Бремя рекордного урожая: как преодолеть кризис перепроизводства зерновых

Россия в 2017 году побьёт рекорд по сбору урожая зерна, установленный в 1978 году в СССР, заявил министр сельского хозяйства Александр Ткачёв. В большом урожае есть очевидные плюсы, главный из которых — Россия способна встать на рельсы экспорта зерна. И очевидные минусы — неготовность отечественного агропромышленного комплекса переварить вал зерна.

Битва с урожаем

На сегодняшний день в России уже собрано 127 млн тонн зерна, сообщил 4 октября на всероссийской сельскохозяйственной выставке «Золотая осень» Александр Ткачев. Урожайность зерновых выше прошлогодних показателей на 17%. По оценкам Ткачева, уже к 2030 году Россия может собирать 150 млн тонн зерновых, и экспорт будет составлять не 40—45 млн тонн, как сегодня, а превысит 70 млн тонн в год.

«Это очень серьёзный рост и, конечно, возможность дополнительно зарабатывать и крестьянам, и, в том числе за счёт экспорта, государству. Такой урожай, конечно, позволит полностью обеспечить растущие потребности в продовольственном и фуражном зерне на внутреннем рынке, а также обеспечить экспортные поставки», — заявил министр сельского хозяйства России.

Ранее по теме: Минсельхоз: Россия побьёт рекорд СССР по сбору зерна в 2017 году

Однако оптимистические прогнозы главы Минсельхоза радуют людей, далёких от аграрного труда. В ряде регионов зернопроизводители тяготятся большим урожаем, который несет им в первую очередь серьезные финансовые потери. К примеру, в Алтайском крае из-за перепроизводства стремительно падает цена на зерно — в последние дни на 100 рублей за сутки. В начале уборочной кампании 2017 года зерно третьего класса в Алтайском крае стоило 8 300 за тонну, а 28 сентября уже 5 800 рублей, тогда как в 2016 году оно стоило 10 тыс. рублей за тонну. Гречиха подешевела с прошлого года в четыре раза. Передержка зерна в элеваторах до лучших цен влетает в 1000 рублей за тонну: 300 рублей за тонну — приемка, 700 руб. — выдача обратно. Приплюсуем к этому 115 рублей в месяц за хранение тонны зерна в элеваторе.

Как сообщает пресс-служба алтайского губернатора Александра Карлина, на утро 3 октября намолочено уже около 4 млн тонн зерна при потребности региона в 2 млн тонн. Власти региона просят правительство РФ провести интервенции.

Интервенции — это когда государство закупает зерно по фиксированной цене для регуляции внутреннего зернового рынка. Механизм интервенций прост: осенью, после массового поступления урожая на рынок и последующего падения цен, производятся госзакупки зерна у аграриев для их поддержки. Весной и летом интервенционное зерно продается для сдерживания цен на рынке. Но в рекордный урожайный 2017 год Минсельхоз не спешит с интервенцией. Как выяснилось, в том же Алтайском крае 217 тысяч тонн интервенционной пшеницы лежит невостребованной. Бюджетная задолженность перед алтайскими элеваторами — более 90 млн рублей. По данным Объединенной зерновой компании, которая в этой схеме выступает государственным агентом по управлению зерновым фондом, государство задолжало элеваторам всей страны 1,3 миллиарда рублей. Закрома Родины в Новосибирской области, к примеру, забиты с 2009 года.

Также читайте: Гордость с дырой в кармане: проблемы зернового рынка обострились

Рекордный урожай в Курганской области несет проблемы, аналогичные алтайским. Ко 2 октября собрано 2 млн 078 тыс. тонн зерновых. Обмолочено 96%. На урожае не сказались погодные условия — проливные дожди и местами первый снег. Но зерно элементарно негде хранить. Свободные мощности элеваторов на сегодня составляют 750 тыс. тонн, сообщил заместитель директора областного департамента АПК Юрий Михеев. При мощностях на 1,6 млн тонн в хранилищах зерна лежит нереализованный прошлогодний урожай, половина которого — интервенционное. Потребности Курганской области в зерне — 800 тыс. тонн. Остальной урожай необходимо продать за пределами региона.

Мало того, увозить излишки не на чем: предприятие «Русагротранс», с которым у Курганской области заключено соглашение по транспортировке зерна железнодорожным транспортом, не успевает с объёмами курганской житницы. Департамент АПК Зауралья вел переговоры с ОАО «РЖД» и Министерством сельского хозяйства России о снижении железнодорожных тарифов на перевозки зерна для Курганской области и увеличении количества вагонов для его перевозки. И 4 октября пресс-служба РЖД сообщила, что для 13 регионов до 30 июня 2018 года делается 10,3% скидка к действующим тарифам РЖД на перевозку зерна. Вошла ли Курганская область в список льготников, на данный момент не известно. Ранее, 19 сентября, РЖД сообщало о льготах для станций Воронежской, Орловской, Тамбовской, Оренбургской, Саратовской, Новосибирской и Омской областей.

Сегодня, 4 октября, появилось сообщение, что правительство РФ предоставит Курганской области квоту на льготную перевозку 50 тыс. тонн зерна по железной дороге до южных портов для экспорта за рубеж. Данная квота предоставляется нескольким российским регионам. Директор департамента АПК Зауралья Сергей Пугин попросил увеличить квоту на октябрь до 100 тыс. тонн, если какой-нибудь регион не воспользуется квотой. Но это маловероятно, и 100 тысяч тонн при избытке в миллион тонн зерна — мертвому припарка. Благо, правительство РФ обнулило экспортную пошлину на пшеницу с 23 сентября 2016 года до 1 июля 2018 года, и хотя бы здесь аграрии не теряют деньги.

Ненадежная интервенция

Правительство Курганской области, наряду с другими региональными властями, столкнувшимися с коллапсом перепроизводства, отрабатывает с Минсельхозом вопрос о скорейшем начале государственных закупочных интервенций на рынке зерна урожая 2017 года для регионов, поставляющих зерно на внутренний рынок, и о переносе сроков платежей по кредитам для зернопроизводителей до осени 2018 года. Курганское АПК поддержал полномочный представитель президента РФ в Уральском федеральном округе Игорь Холманских, который также направил письмо в правительство РФ с вышеуказанными просьбами.

Ранее по теме: Зауралье изнывает от урожая зерновых: коллапс сбыта и падение цен

Профицит зерна закономерно негативно сказывается на закупочных ценах. Львиная доля курганских аграриев закредитована и при низких ценах на продукцию не способна покрыть долги. По информации регионального департамента АПК, в сентябре 2017 года средняя закупочная цена на зерно нового урожая составила на пшеницу третьего класса 7 550 рублей за тонну или 86,8% к уровню цен 2016 года, на пшеницу четвёртого класса 5 750 рублей за тонну или 91,5%, на пшеницу пятого — 5 100 рублей за тонну или 81,4%. На 13% упала цена на ячмень — 4 650 рублей за тонну.

Цены 4 октября гораздо ниже сентябрьских, согласно данным оптовой площадки «Зерно Он-лайн». Пшеница третьего класса уже 6 тысяч рублей за тонну, четвертого — 5 500 рублей, пятого — 4 тыс. рублей. При этом дорожают хранение зерна, удобрения, горюче-смазочные материалы, запчасти к технике.

Депутат Курганской областной Думы Олег Колташов считает, что положение могут спасти зерновые интервенции. И одновременно отметил, что, вероятно, интервенций не будет ни в декабре, ни даже в январе. Для их проведения необходимо найти емкости, где будет храниться зерно. В настоящее время мест для хранения в том же Зауралье нет, все они забиты «под завязку». Кроме того, при таком напряженном рынке при начале интервенционных торгов цены будут сразу же обвалены.

Возлагать надежды на интервенции нет смысла, считает руководитель сельскохозяйственных проектов IPT Group Антон Зяблов. Закупки в государственный интервенционный фонд не панацея — они никак не влияют на ценообразование зернового рынка, где главенствует спрос.

«Давайте посмотрим на цифры за 2016 год, — предлагает эксперт. — Итоговый сбор урожая в 2016 году составил порядка 124 млн тонн. Для внутреннего рынка страны такое количество урожая чрезмерно велико: при простой арифметике это чуть меньше тонны зерна на душу населения. Конечно, из этой доли зерна большая часть выпадает на кормовые для животноводства — речь о фуражном зерне. Но даже если мы вычтем из валового сбора всё количество фуражного зерна, то это особо не изменит картину рынка. В 2016 году в России закупочные интервенции составили 1,7 млн тонн. То есть абсолютная доля закупочных интервенций в общем объеме зерна составляет примерно 1,4%. Это соотношение наглядно показывает, насколько мал объем интервенций».

Сам механизм закупочных интервенций представляет лишь набор процедурных действий, поясняет Антон Зяблов. Процедуры регламентированы, но при безупречной работе этих процедур цель все равно не достигается, так как государственная политика в данном направлении избрана неверная.

«Коррупция присутствует, не без этого. Дело в том, что закупки в интервенционный фонд проходят по цене выше на 4—11% от рыночно сложившихся цен. А поскольку объем закупок ограничен, а желающих крестьян продать свое зерно по привлекательной цене много, то это и является поводом для порождения коррупционных схем», — заключил руководитель сельскохозяйственных проектов IPT Group.

Болезни роста экономики АПК

Кризис перепроизводства зерна в 2017 году укрепляет статус России как экспортера зерна и выявляет неготовность АПК к высоким урожаям. Текущий коллапс перепроизводства пшеницы является абсолютно естественной болезнью роста, и запускает следующие цепочки роста экономики, такие как складирование и переработка, констатирует генеральный директор исследовательской компании MAR CONSULT Дмитрий Шиманов.

«Разочарование фермеров можно понять, — говорит эксперт. — На увеличенном урожае они планировали хорошо заработать, а получили в лучшем случае выручку прошлого года, а возможно, и меньше. Наибольшую прибыль на данный момент получают элеваторы. Они могут, с одной стороны, закупать зерно по минимальным ценам, а с другой стороны, получать приличную прибыль за хранение зерна. Одна только приемка и последующая выдача зерна составляет от 10—20% стоимости зерна. Далее каждый месяц хранения добавляет 1—2% к стоимости при том, что технология хранения зерна проста».

Есть очевидный плюс от кризиса перепроизводства зерна — власти и бизнес увидели, что в стране есть достаточно сырья, считает Дмитрий Шиманов. Рост урожайности можно ожидать и дальше.

«Из последних прогнозов ООН мы видим, что на 2020 год Россия и Казахстан будут производить почти 30% всего зерна в мире, а это очень серьезная позиция. России нужны именно такие урожаи и именно такие цены на пшеницу: 7—8 тыс. рублей за тонну. Мы имеем хорошо растущий внутренний рынок хлебобулочных изделий, с приростом 6—7% ежегодно. Это позволит поддерживать цены на стабильном уровне, удерживать инфляцию и повышать качество жизни населения», — поясняет эксперт.

Рекордный урожай также поднял проблему отсутствия планирования севооброта на государственном уровне — анализа и прогноза спроса внутреннего и внешнего рынка в зерновых культурах. Сенатор Сергей Лисовский, который приезжал в середине сентября в Зауралье, на жалобы депутатов Курганской областной думы ответил, что на протяжении трех лет он предупреждал аграриев об угрозе попасть «в зерновую ловушку», о том, что необходимо разумно подходить к возделыванию сельскохозяйственных культур, а не выращивать одну пшеницу. Те хозяйства, которые посеяли в 2017 году рапс, гречку и лен имеют неплохие доходы, заявил сенатор и обратил внимание на необходимость принятии закона о монокультурах в сельском хозяйстве.

Депутат Курганской областной Олег Колташов считает, что необходимо осваивать азиатские рынки.

«По прогнозам аналитиков, в этом году в стране останется 150 млн тонн зерна, включая переходящие остатки. Это очень большая цифра, учитывая необходимость порядка 77 млн тонн, включая потребности населения и животноводства. Почти половину необходимо реализовать. Экспорт такие объемы «не переваривал» ни в какие периоды нашей истории сельского хозяйства», — говорит парламентарий.

«Нет смысла ехать всей страной в сторону Ростова и Азова — единственных экспортных зерновых портов в стране. Нужно развернуть потоки в сторону стран юго-восточной Азии. Там гигантское потребление — огромное количество населения. Этот рынок несоизмерим по емкости с любым европейским», — считает Олег Колташов.

В свою очередь, рекордный урожай доказывает правоту экспертов, которые говорят о целесообразности инвестиций части средств, предназначенных на зерновые интервенции и экспортные субсидии, в создание сети заводов по глубокой переработке зерна, то есть в создание продуктов высокой добавленной стоимости. Отметим, что поручение представить до 27 ноября 2017 года в правительство РФ предложения по стимулированию развития глубокой переработки зерна дано премьером Дмитрием Медведевым Минсельхозу, Минфину, Минэкономразвития и Минпромторгу лишь в середине сентября 2017 года.

Также читайте: Алтайские аграрии бьют тревогу: пшеница вновь подешевела

Что касается зерновых интервенций, они целесообразны лишь для зон рискованного земледелия Сибири, Урала и Дальнего Востока, считает руководитель сельскохозяйственных проектов IPT Group Антон Зяблов.

«Ни одному региону закупки в госфонд не помогли и не помогут — если только весь объем закупок не провести в одном регионе. Целесообразно было бы исключить из закупок весь юг. Причина — южные регионы имеют в доступности морские порты, которые круглогодично открыты для экспорта зерна. Зернопроизводители других регионов этого лишены», — поясняет эксперт.

Другой вопрос, что у нас не все прозрачно с экспортом. Аграрии не имеют ресурсов, в том числе профессиональных знаний, для организации самостоятельного экспорта.

«По нашим прогнозам, в ближайшие 3—5 лет экспорт может приблизиться к 50 млн тонн зерна в год, а это уже 40% от валового сбора. Весь экспорт зерна идет через «темных» трейдеров. Вот тут бы государство могло очень сильно помочь сельскому хозяйству, наладив механизм экспортных операций. Возможно, следует определить единого государственного оператора, который имел бы право на экспорт зерна. Но такой оператор должен работать по понятным и прозрачным правилам — например, за сумму установленного государством тарифа с тонны зерна», — заключил Антон Зяблов.

Итожа все вышесказанное, по гамбургскому счёту приходишь к выводу, что в стране есть стратегия увеличения урожайности, вложения в эту урожайность сотен миллионов бюджетных инвестиций, но нет стратегии хранения, переработки и транспортировки большого вала зерна.