Научное правительство России: Покерные технологии и параллельные реальности

Большинство исследовательских реакторов, критических и подкритических стендов национального исследовательского центра «Курчатовский институт» было построено и эксплуатируется с конца 50-х — начала 60-х годов прошлого века. Разнообразны их типы, значителен интервал мощности: от нескольких ватт до 100 МВт. Неизбежным результатом проведения научно-исследовательских работ по реализации военных и гражданских программ в области атомной энергетики и техники за более чем 70-летний период стало накопление отработавшего ядерного топлива (ОЯТ). Оно в течение длительного срока находилось на выдержке в хранилищах НИЦ «Курчатовский институт». Переправка его на производственное объединение «Маяк» должно решить проблемы ядерного наследия, ядерной и радиационной безопасности персонала, населения и окружающей среды в Москве и в Ленинградской области, снизить риски чрезвычайных ситуаций техногенного и природного характера на ядерных и радиационно опасных объектах НИЦ. Надо провести инвентаризацию ОЯТ широкого спектра, сортировку и видовую идентификацию в защитной камере с извлечением радиоактивного содержимого из пеналов, упаковать в тысячи новых пеналов, сформировать партию и загрузить в транспортно-упаковочные контейнеры, разместить их в вагонах-контейнерах и отправить спецэшелоны в ПО «Маяк». В комплексе это может сделать только сам НИЦ «Курчатовский институт». Работу стоимостью в сотни миллиардов рублей он и проводит с 2004 года.

К чему этот рассказ? Хорошо, что НИЦ так работает. Отлично. Очень важное дело. А рассказ этот к тому, что Министерство науки и высшего образования вслед за своим предшественником — Министерством образования и науки продолжает предварять эту работу безумной бумажной, организационной, бухгалтерской волокитой. В процесс продолжают вовлекаться сотни людей, организуются государственные конкурсы под 600 млрд рублей каждый, хотя все заведомо знают, чем каждый раз всё завершится. Тем же, что и раньше. Конкурсная комиссия Минобрнауки примет шаблонное решение: «Рассмотрев единственную заявку от НИЦ «Курчатовский институт», признать ее соответствующей требованиям, указанным в конкурсной документации. Объявленный конкурс с ограниченным участием признать несостоявшимся по основанию, предусмотренному частью 6 статьи 53 Федерального закона № 44-ФЗ. Рекомендовать Минобрнауки заключить с национальным исследовательским центром «Курчатовский институт» государственный контракт по вывозу ОЯТ». И подписи, подписи, подписи. Министр — в курсе этой ситуации, но ничего менять не хочет, хотя проблема не стоит и выеденного яйца. При условии, если министр авторитетен, а не услужлив в кабинете министров. Можно, например, установить и обеспечить прямое финансирование НИЦ «Курчатовский институт», зафиксировав его целевые расходы отдельной строчкой в ежегодном федеральном бюджете. Преодолеть законодательные «технико-юридические» препятствия тоже не сложно, добавив запись в Бюджетный кодекс об особом характере и порядке бюджетного финансирования не только темы ОЯТ, но и некоторых других стратегических направлений. Мелочь? Все научные учреждения криком кричат о том безобразии, которое творится вследствие установленного порядка расходования бюджетных денег на научно-исследовательские потребности, а министерство продолжает демонстрировать свою беспомощность.

С ОЯТ — не частный случай, хотя один он наносит вред — не личности министра, а должности и имиджу российского министра, образу государственной службы, которая таким образом утрачивает черты здравого смысла и в которую легко попасть всякого рода покерным технологиям. Об одной из таких рассказано в нашей статье «Большая жара в Минобрнауки, или Как урезается академическая свобода». Напомню кратко, о чем там речь.

Президент поручил правительству вместе с Российской академией наук сформировать из выдающихся российских ученых специальные советы по каждому из семи приоритетных направлений стратегического научно-технологического развития страны. Либо не поняв, чего от него хочет президент, либо не полагаясь на ученых, состав советов которых утвердило само же Минобрнауки, для собственной страховки и под видом организационного сопровождения их деятельности он разыграл такую покерную комбинацию. Из выбранных им восьми научно-образовательных организаций сформировал семь конкурсных пар. Каким образом? В каждой паре спойлером выступил МГУ. Спойлером — потому что запросил за услуги на 10−15 млн рублей меньше, чем спарринг-партнер, чтобы «проиграть», а «победить» ему дали только в иной номинации. Там МГУ и запросил значительно больше и назвал подлинно рассчитанную цену. В результате покерной комбинации на глазах у всех под каждым советом образовался аппарат из госбюджетных научных учреждений, руководство которых за дополнительную плату, «помимо и не в ущерб» своим уставным задачам теперь «добровольно» принялось выполнять функции совета. Сотрудников, возможно, даже не спросили. Это еще не всё. Какие бы решения ни были приготовлены аппаратом и приняты самим советом, действительными они не станут до тех пор, пока не будут парафированы чиновниками Минобрнауки. Позорище. Такова технология научно-технологического прорыва.

Если кратко резюмировать: не те обычаи и привычки капиталистической аппаратной жизни продолжает осваивать образованное год назад министерство с новым министром. Зато слишком много пафоса, словесных малодоказательных амбиций. Самая последняя амбициозная публичная декларация — добровольное обязательство сформировать стратегический управленческий корпус научно-технологического прорыва. Понимают ли те, кто одобрял это несусветное словосочетание, осознают ли значение каждого элемента в этой иносказательной конструкции? Верит ли сам министр в то, что эта задача, если упростить ее идею, ему под силу в период его администрирования или вообще решаемая в такой архитектуре мысли? Он сам из этого же теста? И кто его убедил, что для создания даже задела «стратегического управленческого корпуса научно-технологического прорыва» достаточно заплатить 99 млн рублей и подобрать 150 человек, при этом — не писателей, а читателей — которым достаточно изучить (так поставлена задача) за две недели Стратегию научно-технологического развития Российской Федерации; приоритеты и возможности национального проекта «Наука»; глобальные вызовы и мировая исследовательская повестка; национальные научно-технологические стратегии и приоритеты (мировой опыт); позиции РФ в мировой науке и международных кооперациях; мегасайенс (Megascience): критерии выбора, позиция РФ; инновационный регион: создание, управление, функционирование; научную политику: программирование исследований, регулирование, позиционирование и статус науки; методы и технологии исследовательской работы; технологическое предпринимательство; личную эффективность руководителя; психофизиологическую подготовку управленца; методологию проектной работы.

Главный метод формирования стратегического управленческого корпуса научно-технологического прорыва двухэтапен. Сначала, как на шоу «Голос», из страны должны отобраться те, кто не против поучиться за казенный счет, как минимум 250 желающих, из которых на втором этапе выделят 150 человек, способных к изучению вышесказанного. Удостоверить способность к изучению должен помочь разработанный за 68 миллионов рублей регламент проведения отбора кандидатов, не менее пяти выработанных критериев отбора участников в соответствии с целями и задачами проекта, мотивационное письмо в формате видеообращения, эссе и дополнительные материалы каждого. 250 человек — это руководители и (или) заместители руководителей образовательных и научных организаций, действующих на территории Российской Федерации, а также сотрудники, занимающие иные управленческие должности в названных организациях. Поставку людей обеспечивают департаменты министерства. Что будет дальше со 150 обученными людьми? Об этом не сказано ни слова. Но важнее другое: как быть со ста «отбракованными» руководителями научных и образовательных учреждений?

Диссонансом по отношению к идее формирования стратегического управленческого корпуса научно-технологического прорыва и ко всей деятельности министерства оказалось мнение академика Р. Хохлова. На своей странице в фейсбуке (другого места не нашлось?) он попытался объяснить министерству, что подготовка нового законопроекта о науке — исключительно важная вещь. И главная запись в нем должна быть такой: научная и научно-техническая деятельность является творческим процессом. Соответственно она должна оцениваться по результатам работы, а не по количеству затрачиваемого на эту работу времени и пота. Нынешнее понимание государственного задания на научные исследования требует кардинального пересмотра. Попытки разделить деятельность ученого на деятельность по госзаданию, по грантам, по хоздоговорам — это путь в никуда. Ученый занимается теми вопросами, в которых он компетентен, и он не может поделить свой мозг на несколько частей, складируя в каждой части необходимый для решения той или иной задачи инструментарий. Точно так же наивно предполагать, что с 9 до 17 ученый работает «по госзаданию», а вечера посвящает выполнению грантов. Во всем мире «госзаданием» ученого являются все аспекты его деятельности: и свободный поиск, и выполнение исследований по грантам и хоздоговорам, и работа со студентами и аспирантами, и поиск новых источников финансирования для своей группы, и написание статей, монографий и учебников. И оценивается ученый по совокупным результатам этой работы, получая те или иные средства для продолжения исследований в зависимости от этих результатов. Необходимо закрепить в законе это общепринятое понимание «госзадания на науку». Принятие закона о науке — подходящий момент для того, чтобы поставить вопрос об изменениях в закон о госзакупках 44-ФЗ применительно к сфере науки. Общее собрание РАН поручило президиуму РАН провести эту работу и предложить правительству кардинально пересмотреть этот закон в части совершенствования конкурсных процедур для обеспечения научной деятельности. Жесткие рамки 44-ФЗ давно стали существенным тормозом для эффективного научного поиска, они имеют удушающий эффект для науки в стране. В ведущих научных державах ничего подобного нет: закупки стоимостью (в эквиваленте) менее нескольких миллионов рублей производятся по решению руководителя соответствующего проекта, а о целесообразности этих покупок судят по конечному результату. Пора уже перестать бояться, что ученые что-нибудь «обналичат». Обычно все происходит с точностью до наоборот: чтобы избавиться от жуткой волокиты при закупках, соответствующие деньги оформляются в виде зарплаты (с существенной потерей за счет дополнительных налогов). Передать ВАК под эгиду правительства РФ, состав комиссии согласовывать с РАН. Недопустимо, когда решение о составе комиссии и о различных нововведениях в системе научной аттестации принимается без согласования с учеными. Пример последнего времени — озвученное министром предложение присуждать степень PhD за успехи в области управления наукой. Но ведь за рубежом наша кандидатская степень «за науку» тоже называется PhD. Путаница, которая при этом неминуемо возникнет, неизбежно приведет к девальвации доверия к присуждаемым в России ученым степеням.

Несколько дней осталось до завершения публичных консультаций по законопроекту «О научной и научно-технической деятельности в Российской Федерации». Всеобщими они не стали. Видимо, стиль работы нового министерства оказался таким, что особого магнетизма не излучает. Высказано всего триста с небольшим предложений. 152 инициативы — о добавлении в текст разных сюжетов, в том числе взаимоисключающих. Предложено сто одиннадцать авторских трактовок и законопроектных редакций отдельных сюжетов. Есть суждения про опасность и риски от принятия данного закона. Отмечены нормативные требования, которые представляются излишними. Минобрнауки пока молчит. Значит, Регнуму придется прокомментировать.