На днях вышел в свет очередной номер журнала «Изборский клуб».Одна из центральных тем выпуска — становление и развитие империй. Одно из центральных мест в журнале занимает доклад постоянных авторов ИА REGNUM Юрия Баранчика и Александра Запольскиса «Евросоюз — империя, которая не состоялась». ИА REGNUM предлагает своим читателям ознакомиться с наиболее интересной и дискуссионной частью доклада, которая касается такой темы, как возможность будущей гражданской войны в Европе и перспектив ее перерастания в Отечественную европейскую войну (с полным текстом доклада можно познакомиться здесь).

***

ПЕРЕФОРМАТИРОВАНИЕ ПОЛИТИЧЕСКОГО ПРОЕКТА ЕС

Сценарии развития экономического и политического кризиса

Анализ текущего политического и экономического состояния Евросоюза позволяет выделить три ключевые для его функционирования сферы: контроль финансовой системы, контроль политической системы и контроль гражданского населения. В зависимости от степени успешности их обеспечения дальнейшие события имеют три возможных варианта развития:

Первый — сохранение Евросоюза в нынешних или близких к ним границах при серьезной внутренней перестройке.

Второй — распад ЕС в сегодняшнем виде с утратой части наименее значимых для европейской экономики стран и формированием из оставшихся нового союзного образования, как с сохранением в своей основе норм Лиссабонского договора, так и с созданием иных, новых форм юридического и политического устройства.

Третий вариант подразумевает полный распад ЕС на отдельные самостоятельные национальные государства с восстановлением их таможенных и прочих границ. Теоретически, на некоторых территориях, в особенности в государствах бывшей Югославии, в Албании и, не исключено, в Прибалтике возможен полный коллапс государства с возникновением обширных областей правового и социального хаоса. Но такой радикальный вариант наименее вероятен.

Началом проверки Евросоюза «на прочность», вероятнее всего, послужит финансовый кризис, вызванный глубокими проблемами банковской системы зоны евро [19]. В частности, отказ Греции от уплаты ее суверенного долга, а также прекращение реализации программы структурных преобразований греческой экономики, разработанной ЕС, ЕЦБ и МВФ. Вновь избранный премьер-министр этой страны уже обнародовал перечень первоочередных мер по выводу Греции из кризиса. Он предусматривает прекращение приватизации государственной собственности, а также пересмотр ранее проведенных аукционов. Заявлена ревизия всех государственных (или под государственные гарантии взятых коммерческих) долгов и «справедливость процентов по ним». Одним из вариантов решения проблемы озвучивается полное прекращение долговых выплат до начала возрождения национальной экономики и стабильного роста греческого ВВП.

Это уже вызвало жесткие высказывания со стороны ЕЦБ и ЕС, содержащие и ряд угроз. В частности, о полном перекрытии доступа Греции к европейским кредитам. Однако Афины демонстрируют заметное безразличие и готовность обратиться за экономической помощью к странам БРИКС. А если потребуется, то и полностью выйти из состава Евросоюза.

Важно понимать, что одинаково плохими окажутся любые решения ЕС относительно греческих долгов. Текущее состояние греческой экономики исключает продолжение ее кредитования на общих рыночных основаниях. Даже в формате получения новых кредитов для погашения лишь процентов по кредитам, взятым ранее. Удержать Грецию в ЕС и зоне евро можно только путем предоставления ей «особых условий». В частности, в виде полного безвозмездного списания значительной части (не менее трети, а скорее всего — не менее половины) текущего долга и значительного пролонгирования выплаты оставшейся части с обязательным снижением процентной ставки по ней. Но тогда аналогичных послаблений для себя потребуют и другие должники, такие как Испания, Португалия, Ирландия и даже Италия. Что превратит финансовый размер «особого случая» из греческих 500 млрд евро в примерно 5−6 трлн евро — сумму, для списания в европейских реалиях не то что неподъемную, но вообще невероятную.

Но и списать долги только Греции, отказав в аналогичном шаге остальным, ЕС, скорее всего, не сможет. Ибо это подтолкнет к выходу из Евросоюза остальных, так как позволит им решить свои финансовые проблемы таким относительно простым способом. Учитывая масштабы сумм и популистскую привлекательность подобного шага, удержать дезертиров не сможет даже консолидированное влияние Брюсселя и англосаксов. В то же время согласие ЕС на выход Греции из ЕС ведет к тем же последствиям с точно такой же мотивационной схемой.

В любом варианте решений банковский кризис в ЕС становится неизбежным. Он начнется с малых, в том числе земельных (Германия) банков основных стран-доноров, а вызванная их банкротствами паника среди вкладчиков неизбежно затронет банки средние и, вероятно, крупные. Кроме того, пример Греции может вызывать схожие по смыслу шаги правительств ряда других крупных европейских стран-должников. Например, Португалии, где в сентябре-октябре также должны состояться парламентские выборы, на которых могут возобладать настроения в пользу усиления «суверенитета».

В значительной степени подтолкнуть события к банковскому кризису могут и итоги парламентских выборов в Британии. В случае победы на них консерваторов, Лондон гарантированно проведет в стране национальный референдум по вопросу выхода Британии из ЕС. Учитывая текущие сложности с трудовой иммиграцией, прежде всего нелегальной, и высокой степенью желания британцев вернуть пограничный и таможенный контроль на своих границах, большинство населения Британии проголосует за отделение. Причем даже сам факт начала подготовки этого плебисцита, вероятнее всего, подтолкнет банковскую систему Европы к ревизии своих балансов и активизации процедуры возврата долгов. В том числе — досрочно.

Так как значительная часть из 11 трлн евро совокупного внешнего долга ЕС формируется за счет обязательств стран с кризисной экономикой, это означает, что досрочно вернуть выданные кредиты банки смогут лишь с очень большим дисконтом. Для погашения долгов, по объему сопоставимых у многих европейских стран с размером их ВВП, национальным правительствам придется приступить к существенным сокращениям бюджетных расходов. В первую очередь в государственной, а также в военной и социальной сферах. Этот процесс является неизбежным. Варианты возможны лишь в размерах, сроках и структуре секвестрирования расходной части. Следствием указанных мер явится неизбежное начало рецессии во всей зоне евро, спад экономики и почти гарантированные крупные гражданские протесты. В том числе — радикальные. К примеру, в Париже и без особых бунтов только за период рождественских каникул хулиганы сжигают до 600 автомобилей ежегодно. Примером того, как протесты в Европе легко превращаются в массовые погромы и вандализм, могут служить акции антиглобалистов. В той же Барселоне 15 марта 2002 года они вывели на улицы 250 тыс. протестующих. Когда информация о масштабе финансовых потерь посредством прессы станет общедоступной, протесты, вероятнее всего, перерастут в широкомасштабные бунты.

Это — первая критическая точка ветвления событий. Если Брюсселю удастся удержать контроль над ситуацией, то ЕС как сообщество имеет шансы сохраниться. Однако это потребует кардинального пересмотра распределения властных полномочий между центром и национальными правительствами в пользу значительного сокращения власти последних. Как бы там ни было далее, экономика всей Южной и Восточной Европы (Португалия, Испания, Греция, Балканские страны, Польша и Прибалтика) впадает в затяжной фундаментальный кризис. Нельзя исключать, что он также затянет в себя Италию.

Впрочем, в настоящее время национальные государства Европы в кризисных ситуациях демонстрируют устойчивую тенденцию к поиску решения своих проблем отдельно от остального Евросоюза. Даже в ущерб остальным членам ЕС. К тому же следует учитывать традиционное неприятие в Европе тенденции роста власти Германии и Франции (в особенности Германии), что сделает любое ограничение полномочий национальных правительств чрезвычайно затруднительным. А сейчас идеи о выходе как минимум из евро, а то и вообще из всего ЕС, начинают высказываться даже в самой Германии.

Этому способствует процесс скупки государственных долгов стран еврозоны со стороны ЕЦБ. Если отделиться от ЕС, то сам ЕС рухнет, похоронив под своими обломками и долговые обязательства. То есть долги можно будет вообще не возвращать. Для ряда стран Южной Европы такой вариант выглядит наиболее предпочтительным из всех возможных. Скорее всего, в представленных условиях реагировать аналогичным образом будут все национальные правительства, а значит, Брюссель власть над ЕС не удержит.

Вероятно, одну из решающих ролей в этом сыграет отсутствие действенных механизмов жесткого принуждения национальных правительств к строгому соблюдению общеевропейских финансовых норм по ключевым экономическим параметрам. Например, по относительному размеру внешнего долга к ВВП или предельному объему внутренних отраслевых дотаций. Оказавшись перед сложным структурным экономическим и, соответственно, социально-политическим кризисом, национальные правительства, наиболее вероятно, пойдут на любые меры, которые посчитают необходимыми. Даже на прямое нарушение общеевропейских нормативов. В том числе воспользуются возможностью частичного перекладывания своих экономических проблем на более успешных членов Евросоюза через систему единой общеевропейской валюты.

Если масштаб кризиса окажется достаточно большим, странам-донорам (в частности, Германии, Бельгии и Нидерландам) может оказаться слишком тяжело, а то и вообще невозможно нести на плечах своих национальных экономик это дополнительное бремя. При этом инициаторами отказа от сохранения Общей Европы, скорее всего, окажутся Бельгия и Нидерланды как государства с меньшим экономическим весом, потому более чувствительные к «лишним нагрузкам», чем Германия. Хотя в Берлине тоже хватает прагматиков, понимающих последствия сохранения Единой Европы для страны и готовящих свое государство к тому, чтобы «вовремя покинуть тонущее судно».

Таким образом, если стабилизировать ЕС в существующем виде не получится, произойдет распад Единой Европы на национальные государства. Нельзя исключать прихода в них к власти правительств радикального толка. В Северной, Западной и Центральной Европе, вероятнее всего, правого. В Южной — левого. В Восточной наиболее вероятен приход к власти обыкновенных популистов, не имеющих четких политических воззрений. Все они будут вынуждены решать проблему экономического кризиса через понижение общего уровня жизни, сокращение социальных гарантий и ограничение гражданских прав.

Возможен и промежуточный вариант. От ЕС откалываются страны Южной и Восточной Европы, а на Балканах возникает правовой и гражданский вакуум, чреватый началом там гражданской войны. Это значительно меняет баланс политических сил в Западной Европе и создает предпосылки для переформирования остатков Европейского союза в централизованное государство с низведением или даже разрушением национальных правительств. Лидером «нового ЕС», скорее всего, становится Германия. В то же время нельзя исключать франко-германские политические и исторические трения, что может обусловить выделение из ЕС в отдельные образования не только Великобритании (что в любом случае абсолютно неизбежно), но и Франции.

В этом случае ЕС, вероятнее всего, распадается на «три» микроимперии, конфигурация которых определяется степенью прочности взаимных торговых связей. Самую большую — германскую. Несколько меньше — французскую. И самую маленькую — британскую. Самые большие шансы на превращение в «новый ЕС» среди них есть только у Германии. Масштаб французской группы для этого, скорее всего, окажется недостаточен, а Британия вообще не имеет интереса к формированию какого-либо общеевропейского политико-экономического союза. В «английской зоне» наиболее вероятен откат к попытке очередного воплощения классической англосаксонской колониальной модели мира.

Экономика «нового ЕС» за счет своего масштаба, скорее всего, сумеет обеспечить его выживание в условиях глобального кризиса. Страны европейской периферии окажутся предоставлены сами себе и начнут скатываться в бедность, а некоторые из них, например страны Прибалтики, даже в нищету. Последнее объясняется произошедшей их деиндустриализацией и критичной зависимостью от центральных дотаций из ЕС, которые в этом случае, естественно, прекратятся.

Процесс распада нынешнего ЕС и формирование «нового» Европейского союза в других географических границах гарантированно вызовет полный отказ от евро и переход на какую-то другую валюту. Причем американский доллар ею быть не может прежде всего из геополитических соображений.

Возможны лишь два варианта формирования новой европейской валютной системы. Первый заключается во введении в каждой стране собственной суверенной денежной единицы с последующим выстраиванием сложной системы ее взаимодействия с валютами прочих государств в новых экономических и политических реалиях. Вторым вариантом может являться замена евро на новую, но тоже изначально общую валюту как важный объединяющий элемент нового экономического союза. В качестве такового может быть использовано ЭКЮ (European Currency Unit, ECU), уже существовавшее в безналичном обороте Европы с 1972 по 1979 год. Либо нечто аналогичное по сути, но имеющее новое, ранее не использовавшееся название.

Оба варианта равновероятны, но имеют некоторые различия относительно перспектив дальнейшего развития. По причине психологической инерции мышления правящих элит Европы попытка ввести ЭКЮ как минимум будет предпринята. Но уже на новых правовых механизмах в части влияния Европейского банка на политику национальных банков. Однако подспудное стремление каждой из стран выторговать себе какие-либо особые условия также вряд ли куда-либо денется. Что неизбежно породит обширный, сложный и достаточно продолжительный по времени закулисный торг. Нельзя исключать, что даже при достижении некоторого прогресса ЭКЮ, скорее всего, унаследует изрядную часть недостатков системы евро. Хотя значительная схожесть экономик стран «нового Евросоюза» смягчит и уменьшит масштаб этих недостатков.

Впрочем, в смысле пользы для экономики Союза более перспективным выглядит все же вариант полного отказа от любых единых общих валют и окончательный возврат к суверенным национальным деньгам. Совершенно очевидно, что главным, основным и, видимо, единственным объединяющим центром выступит Германия. За счет подавляющего превосходства размеров своей экономики она достаточно быстро замкнет на себя экономические механизмы остальных членов нового союза. Хотя бы ввиду высокой потребности в импорте продовольствия, что позволит Германии быстро наладить обмен на него своей промышленной продукции.

Тем самым сложатся необходимые условия для прямой экспансии «новой» немецкой марки на всю территорию «нового ЕС». При этом ее эмиссионным центром останется только Бундесбанк, что обеспечит получение Берлином не только прочного управленческого контроля над собственной валютой, но и эффективных инструментов управления всей общей экономикой «нового ЕС».

Скорее всего, в этом варианте дальнейшая перспектива развития событий приведет к постепенному поглощению Германией всего экономического, а потом и политического пространства нового Союза. Либо в виде постепенного вхождения его стран-участниц в состав ФРГ на тех или иных условиях, либо в виде создания наднационального центра управления, в подавляющем большинстве основанного на германских кадрах, германских юридических нормах и с доминированием германской культуры. Нельзя исключать даже значительное низведение федерального правительства Германии до простой декоративной (представительской) структуры, лишенной львиной доли реальной власти. С передачей этой власти наднациональным органам управления «нового ЕС». Подобный шаг может быть предпринят в том числе в качестве демонстрации «доброй воли» (Германии) и «безопасности» для остальных стран-членов с целью стимулирования их национальных правительств к отказу от такой же части своих полномочий в пользу «общего центра».

Вопрос возникновения «нового ЕС» является второй ключевой точкой ветвления. В случае успеха перестройки экономического и политического механизма ситуация в Европе имеет предпосылки к стабилизации. Например, в варианте «Союза угля и стали — 2». Или в варианте «уголь плюс сталь плюс нефть», если включать Норвегию. Либо «уголь плюс сталь плюс деньги», если включать Швейцарию. Остальные страны для подобного союза являются бесполезными в ресурсном и промышленном отношении.

Помимо финансово-экономических проблем кризис в европейских странах неизбежно обострит многочисленные социальные, этнокультурные и религиозные внутренние разногласия. Прежде всего — с исламом, приверженцы которого с каждым годом становятся все более значимой и влиятельной частью многих европейских стран. Поэтому усилия новых правительств в значительной степени должны будут направляться на подавление гражданских бунтов. В отдельных регионах нельзя исключать начала гражданской войны религиозного характера. Например, через появление в Европе формирований ИГИЛ, отличающихся крайним радикализмом в выборе путей достижения своих целей.

Вариантом развития событий, альтернативным «новому ЕС», является полный и, вероятно, окончательный распад Европы на национальные государства, каждое из которых будет пытаться бороться самостоятельно. Не столь важно, по каким именно причинам, главное, что в итоге национальные правительства не смогут найти между собой количества точек соприкосновения, достаточного для создания союза. В первую очередь ввиду наблюдающейся ныне тенденции стремиться от любых союзов получать для себя однозначно больше, чем отдавать «в общий котел».

При этом в большинстве стран правительства со своими задачами, вероятнее всего, не справятся, так как темп и масштаб экономических, политических, социальных, этнических и конфессиональных проблем будет нарастать гораздо быстрее способности вырабатывать и реализовывать действенные меры реагирования на них. В ряде регионов, например на Балканах и в Испании, наиболее вероятен распад ныне существующих стран на более мелкие национально-культурные образования. Например, в той же Испании из состава страны в свое отдельное государство выделятся баски. А на Балканах дробление пойдет вовсе уж на крошечные части. Например, из бывшей Югославии, страны с населением 23 млн человек, к настоящему моменту образовалось семь отдельных государств: Сербия, Хорватия, Словения, Босния и Герцеговина, Македония, Черногория и Республика Косово. Причем почти везде процессы дальнейшего распада на более мелкие образования до сих пор не остановлены, а только заморожены.

Однако территориальный распад не облегчит, а, вероятнее всего, даже усугубит вызвавшие его социально-экономические проблемы. Наоборот, уменьшение масштаба самоуправляемых территорий сделает их лишь еще более уязвимыми для любых внешних угроз. Прежде всего — этнокультурных и религиозных. В том числе — угрозы новой Конкисты ИГИЛ.

В этом случае возникновение гражданской войны в формате «всех против всех» в Южной и Юго-Восточной Европе имеет достаточно высокую вероятность, особенно на территории бывшей Югославии, откуда может распространиться и на соседние государства. Высокой остается ее угроза даже для Германии, Франции и Великобритании. Вызванный ею коллапс экономики критично снизит спрос на энергоносители, что лишит доходов даже стоящую сильно особняком Норвегию.

Кроме указанных для второго и третьего этапа следует учесть ряд важных внешних влияющих факторов. А именно: возможные действия США, НАТО и РФ в зависимости от того, по какому из трех возможных вариантов пойдет развитие событий и на каком этапе в каждом из них наступит первичная стабилизация.

Для США наиболее выгодным является сохранение ЕС в первом варианте в виде единого экономического и политического пространства при полном политическом доминировании самих США и максимальным экономическим ослаблением ЕС после подписания договора ТАФТА на американских условиях. В этом случае Вашингтон получает наиболее дешевую и быструю возможность экономической аннексии максимальной части европейского пространства. В качестве станового хребта обеспечения безопасности будут использоваться структуры НАТО. К тому же угроза гражданской войны на подконтрольном и важном, но все же отдаленном, ТВД позволит правительству США увеличить военные расходы, тем самым списав часть долгов и загрузив свою промышленность военными заказами.

В случае успеха США Россия в таком варианте, в максимуме, сможет распространить своей контроль на всю территорию Украины. В случае выхода Греции из ЕС, усилится связка Москва — Афины. При этом объем торговли России с ЕС значительно сократится. Однако острота ее противостояния с США снизится, так как основные ресурсы Вашингтона неизбежно окажутся связаны решением задач восстановления гражданского порядка на подконтрольной ему территории Европы.

При развитии событий по второму варианту наиболее вероятно введение на территорию Европы миротворческих контингентов. Распад по национальным границам приведет к началу распада НАТО как организации. Европейские участники альянса сами будут нуждаться в получении внешней военной помощи, чтобы выделять свои воинские контингенты для решения каких бы то ни было задач за пределами собственных государственных границ. А численность ВС США недостаточна для оказания такой помощи всем членам ЕС. К тому же формирование левых радикальных правительств в ряде стран идеологически не позволит им принять американскую военную помощь. В этом случае нельзя исключать и того, что некоторые территории бывшего СССР (Молдавия, Прибалтика) могут вообще быть включены в состав России с целью препятствования распространению на их территорию конфликтов низкой интенсивности из сопредельных государств.

Стабилизация ситуации в третьем варианте развития событий может привести к возникновению в Европе обширной гражданской войны, чреватой изменением ее этнокультурной и религиозной основы. В этом варианте нельзя исключать формирования в Европе одного или нескольких исламских Халифатов.

Прохождение Европой каждого из трех описанных ранее этапов стабилизации будет иметь кардинальное влияние на общее экономическое положение как в самом ЕС, так и в мире в целом.

На первом этапе — попытках сохранить Евросоюз в нынешнем его географическом или близком к нему виде — определяющим фактором окажется степень способности ЕЦБ вместе с национальными банками стран — членов ЕС сохранить управляемость финансовой системы зоны евро. Безусловно, в ближайшие несколько лет евро ожидает серьезное ослабление. Как минимум оно необходимо европейской экономике для успешной контратаки на американский рынок. И оно уже начато через заявленный Европейским банком процесс количественного смягчения. Однако в свете описанного выше возможного негативного развития событий существует значительный риск потери управления финансовыми процессами. Возникший кризис может обрушить европейскую валюту гораздо ниже целевого значения 0,9−0,85 доллара за евро, а после прохождения отметки в 0,7−0,6 — вообще вызвать неуправляемое пике.

Даже при сохранении контроля кардинальное удешевление евро вызовет масштабный кризис европейской экономики, неизбежно ведущий к сокращению спроса на сырье и энергоносители вследствие снижения темпов роста европейской промышленности, а также к масштабному сужению потребительского рынка в Европе. Что негативно скажется на внешней торговле с ЕС у всех ведущих ее партнеров. В первую очередь у США, России, Китая и Индии. Впрочем, европейская экономика слишком сильно связана с остальным миром, так что в той или иной степени пострадают все. Хотя потери и не приведут к катастрофе, так как ВВП ЕС составляет лишь 20% от общемирового. Да и речь пойдет не о полном прекращении торговли, а только о снижении ее объемов.

Однако если контроль за евро удержать не получится, то прогрессирующий кризис имеет серьезные шансы на 2−3 года обрушить европейскую экономику до весьма низкого уровня, тем самым создав угрозу снижения объемов внешней торговли в разы, а то и на порядки. Даже с учетом перспектив формирования «новой ЕС».

При таком развитии событий очевидно обвальное обнищание Южной, Центральной и Восточной Европы, т. е. выпадение из международной торговли территории с суммарным населением до 100 млн человек. Вероятнее всего, это значительно подтолкнет внутренние интеграционные процессы в ЕАС, а также кардинально расширит взаимную торговлю между Россией, Китаем, странами БРИКС и государствами Юго-Восточной Азии. В таких обстоятельствах центр мировой экономической и политической активности может сместиться в зону Тихоокеанского региона.

Обострение финансово-экономического кризиса в ЕС, тем более осложненное массовыми гражданскими волнениями, в особенности в случае нарастания остроты этнических и религиозных беспорядков, оставит Европе довольно мало времени на выбор дальнейшей стратегии и принятие решения — как жить дальше: каждый сам за себя или надо бороться как-то вместе. А если вместе, то кому с кем?

Таким образом, Германии предстоит реализовывать проект «нового ЕС» в предельно сжатые сроки. Именно этот цейтнот может подтолкнуть западноевропейские элиты к выбору антикризисных мер в значительной степени тоталитарного или даже фашистского толка. По крайней мере в части существенного и жесткого ограничения гражданских прав и свобод, а также ликвидации либерализма в экономике.

В случае успеха, за счет выталкивания за борт балласта в виде обанкротившихся государств ЮЦВЕ, у «новой ЕС» высвобождаются финансовые ресурсы для стабилизации собственной экономики и создания предпосылок к ее восстановлению. Однако сокращение расходов на социальные гарантии будет частично компенсироваться значительным увеличением расходов на армию и безопасность. Нынешние, сокращенные до предела вооруженные силы ЕС справиться с многократно возросшей угрозой будут не в состоянии. Численность армии неизбежно придется наращивать. Не исключено, что через частичный (или даже полный) возврат к системе всеобщей воинской обязанности.

Тем самым продолжать производство всего того, что ведущие страны ЕС, прежде всего Германия, производят в настоящее время, «новый Евросоюз», в том или ином виде, сможет. Прежде всего, потому, что почти все европейские производственные мощности расположены на территории в основном Германии, в меньшей степени — Бельгии, Австрии и Чехии, т. е. государств, на основе которых этот самый «новый ЕС» как раз и будет создан. Но вот фондов для инвестирования в НИОКР у «новой Европы» довольно длительное время не будет. Что обусловит сокращение ее текущего научно-технического превосходства над Россией и Китаем. Учитывая нынешние темпы научно-технической революции, может случиться так, что к моменту начала устойчивого роста экономики посткризисной Европы этот разрыв вообще перестанет существовать.

В любом случае стабилизация событий на варианте формирования «новой Единой Европы» многократно усилит ее зависимость от внешних источников сырья и энергии, а также рынков сбыта промышленных товаров. Причем ввиду неизбежного сокращения размера консолидированного ВВП «Новой Европы» давление на нее со стороны США значительно возрастет.

Однако, если в этот «новый ЕС» не войдет Франция, с момента окончания эпохи наполеоновских войн и за исключением периода президентства де Голля являющаяся подспудным проводником англосаксонской политики в Европе, наиболее вероятным выглядит ускорение экономического, а значит, и политического сближения «нового ЕС» с Россией и ЕАС в целом. Только в этом случае Евросоюз имеет шансы сохраниться в качестве юридически и политически самостоятельного государственного и экономического образования. Подписание договора ТАФТА, тем более в англосаксонском варианте его условий, означает его неизбежное превращение в промышленно-деградирующую экономическую колонию США.

Если стабилизации во втором сценарии не произойдет и события скатятся еще ниже, к третьему сценарию, то экономику Европы, вероятнее всего, ожидает реактивная прогрессирующая деградация. Наглядным примером такого процесса выглядит нынешняя Украина. Высокая взаимная связность различных экономических подсистем ведет к критичному росту их уязвимости. Так чисто политическое, и даже популистское, решение о статусе одного из языков привело к гражданской войне в регионе, где была сосредоточена подавляющая часть добычи угля, являющегося основополагающей частью энергетики этой страны. Возникшие перебои с его поставками привели к возникновению дефицита энергетической мощности. Что, в свою очередь, повлекло за собой отключение от энергосистемы и, тем самым, прекращение деятельности предприятий в регионах, вообще никак напрямую этой войной не затронутых.

В Европе указанный эффект будет иметь значительно больший масштаб. После более чем полувека активной взаимной интеграции национальные государства ЕС уже не обладают возможностью просто вернуться назад к самодостаточному автономному инфраструктурному существованию. Таким образом, в случае неудачи с реализацией варианта «новый ЕС», европейские страны, каждая по отдельности, справиться с экономическими и социальными трудностями не смогут. Что создаст необходимую питательную среду для варианта «ИГИЛ и Халифат». Реализация данного варианта будет сопряжена с неизбежной деиндустриализцацией европейского пространства и потерей им всякой экономической привлекательности. Вместе с тем у сопредельных с этой территорией государств, прежде всего у России, Турции и Белоруссии, возникнет неизбежная необходимость формирования прочного военного рубежа для препятствования распространения границ «Халифата» из Европы на Восток.

Закат Европы: Европейская Отечественная война

В восьмидесятых годах прошлого века, не говоря о более ранних годах, мало кто ожидал распада блока СЭВ и тем более мощного в военном плане Советского Союза. Сказалась инерция мышления — раз большой, значит, сильный. Тем не менее это произошло. Спустя двадцать с лишним лет ничто не мешает нам посмотреть под таким же углом зрения на Евросоюз. Тем более, в своих оценках мы не одиноки. Схожих взглядов придерживаются и некоторые другие авторитетные эксперты (1). Серия терактов во Франции довольно ярко высветила несколько принципиально важных вещей для будущего всей Европы.

Во-первых, выявилось, насколько хрупок межнациональный и межконфессиональный мир в Европе, несмотря на все предпринимаемые властями усилия по имплементации ментально чуждого арабского и африканского населения в европейские культурные и иные традиции. Единственным источником не только дешевой рабочей силы, но и достаточно сильного генофонда для стареющей Европы остаются христианские окраины Советского Союза. Прибалтику и Молдавию в силу их небольших размеров уже практически вычерпали, но тут подоспела Украина. По самым скромным подсчетам, сегодня в Европе трудится около 2 млн украинцев, преимущественно украинок детородного возраста. Поощряемая европейскими властями мультикультурность, толерантность, разрушение классической культурной, сексуальной, половой, патриархальной идентичности играет только на руку чужакам, т.к. Европа сама своими руками расчищает для них социально-культурное пространство.

Во-вторых, сегодня уже можно приблизительно говорить о тех пропорциях между местным населением и чужаками, которые могут вызвать серьезные политические потрясения во всей Европе и даже привести к началу всеевропейской гражданской, а затем и Европейской Отечественной войны — 20−25% населения. К этому порогу уже близки некоторые страны ЕС.

В связи с этим представляется довольно любопытным сделать сценарный прогноз одного из весьма вероятных вариантов развития событий в Европе в среднесрочной перспективе. Назовем этот сценарий «Европейская Отечественная война».

Внешним поводом, который послужит для начала беспорядков в Европе, станет резкое ухудшение состояния экономики и финансов. Что будет лежать в основе повода — перерастание гражданской войны на Украине в новую европейскую войну, кризис еврозоны из-за выхода Греции или других стран, сознательное выталкивание англосаксами экономики Европы в неразрешимый кризис, распад Евросоюза — пока еще до конца не ясно, поэтому могут быть варианты.

Так или иначе, произойдет фрагментация европейского социокультурного и политического пространства. Образуются новые пустоши, аналогично украинскому «Дикому полю», т.к., несмотря на всю экономическую мощь Европы, имеющихся ресурсов будет явно недостаточно для поддержания единого высокого уровня жизни для всего населения Европы.

Восточная Европа обречена умирать и все больше скатываться к провинциальному статусу со всеми вытекающими отсюда следствиями: отток молодого и наиболее образованного и квалифицированного населения, падение уровня жизни, криминализация региона, превращение его в рассадник преступности, наркотрафика, торговли человеческими органами и прочих нелегальных явлений. Борьба нынешнего премьера Венгрии на самом деле является борьбой против такого сценария, именно поэтому брюссельские бюрократы видят в нем достаточно серьезную угрозу для будущего европейского проекта.

Любые попытки малых имперских проектов, будь то Великая Польша, Великая Румыния или Венгрия, как и создания более крупных региональных образований, типа Межморья — Интермариум, в этих условиях обречены на провал, т.к. они будут нуждаться в сильной политической власти, независимой от Брюсселя, и собственных источниках технологической самообеспеченности и безопасности — системе образования, медицины, промышленности, науки и т.д. Все это находится в серьезном противоречии с той концепцией Европы, которую проводят европейские бюрократы для реализации целей Вашингтона.

Есть сценарий распада ЕС, который отвечает интересам США и Британии, а есть тот, который их интересам противоречит. Более подробно об этом мы писали в Первом Разделе. В этих условиях Германии для нового объединения хотя бы части Европы вокруг себя понадобится уже помощь России. И вот здесь Россия должна будет по полной программе за все двадцать лет унижений выставить свои условия Германии, если та захочет сохраниться в прежнем виде в глобальной политике. Но об этом мы скажем позже.

Распад политической конструкции Европы и борьба, с одной стороны, США и Британии, с другой, Германии, Франции и части «старой Европы» за свой сценарий управляемого распада, приведет к исчезновению Евросоюза как фактора мировой политики. Крах экономической конструкции ЕС приведет к распаду зоны евро, а затем через два-три года к возникновению первых серьезных очагов напряженности, один из которых рано или поздно приведет к взрыву. Скорее всего, это произойдет в центре Европы, в одной из ведущих стран континента — Британии, Германии или Франции, после чего распад ЕС станет только вопросом времени.

Что послужит поводом — очередная серия терактов, столкновения между студентами и полицией или рабочими и полицией — не так важно, как кажется, хотя, естественно, каждый сценарий будет обладать своими уникальными чертами. Но суть будет одна и та же — тлеющий до поры до времени рост противоречий перейдет в открытую фазу. Удастся ли европейским властям канализировать социальные протесты в межнациональный, межрасовый и межконфессиональный сценарий — большой вопрос. Но если удастся, то тогда это позволит сплотиться коренному населению и объявить войну пришлому, которое СМИ и будут делать главным виновником всех бед Европы.

Создание образа внешнего врага — единственный вариант для правящих кругов Европы удержать ситуацию под своим контролем, иначе они будут сметены. Сначала пламя гражданской войны разгорится в одной стране, потом — во второй, в третьей объявится свой доморощенный Брейвик, и т.д. Гражданская война на межконфессиональной почве охватит всю Европу. Америка дистанцируется от этого конфликта, передислоцируя свои базы в Британию, Скандинавию, Польшу и Косово. Останется только Россия. В этих условиях Европа обратится к России с просьбой о введении контингента миротворцев. Опять-таки большой вопрос, стоит ли России это делать и в очередной раз помогать белым европейским «братушкам».

По мере развития этих процессов Европа войдет в фокус внимания так трепетно ею совместно с американцами взращиваемых террористических группировок из Афганистана, Сирии, Ирака, Ливии. Теракт станет нормой европейских городов. В результате гражданская война в Европе через два-три года перерастет в полноценную Европейскую Отечественную войну. Почему Отечественную? — по той же самой причине, по какой Отечественными были названы те две войны, которые на себе довелось испытать России — потому что речь шла о выживании цивилизации. Надо сказать, что у Европы еще не было таких войн. Эти войны за нее, неся народам Европы свободу, вела Россия.

Использование армии в городских условиях будет затруднено. Города переведут на осадное положение. Тем не менее это не поможет сильно исправить ситуацию, поэтому зона террора будет только разрастаться. По сути, Европа окажется в ситуации осажденной крепости, внутри которой зоны беспорядка будут возникать в самых разных местах. В результате, Европа как цивилизация встанет первый раз перед угрозой исчезновения за последние 300 лет.

И тут встает вопрос для России. Что делать? — Спасать европейцев или поставить войска на границе и ждать, пока процесс истощения людских и иных ресурсов не дойдет до неких знаковых отметок? Россия неоднократно спасала Европу от гибели — от Наполеона, от Гитлера, болгар — от турок и т.д. В ответ за свою помощь мы получали только плевки в спину и черную неблагодарность. Слишком щедро русской кровью полита европейская земля. Европа должна испить чашу гнева истории до дна. Этот же вывод касается и Германии. Мы должны четко и стратегически взвешенно определить, какие условия мы сформулируем для Германии в том случае, если она снова захочет занять свое центральное место в Европе. Это необходимо, чтобы больше никогда с этой территории не собирались орды завоевателей в новых походах «на Восток».

(1) Станислав Стремидловский. Европа на пороге гражданской войны? // ИА REGNUM (http://www.regnum.ru/news/society/1 883 031.html); Ростислав Ищенко. Чего хочет Путин? // RussiaPost (http://www.russiapost.su/archives/42 215)