Юноша из Уренгоя, «невинные» агрессоры, немецкий дирижёр и вывихнутые мозги

Как и все нормальные люди в России, я глубоко переживаю историю с позорным выступлением в бундестаге ямальского юноши. Сегодня к сказанному на этот счёт авторами ИА REGNUM, пожалуй, мало что можно добавить. Но разговор на данную тему, когда отстоится первый праведный гнев, обязательно должен быть продолжен, в том числе и с учётом того, что покажет выяснение истоков появления именно такого текста в конкретном учебном заведении по конкретной учебной или обменной программе. Есть также о чём поразмышлять конкретной семье.

Запомним мы и комментарии, прозвучавшие на этот счёт от пресс-секретаря президента России Дмитрия Пескова и его советника Андрея Фурсенко. Один, как мы помним, стал говорить об «экзальтированной травле», а другой договорился до «человеконенавистничества» с нашей (!) стороны.

Воистину, «век вывихнул мозги» (вариант гамлетовской фразы «The time is out of joint», которая в одном из вариантов перевода звучит как «Век вывихнул сустав»). Только «вывихнутыми» оказались мозги далеко не у одного этого молодого человека и не только у его родителей или учителей. А те, кто ещё в «перестроечное» время и даже раньше взял установку на создание «единой Европы» то ли до Урала (пополам, что ли, нашу страну было разорвать?), то ли до Владивостока, они о чём думали? Как это ни печально, наше молодое поколение местами (хорошо, что пока только местами!) оказалось в её прототипе.

Вот вам и объяснение примиренческой позиции Пескова и Фурсенко. Изначально вредная идея «единой Европы», «общих пространств» и прочей галиматьи провалилась, мы каждый день получаем новые и новые подтверждения этого, но никто взять на себя ответственность за эту вредную установку не хочет.

Итак, подчеркну это ещё раз: проблема не только во внутреннем сломе связи с поколениями 1910-х — 1930-х годов — стержневыми поколениями России XX века, но в той внешнеполитической задаче, ради которой она ломалась. Или кто-то думал, что «единая» Европа может быть создана на отвечающих культурно-историческим основам России условиях?

О культурных основах — наших и европейских — я и написал ещё в январе 2014 года в еженедельнике «Российские вести», исчерпав все политологические аргументы в предсказании дальнейшего развития украинской трагедии и реакции Европы на действия России в этой связи. Вот тот текст. Мне думается, он не потерял своей актуальности.

НЕМЕЦКИЙ ДИРИЖЕР И «ЕДИНАЯ ЕВРОПА»

К очередному саммиту Россия — ЕС

Вот уже не первый год наше общество живет вод воздействием увещеваний о наших «общих культурных корнях с западными европейцами», об «общеевропейском доме», о «единой Европе» то ли до Урала, то ли до Тихого океана. Поразительно, но ни события в Прибалтике, где при попустительстве европейцев этнократические режимы дискриминируют наших соотечественников и осуществляют ревизию итогов Второй мировой войны, ни то, что происходило и происходит при участии ЕС в Молдавии, Грузии, на Украине, ни умело направляемое с Запада насаждение у нас содома пыл наших еврофилов не снижают. Они все еще надеются, что скоро Европа «пройдет тест на готовность к равноправным отношениям», потом к ней, видимо, присоединятся США, и после этого в Евразии наступит полное благоденствие.

Размышляя об этом, поставил вчера CD великого немецкого дирижера Вильгельма Фуртвенглера. На диске произведения в основном немецких композиторов — Шумана, Шуберта, Брукнера, Р. Штрауса. Исполнение прекрасное: тонкое, глубокое, проникновенное. По прошествии некоторого времени понял, что слушать мешает какая-то деталь на обложке, по которой глаз скользнул, но сразу за нее не зацепился. Взял диск и понял: записи Берлинского филармонического оркестра 1942—1944 годов.

Дальше слушать не смог. Не отпускала мысль о том, что после концерта делали берлинские ценители классической музыки. Видимо, вдохновленные творчеством немецких гениев, одни на следующий день пошли в нацистские ведомства, на производства, укреплять Третий рейх. А другие вернулись на Восточный фронт, где, на чужой земле, продолжили убивать, грабить, насиловать. Мне совершенно понятен «механизм» катализирующего воздействия классики на такие чувства, как любовь, сострадание, стыд, душевная боль… Что из этого возникало в сердцах и душах слушателей тех концертов Берлинского филармонического? Неужели не появлялось раздвоения с сознанием «сверхчеловеков»? Или, наоборот, это сознание укреплялось?

В заключительном слове на процессе по денацификации, отклоняя обвинения в поддержке нацизма, Фуртвенглер настаивал, что его задача заключалась в том, чтобы «сохранить германскую музыку …исполнявшуюся для германского народа его же музыкантами» (выделено мною), а также поддержать соотечественников, вынужденных жить при нацистском режиме. Позиция вроде бы не заслуживающая критики, если бы не навязывание определения «германский» и еще один момент, о котором — чуть позже.

У нас тоже во время войны слушали классическую музыку. Известно, какое впечатление на немцев произвела состоявшаяся 28 сентября 1941 года трансляция из блокадного Ленинграда радиоконцерта Большого симфонического оркестра Радиокомитета. Заявлен он был как концерт — внимание — для Англии! Известно также, какое воздействие этот концерт имел и на защитников города на Неве, и на всех советских людей. Как и музыка впервые прозвучавшей в 1942 году 7-й симфонии Д. Д. Шостаковича с ее размышлениями о жизни и гармонии мироздания, с непримиримостью схватки с врагом и триумфом справедливости. Как и исполнение многих и многих других классических произведений, включая произведения немецких композиторов. Для нас И. С. Бах, даже если его произведения исполняют перед фюрером в Берлине, всегда останется композитором, который сказал: «Музыка должна прославлять Бога и очищать душу человека». Все ли из немецких, и не только немецких, композиторов последовали этому завету, другой вопрос.

Музыка вечна. Но музыка не существует без слушателей. Значит, они присутствуют вместе с ней в вечности, и там мы встречаемся со слушателями военных концертов Берлинского филармонического. Мы что, вместе с нашими отцами, существуем с ними в едином пространстве европейской музыки, в едином пространстве европейской культуры? А, может быть, в «единой Европе от Атлантики до Владивостока»?

Одну из подсказок для ответа на этот вопрос я нашел на той же обложке. 1942—1944 годами не помечено ни одно исполнение произведений композиторов-англичан или поляков. Понятно, что в нацистской Германии это было невозможным, но на диске с послевоенными исполнениями они появляются. Произведений русских композиторов на обоих MP3 дисках, охватывающих 1942—1954 годы, нет вообще.