Кто и почему мечтал заменить человечество на более «совершенное»?

После победы СССР над фашизмом западное человечество повело себя весьма странно. Запустив откровенно лживую идею о равенстве коммунизма и фашизма, оно решило в лице своих культурных деятелей, что причиной обоих «тоталитаризмов» является возвеличивание человека, и стало воспевать «маленького человека». Некоторое время в этом смысле продержался СССР, создавая культурные образцы героев и «больших людей». Но постепенно и он стал сдавать свои позиции. А после его краха человечество окончательно разуверилось в самом себе.

Во время моих доверительных разговоров с людьми разных профессий и уровнем образования я выслушивал одну и ту же идею с вариациями. Они все сначала соглашались, что ситуация в стране и мире аховая, а потом говорили, что наше поколение и несколько последующих — пропащие. На мой вопрос, что же, собственно, надо делать и ради чего жить, они все говорили как один, что через несколько поколений придет новое, которое все и сделает должным образом. Тогда я задавал вопрос о том, что обеспечит этот приход. На него они отвечали одним словом: природа.

Читатель волен как угодно отнестись к этим моим «социологическим» наблюдениям. Но самое важное состоит в том, что то, что воспроизвели мои собеседники, является одной из фундаментальных древних языческих концепций.

В древние и древнейшие времена некая недооценка человеком самого себя была во многом оправдана. Ведь он объективно очень сильно зависел от природы. Он мог только очень аккуратно показывать ей «фигу» или бунтовать без надежды на успех. Но со временем человек постепенно все больше и больше становился самим собой, выделялся из природы, преодолевал ее законы. Однако древние концепции, как и их носители, никуда не «рассосались» с ходом истории и часто напоминали о себе. С ними не смогло справиться даже христианство и, более того, стало даже с ними как минимум заигрывать, а как максимум — включать их в себя. Поэтому нет ничего удивительного в том, что, когда человечество начинает сомневаться в своих силах, его сознание вновь завоевывают древние языческие идеи, которые, в свою очередь, укоренены где-то в глубинах бессознательного. А когда такой процесс начинает приобретать достаточно мощный характер, то заразившиеся подобными идеями массы начинают негласно призывать на свою голову соответствующие типы власти и ее носителей, которые действительно, согласно чаяниям самих подданных, могут попытаться заменить их на более совершенных особей.

Эта идея замены человечества на более совершенное всегда была встроена в целый идейный комплекс, и сама по себе не существует. В общем виде этот комплекс выглядит примерено следующим образом. Вначале человечество живет в «Золотом веке». Потом начинается этап деградации, которая неминуемо приводит к мировой катастрофе, после чего все повторяется сначала. Наступает новый «Золотой век», и приходит новое поколение людей. В центре же этого представления стоит власть природы, с которой, по представлениям древних, человек полноценно бороться не мог.

Впервые этот комплекс мы встречаем в «Трудах и днях» Гесиода (VIII—VII века до н. э). Он пишет:

«Создали прежде всего поколенье людей золотое

Вечноживущие боги, владельцы жилищ олимпийских,

Был еще Крон-повелитель в то время владыкою неба.

Жили те люди, как боги, с спокойной и ясной душою,

Горя не зная, не зная трудов. И печальная старость

К ним приближаться не смела. Всегда одинаково сильны

Были их руки и ноги. В пирах они жизнь проводили.

А умирали, как будто объятые сном. Недостаток

Был им ни в чем не известен. Большой урожай и обильный

Сами давали собой хлебодарные земли. Они же,

Сколько хотелось, трудились, спокойно сбирая богатства».

После этого благолепия наступает деградация и смена поколений. Мы, согласно Гесиоду, являемся последним «железным» поколением людей, после которого наступит катастрофа. Он пишет:

«Если бы мог я не жить с поколением пятого века!

Раньше его умереть я хотел бы иль позже родиться.

Землю теперь населяют железные люди. Не будет

Им передышки ни ночью, ни днем от труда и от горя,

И от несчастий. Заботы тяжелые боги дадут им.

Все же ко всем этим бедам примешаны будут и блага.

Зевс поколенье людей говорящих погубит и это

После того, как на свет они станут рождаться седыми.

Дети — с отцами, с детьми — их отцы сговориться не смогут.

Чуждыми станут товарищ товарищу, гостю — хозяин,

Больше не будет меж братьев любви, как бывало когда-то».

Обратим внимание на три момента. Первый: «Раньше его умереть я хотел бы иль позже родиться». То есть Гесиод впрямую говорит, что хотел бы быть причастен к поколению, которое придет на смену «железному». Второй момент: «Зевс поколенье людей говорящих погубит». Осуществить замену железного поколения другим должен Зевс. Третий момент: «Чуждыми станут товарищ товарищу, гостю — хозяин, больше не будет меж братьев любви, как бывало когда-то». Основным признаком деградации, является нарастание вражды между людьми и уход любви.

Начну с третьего. Возрастание вражды и отход любви на второй план в точности соответствуют модели еще одного идеолога «Золотого века» — философа Эмпедокла (ок. 490 до н. э. — ок. 430 до н. э.). Согласно его концепции, миром правят любовь и вражда. Победа любого из этих начал ведет мир к катастрофе. Победа любви мыслится Эмпедоклом как появление шара любви — Сфайроса, в котором все соединено. Когда он появляется, обычный мир обращается в хаос. Это состояние мира Эмпедокл называет «Золотым веком» Афродиты, когда царствует специфическая любовь. Вспомним строки из «Божественной комедии» Данте:

«Так мощно дрогнул пасмурный провал,

Что я подумал — мир любовь объяла,

Которая, как некто полагал,

Его и прежде в хаос обращала».

Это одно из многих свидетельств того, как рассматриваемый мною комплекс идей вошел в христианство, ибо тут проводник Данте Вергилий говорит о любви Христа, фактически уравнивая ее с любовью Эмпедокла. Что же касается победы вражды, то, разумеется, при ее победе мир тоже распадается на части.

Кроме того, это распадение на части и у Гесиода, и у Эмпедокла подсказывает важную идею о том, что чем больше человечество распадается, тем в меньшей степени оно может бросить вызов природному закону. Если первобытная община боялась сделать такой вызов, но все же могла рискнуть, то «одинокий волк», идеал которого сегодня так воспевается, причем именно как идеал свободы, всегда будет рабом природного начала, ибо бросить вызов природе может только крупное человеческое сообщество, а в идеале — все человечество.

Философская поэма Эмпедокла «Очищения», к сожалению, не дошла до нас полностью. Но в тех последних строках, которые до нас дошли, мы читаем:

«Ибо доколе средь тяжких пороков мятетесь безумно,

Душу от скорбей жестоких никак облегчить вы не в силах.

После всего выходят из них пророки, поэты,

Или врачи, иль вожди для людей, населяющих землю,

И возрастают из них, как боги, обильны почетом…

…Купно с другими бессмертными стол и очаг разделяя,

Скорбей не зная людских, не причастны томящей кручине…»

Как мы видим, тут тоже имеется намек (скорее всего, Эмпедокл более подробно развивает эту тему в недошедших до нас частях) на пришествие более совершенных людей, которые «Скорбей не зная людских, не причастны томящей кручине».

Что же касается второго момента, связанного с тем, что замену человечества будет производить Зевс, в «Прометее прикованном» Эсхила (525 до н. э. — 456 до н. э.) главный герой Прометей говорит о Зевсе следующее:

«Едва успевши на престол родительский

Усесться, сразу должности и звания

Богам он роздал, строго между ними власть

Распределил. А человечьим племенем

Несчастным пренебрег он. Истребить людей

Хотел он даже, чтобы новый род растить.

Никто, кроме меня, тому противиться

Не стал. А я посмел. Я племя смертное

От гибели в Аиде самовольно спас».

От этой, по существу, природной гибели человечество спас Прометей — один из двух богов, известных религиоведению, который пожертвовал собой ради людей. Вторым таким богом был Христос. От чего Христос спас человечество и почему пришел именно в то время, в которое пришел, — сложный богословский и культурологический вопрос. По мне, так он спас человечество примерно от того же, от чего и Прометей. Но это мое сугубо частное мнение. Факт же заключается в том, что Христос пришел во время правления в Риме императора Октавиана Августа. Это время так и называют «Золотым веком». После же Августа Рим действительно стал разлагаться. Кроме того, в лице певца той эпохи Вергилия тот Рим сделал ставку именно на «Золотой век» и, разумеется, на весь обсуждаемый мной комплекс идей, включая замену человечества. В знаменитой IV эклоге Вергилий пишет:

«Круг последний настал по вещанью пророчицы Кумской,

Сызнова ныне времен зачинается строй величавый,

Дева грядет к нам опять, грядет Сатурново царство.

Снова с высоких небес посылается новое племя».

Помимо «нового племени», стоит обратить внимание на «Кумскую пророчицу», она же Кумская Сивилла. По ее предсказаниям в Рим был привезен Черный камень Кибелы из Пессинунта в 203 г. до н. э. Эта же Сивилла, согласно «Энеиде» Вергилия, помогла ее главному герою, основателю Рима Энею попасть в потусторонний мир. Образ Сивиллы никуда не ушел и в христианскую эпоху. Ее изобразил Микеланджело на знаменитых росписях Сикстинской капеллы в Ватикане.

Имеет ли это отношение к нынешним «экологическим» призывам папы Франциска — отдельный вопрос. Напомню, он недавно заявил, что коронавирус — это «реакция природы», и обратился со следующим призывом, цитирую:

«Я считаю, что мы должны замедлить наши темпы производства и потребления и научиться понимать и созерцать мир природы. Нам нужно восстановить связь с нашим реальным окружением. Это возможность для преобразования».

Однако, думаю, никто не будет оспаривать, что римская тема как минимум имеет влияние на формирование облика Ватикана.

Кроме того, христианство, действительно, серьезным образом кооптировало в себя не только античную философию, но и идею «Золотого века», в котором, согласно крайне влиятельным течениям внутри христианства, жили Адам и Ева. Правда, тогда становится непонятно, чем такое христианство будет отличаться от изложенного Гесиодом, Эмпедоклом, Вергилием и другими.

Причины такой кооптации лучше всего описаны Достоевским в его притче о Великом инквизиторе. Инквизитор говорит Христу:

«Но я очнулся и не захотел служить безумию. Я воротился и примкнул к сонму тех, которые исправили подвиг твой. Я ушел от гордых и воротился к смиренным для счастья этих смиренных».

Вследствие признания учения самого Христа «безумным», некий «сонм» внутри христианства, очевидно, решил «исправить его подвиг», «воротился к смиренным» и заговорил о «Золотом веке».

Но, как я сказал в начале, дело не столько в идеях, сколько в человеке. Если человек чувствует себя «маленьким», то он не в состоянии бросить вызова ни природе, ни чему угодно еще. Именно эта слабость заставляет человека, а тем более человека-индивидуалиста, принимать те идеи, которые ему «подходят». А вместе с таким принятием непременно придет и соответствующая власть.

Великий инквизитор Достоевского прямо говорит Христу о том, что он переоценил возможности человека и потому приход его власти неизбежен. Иван Карамазов так поясняет логику Инквизитора:

«На закате дней своих он убеждается ясно, что лишь советы великого страшного духа могли бы хоть сколько-нибудь устроить в сносном порядке малосильных бунтовщиков, «недоделанные пробные существа, созданные в насмешку».

Более того, Достоевский говорит еще более конкретно о сути того, кто будет править «недоделанными пробными существами, созданными в насмешку». Инквизитор говорит Христу:

«И я ли скрою от тебя тайну нашу? Может быть, ты именно хочешь услышать ее из уст моих, слушай же: мы не с тобой, а с ним, вот наша тайна! Мы давно уже не с тобою, а с ним, уже восемь веков. Ровно восемь веков назад как мы взяли от него то, что ты с негодованием отверг, тот последний дар, который он предлагал тебе, показав тебе все царства земные: мы взяли от него Рим и меч кесаря и объявили лишь себя царями земными, царями едиными, хотя и доныне не успели еще привести наше дело к полному окончанию».

То есть Инквизитор принял меч римского кесаря от того духа «тления и небытия», который искушал Христа в пустыне. Если учесть, что Вергилий, а вслед за ним и Данте, приняли весь комплекс идей «Золотого века», а современное человечество уже перестает чего-либо ожидать от себя самого, то будет неудивительно, если Великий инквизитор действительно станет господствовать в XXI веке, а потом «недоделанных пробных существ» заменят на кого-нибудь получше, как они сами же и возмечтали.