского) решения межэтнических проблем. В силу исторических причин общество и государство озабочены больше проблемами собственной нации, самоидентификации. В Эстонии и сегодня сильны настроения, направленные против Евросоюза - нового символа лишения многовекового стремления к независимости. После ее восстановления в начале 90-х государство взяло курс на моноэтнизм, позволяющий говорить о специфическом эстонском шовинизме. Отсюда и терпимость к пронацистским настроениям в обществе.

На этом фоне контрастируют нацменьшинства, которые намного больше готовы к европейской интеграции (не формальной), чем сами эстонцы. Но подогревание трайбалистских пережитков и предрассудков в эстонской части общества мешает интегрированию в Европу. Оно намного медленнее интегрируется в Европу с ее нравственными и демократическими ценностями, чем Эстонское государство в Евросоюз. В результате в Эстонии под флагом интеграции господствует принудительная ассимиляция нацменьшинств, что осуждается мировым сообществом и ООН.

Положения Охридского соглашения удивительно схожи с положениями европейских конвенций о правах нацменьшинств. Просто в Охридском соглашении параметры тех или иных принципов в каждом отдельном случае конкретизированы. Например, установлено количественное представительство (20%) нацменьшинств, при котором вступают в силу те или иные положения этого соглашения.

В последние три года международные организации Европы и ООН предъявили длинный перечень советов и рекомендаций по улучшению прав нацменьшинств в Эстонии. Они касаются серьезных проблем безгражданства, образования на родном языке, пользования им в разных сферах жизни, участия представителей нацменьшинств в политической жизни общества. Но Таллин педантично игнорирует эти советы и рекомендации, ссылаясь на соответствие Копенгагенским критериям, которые при этом тщательно скрываются от общественности. То, что тут не все чисто, свидетельствует следующее явление. Даже родившиеся в Эстонии десятки тысяч людей имеют статус иностранца. Все 125 тысяч имеющих статус иностранца, т.н. серопаспортников Эстонии никогда не эмигрировали в Эстонию, они не иммигранты, живя в Эстонии десятилетиями, они оказались тут после развала СССР. То есть к ним неприменимо классическое представление об иностранцах. Вот почему возмущает позиция высокого чиновника Госдепа США по делам Европы и Евразии Элизабет Джонс, которая выразила в ходе встречи 9 ноября 2004 года в Таллине с министром народонаселения ЭР Пауль-Ээриком Руммо изумление по поводу недовольства Россией положением нацменьшинств в Эстонии.

Приведу два примера, подтверждающих существование в Эстонии проблем, аналогичных для албанского меньшинства в Македонии. В Таллине, в части города Ласнамяэ, проживает больше жителей, чем во втором по величине городе Эстонии Тарту - всего 120 тысяч человек. Большинство из них составляют русские. С Ласнамяэ граничит другая часть города - Пирита, где проживает 8 тысяч человек, в основном эстонцы. Разница в 15 раз. При пропорциональном представительстве депутатов от Ласнамяэ должно быть в столичном горсобрании во столько же раз больше. Но механизм представительства таков, что в столичном "парламенте" Пирита представляют 5 депутатов, Ласнамяэ - 13. То есть Ласнамяэ имеет преимущество только в 2,6 раза. То есть в шесть раз меньше, чем должно было бы быть при пропорциональном представительстве! Это положение закреплено Законом, который может пересмотреть только парламент, но в котором сегодня не представлена ни одна русская партия. Нарушение пропорционального представительства противоречит Европейской Конвенции о правах нацменьшинств, но Эстония оправдывается тем, что она признала данную Конвенцию с условием, что она распространяется только на граждан ЭР.

Второй пример. В местных органах власти, в том числе столичном горсобрании, установлено, что вся работа ведется на эстонском языке. Это препятствует проявлению активности депутатами - представителями нацменьшинств, которые не владеют в достаточной мере эстонским языком. Запрещено выступать на русском языке даже в том случае, если выступающий готов обеспечить перевод на эстонский. Закон о языке разрешает в Нарве, где более половины постоянных жителей (условие закона) составляют русские, вести внутреннее делопроизводство параллельно с эстонским языком и на русском. Для этого по закону надо лишь согласование с правительством. Согласно закону правительство должно в ответ на просьбу Нарвского горсобрания всего лишь издать постановление, разрешающее внутреннее делопроизводство и на русском языке. Правительство же в нарушение закона уходит от ответственности, перепоручает вопрос министерству образования, которое отказывает Нарвскому горсобранию в ходатайстве несмотря на то, что выполнены все предусмотренные законом условия для введения внутреннего делопроизводства на русском языке.

Когда оппоненты утверждают, что применить положения Охридского соглашения в Латвии или Эстонии не представляется возможным из-за иной ситуации, то согласиться можно лишь в одном - в Эстонии и Латвии, в отличие от Македонии, национальные меньшинства ни разу не применяли насилия "для обеспечения будущего демократии" в своих странах. Но тогда, по логике Запада, нацменьшинства в Эстонии и Латвии могут рассчитывать на применение принципов Охридского соглашения только в том случае, если они пойдут на насилие, вооруженное сопротивление властям.

Когда представитель Госдепа США, отвечая 26 июля 2004 года на ежедневном брифинге в Госдепе США на вопрос "Какова политика США в отношении Охридского соглашения?" отметил, что "Мы решительно поддерживаем Охридское рамочное соглашение, которое положило конец конфликту в Македонии...", он признается, что принципы Охридского соглашения служат средством прекращения вооруженного конфликта, о чем свидетельствует вся "часть 1. Основные принципы Рамочного соглашения". Да, межэтнические конфликты в Эстонии и Латвии - невооруженные, но они очень серьезные, даже взрывоопасные. По данным социологов Таллинского педогогического университета, в столице Эстонии по состоянию на 2002 год эстонская молодежь в возрасте от 14 до 28 лет имела двух-трехкратное преимущество перед сверстниками - неэстонцами (причем русские чуть-чуть, но проигрывали другим нацменьшинствам) в зарплате и карьере, при трудоустройстве и получении образования. Такой разрыв лишает (если уже не лишило) русское меньшинство перспективы равноправного сосуществования с эстонцами. Если же они захотят сохранить русскость, то неизбежно усиление межэтнической конфронтации, возможно и стихийных эксцессов, которые станут возможными при дальнейшей люмпенизации русского меньшинства.

Получается же так, что в благодарность за терпение и отказ от вооруженного конфликта местные русские меньшинства... наказываются лишением возможности разрешения этнических противоречий и дискриминации с помощью применения Охридского соглашения. Меня крайне удивляет, даже возмущает, отрицательное отношение эстонских политиков к Охридскому соглашению. И прежде всего Центристской партии, которую местные русские поддерживают более, чем другие партии. Поразительно, что половина опрошенных ИА REGNUM эстонских политиков даже не знакома с его текстом. Их контраргументы голословны, ибо никто и не говорит о копировании положений Охридского соглашения в условиях Эстонии. Речь идет о выработке, как это сделано в Македонии, конкретных сроков и нормативов для реализации Эстонией, если не положений Охридского соглашения, то аналогичных положений европейских Конвенций о нацменьшинствах, которые в Эстонии и Латвии остаются большей частью на бумаге.

Запад должен действовать в Эстонии и Латвии также конкретно и жестко, как и в Македонии. Потому что у русского меньшинства, составляющего 93% всех неэстонцев, остаются два варианта - либо приступить, как предупреждает и живущий сейчас в Эстонии известный американский политолог Пол Гобл, к сопротивлению, вплоть до вооруженного, либо смириться с ассимиляцией, которая неизбежна даже при стремлении к диалогу с эстонской стороной. Такой вывод напрашивается при прочтении Второго доклада Европейской комиссии по борьбе с расизмом и нетерпимостью от 23 апреля 2002 года, в котором указано, что в Эстонии русское население подвержено риску маргинализации, исключения из общественных структур и процесса принятия решений, оно плохо представлено в частном секторе и в элитных группах общества. К сказанному надо добавить, что сегодня речь идет уже не о риске, а свершившемся факте отстранения русских от общественно-политической жизни Эстонии".