Учитывая недавнее подписание очередного газового контракта с Белоруссией и знаменательный юбилей появления «Союзного государства», данный материал не только наглядно иллюстрирует, к чему ведет монополизация «интеграционной» тематики в белорусско-российских отношениях узким кругом чиновников, но и в последующем может послужить определенным подспорьем. Особенно после того, как белорусские власти попытаются переложить на Россию и союз с нею ответственность за процессы, набирающие обороты на местном валютном рынке и в чудо-экономике «рыночного социализма».

Итак, начнем с далекого 1995 года, когда ставший первым президентом Белоруссии А. Лукашенко заявил, что «это государство существует, пока я президент!», и прекрасно понимая, что больше 90% населения республики выскажется «за братские контакты с Россией, за сближение двух великих народов», инициировал первый референдум. На повестку были вынесены следующие вопросы: о смене государственной символики; придании русскому языку статуса второго государственного; экономической интеграции с Россией; праве президента распускать Верховный совет. Интересно, что сам Верховный совет также согласился на проведение референдума. Но только по одному вопросу — об интеграции с Россией.

Слова об интеграции, братстве, славянской цивилизации и т.п. лились рекой. Российская сторона слушала и верила. Тем более что в 1995 году «Газпрому» вновь были обещаны белорусские магистральные трубопроводы. Но в итоге стороны «не смогли прийти к компромиссу по их оценке». Увлеченная интеграционной риторикой белорусская власть практически два года (1994 и 1995) не платила за газ, поступавший из России. В результате к 1996 году объем задолженности Белоруссии за «голубое топливо» приблизился к сумме в миллиард долларов и фактически стал катализатором первой «газовой войны», пришедшейся на 1995-1996 годы.

С одной стороны, «Газпром» периодически требовал деньги. Но не очень решительно. В свою очередь официальный Минск денег не давал, зато много говорил об интеграции и выдавал на-гора многочисленные бумаги и проекты, которые по идее должны были привести к сокращению задолженности. В итоге конфликт был погашен в 1996 году подписанием т.н. нулевого варианта. Благодаря ему Белоруссия получила пожизненного президента и списала около миллиарда долларов «претензий» к России. За вывоз и обслуживание ядерных ракет, аренду военных баз и чернобыльскую программу и т.д. и т.п. Россия не получила ничего, кроме слов о славянском братстве и договоренности, что оплата газа будет производиться в основном белорусскими товарами.

Признание независимости Абхазии и Южной Осетии
Помощник главы Абхазии заявил о подготовке к худшему сценарию в Грузии
17:20
Практику отмены раундов Женевских дискуссий по Закавказью назвали вредной
10:26
Президенты Белоруссии и Абхазии провели переговоры в Минске
16:28
В Абхазии опровергли информацию о вхождении страны в состав России
01:06

Летом 1996 года белорусский президент инициировал второй референдум — об изменении конституции. Предложенный им новый проект конституции, по мнению оппонентов А. Лукашенко, уничтожал разделение властей, поскольку в соответствии с ним глава государства получал право назначать генпрокурора, председателей судов и Нацбанка, а парламент превращался в полностью подконтрольный. Депутаты проголосовали против и собрали нужное количество подписей за импичмент президенту. Накануне импичмента в Минск приехала представительная делегация из Москвы во главе с Виктором Черномырдиным, уломавшая мятежных белорусских депутатов не начинать процедуру импичмента, а согласиться на референдум.

В качестве своего рода благодарности Минск заключил договор о создании Союза с Россией. Однако после его подписания в 1997 году белорусские власти опять стали «забывать» об оплате поставок газа. К январю 1998 года долг составил более четверти миллиарда (247 миллионов) долларов. Следствием этого стало первое в истории сокращение поставок газа в РБ на 30% (март 1998 года). Минск, усиленно искавший союзников в среде российской политической оппозиции, которые могли бы помощь белорусскому президенту примерить «шапку Мономаха», пытался апеллировать к созданному на бумаге Союзу. Дескать, какие деньги — живем почти в одном государстве… Москва разъяснила, что в действительно едином государстве все общее — не только ресурсы, но и, например, валюта. А до тех пор, пока этого нет, следует платить.

Летом 1998 года Россия опять поддержала своего белорусского союзника во время дипломатического скандала, рассчитывая, что уже в ближайшее время появится и единая энергосистема, и единая валюта, и единое государство. Белорусский президент выразил благодарность весьма специфически, заявив: «У россиян, особенно (я подчеркиваю) у руководства, появляется, наверное, какое-то впечатление, что мы сегодня слезли в Белоруссии в деревьев, сгрызли всю кору на вершинах этих деревьев, листья поели, сегодня питаемся неизвестно чем и рвемся лишь бы объединиться с Россией».

Союзное государство все же появилось. Но скорее на бумаге. В декабре 1999 года очередная такого рода бумага зафиксировала интегрирование белорусских трубопроводов в российскую систему. Однако Минск не выполнил и это условие.

Пришедший к власти в России в 2000 году новый президент В. Путин, в отличие от предшественника, начал настаивать на выполнении союзного договора. Сначала это принесло определенные плоды. В том же году были созданы Высший госсовет и Совет министров Союзного государства и заключено соглашение о введении единой валюты. На бумаге. На деле белорусский президент продолжал ездить по российским регионам и принимать у себя губернаторов.

В 2001 году российская власть поддержала белорусского союзника во время весьма значимых для того президентских выборов. Тот отблагодарил ее, заявив: «Я считаю никуда не годной систему власти в России. У них все избираются, все независимы и вряд ли будут хорошо работать».

В 2002 году за поддержку и признание нового-старого президента Белоруссии Россия потребовала выполнения союзного договора. 14 августа в ходе переговоров в Москве с президентом Белоруссии российским лидером были предложены конкретные шаги, направленные на интеграцию: в мае 2003 года референдум в России и Белоруссии «по вопросам окончательного объединения», в декабре — выборы в общий парламент, а в 2004 году — выборы президента союзного государства и введение российского рубля в качестве общей валюты с единым эмиссионным центром в Москве.

4 сентября в послании президенту Белоруссии по концептуальным вопросам строительства Союзного государства В. Путин вновь подтвердил, что «в конкретном плане имеются следующие основные варианты дальнейшего продвижения российско-белорусского единения: полная интеграция в единое государство, надгосударственное объединение по типу Евросоюза, а также работа по объединению на основе положений действующего Договора о создании Союзного государства».

А. Лукашенко послание В. Путина фактически проигнорировал. Оба российских варианта были встречены белоруской стороной крайне негативно. Референдум проведен не был. Лукашенко также заявил, что единая валюта может быть введена только при наличии двух эмиссионных центров — в Москве и Минске и отказался акционировать «Белтрансгаз». В итоге, получавший по-прежнему газ по внутрироссийской цене 30 долларов за тысячу кубометров и пообещавший приватизацию «Белтрансгаза» в пользу «Газпрома», официальный Минск затормозил этот процесс.

Тогда В. Путин и произнес свою историческую фразу о том, что в отношениях с Белоруссией мухи должны быть отделены от котлет. Глава Комитета по международным делам Госдумы РФ Д.Рогозин пояснил: «Александр Григорьевич — это муха, а белорусский народ — котлета». Белорусский президент после этих слов собрал экстренное заседание Совбеза по поводу российской угрозы.

Фактически тогда же началась «третья газовая война», в основе которой лежала борьба за «Белтрансгаз». В конце 2002 года «Газпром» временно прекратил поставки, чтобы заставить Минск ускориться. В 2003 году А. Лукашенко выдвинул дополнительные условия приватизации «Белтрансгаза» и потребовал вместо одного заплатить за него 5 млрд долларов. Россияне в ответ предупредили, что с 1 января 2004 года цена для Белоруссии перестанет быть внутрироссийской. Тогда белорусская сторона подняла цены на транзит. Однако в итоге все равно оказалась в проигрыше (по году) на 125 млн долларов. Тогда Минск отказался подписывать новый контракт на 2004 год и впервые с 1991 года остался без него.

К февралю 2004 года белорусская задолженность по газу превысила 200 млн долларов. Впрочем газ все равно шел в Белоруссию. Просто так. Ведь контракт все еще не был подписан! Белорусский президент заявил: «Хочет Путин, чтобы мы платили эти деньги, давайте будем собирать: от лекарств, от чернобыльцев, от тех, кто в окопах гнил, они, видите ли, у нас богатые. Неужели мы не соберем эти 200 миллионов долларов? Соберем! И я думаю, что мы снимем эту проблему. Нами просто перестанут манипулировать, и нас просто перестанут шантажировать. Но при этом я попрошу проинвентаризировать все договоры с Российской Федерацией».

Когда в Москве, подозревавшей Минск в выемке газа из транзитных газопроводов, уяснили, что белорусскую власть происходящее вполне устраивает — газ идет, а обязательств никаких, — 19 февраля 2004 года «Газпром» демонстративно на 20 часов полностью перекрыл поставки газа в Белоруссию. А. Лукашенко в ответ фактически обвинил В. Путина в осуществлении террористического акта против белорусского народа и заявил: «Я с жуликами, в том числе с Россией, акционироваться не буду».

После возобновления транзита и подписания Белоруссией договора местные власти перестали называть Россию другом и союзником. В Минске был закрыт корпункт ВГТРК, журналисты лишены аккредитации. Тематика конституционного акта, интеграции, единой валюты и Союза из масс-медиа словно улетучилась.

В конце 2004 года, 16 декабря, на следующий день после встречи в Сочи А. Лукашенко и В. Путина в Белоруссии объявили о назначении президентских выборов на 19 марта 2006 года. Примерно тогда же «Газпром» и белорусское правительство подписали договор на 2006 год. Все это происходило на фоне «оранжевизации» власти на Украине.

К 2006 году Белоруссия буквально экономически «расцвела» на российской энергодотационной халяве. Именно в это время в белорусских СМИ появилось и словосочетание «Процветающая Беларусь», которое местные пропагандисты стали настойчиво пропагандировать на фоне лепившегося ими образа олигархически-стагнирующей и почти разваливающейся России.

Сразу после очередного переизбрания белорусского президента в 2006 году он отблагодарил союзников заявлением: «Я поручил премьер-министру связаться с правительством России и сказать: мы в землянки пойдем, но на шантаж не поддадимся!». Заодно А. Лукашенко нашел новую страшилку для Кремля, заявив, выступая с посланием в парламенте РБ: «Главным приоритетом восточного вектора является Китай». 29 сентября 2006 года, в разгар очередного газового противостояния с Россией, А. Лукашенко, выступая перед российскими журналистами, заявил, что в случае упорства «Газпрома» он выставит «Белтрансгаз» на тендер и его купят американцы. Затем, если они еще купят и украинскую газотранспортную систему, то «за горло возьмут Россию и Европу». В том же 2006 году на пресс-конференции для украинских СМИ Лукашенко, фактически предложил «оранжевой» Украине союз против России: согласование тарифов по транзиту российского энергосырья в Европу; строительство нефтепровода через украинскую территорию для прокачки в Белоруссию каспийской нефти и т.д.

Очередная попытка соглашения привела к «нефтегазовой войне» января 2007 года. С начала года «Газпром» повысил цену для Белоруссии почти до 100 долларов за 1 тыс. куб. метров. Но белорусская сторона продолжала все первое полугодие платить по «собственному тарифу» (хотя контракт был подписан еще в декабре), накопив к лету долгов на 450 млн долларов. В итоге «Газпром» официально объявила о том, что с 3 августа сокращает поставки газа в Белоруссию на 45% в связи с тем, что «Белтрансгаз» не погасил долг за ранее поставленный газ. Конфликт тут же разрешился. Официальный Минск моментально погасил долг за счет прибылей от экспорта нефтепродуктов и калийных удобрений (это имело место еще до введения 100%-х экспортных пошлин на нефть, и за счет прибыли от продажи нефтепродуктов можно было расплачиваться даже авансом, но, по всей видимости, было жалко денег).

В том же году США ввели санкции против белорусского государственного концерна «Белнефтехим» и его дочерних предприятий. А Россия выделила Белоруссии кредит в 1,5 млрд долларов. Белорусская сторона, желая еще большего, предприняла ряд попыток ликвидации соглашений 2006-2007 гг. и возвращения российских финансово-ресурсных дотаций в стадию расцвета образца 2006 года, а белорусский президент до конца года обвинял Кремль в желании уничтожить белорусский суверенитет.

В конце 2007 года в Кремле окончательно решили, что с бесконечным дотированием белорусского «экономического чуда» следует заканчивать. Это произошло сразу же после встречи В. Путина и А. Лукашенко в Силичах накануне парламентских и президентских кампаний в России. Скорее всего, речь шла о проекте развития Союзного государства, позволявшего не только остаться у власти российскому президенту, но и существенно продвинуть интеграционные процессы. Однако белорусский президент поставил крест на этих планах.

Постепенное сворачивание российских дотаций, начатое после того, как А. Лукашенко, переизбравшись в 2006 году, фактически отказался выполнять взятые на себя обязательства перед Россией, привело к тому, что уже в 2007 году «белорусское экономическое чудо» затрещало по швам из-за острой нехватки средств, а Белоруссия попала в ежегодный индекс стран-банкротов (опубликован 08.08.2007 американским внешнеполитическим журналом Foreign Policy). Вследствие этого официальный Минск полез в кабалу долгов к международным финансовым институтам. Уже примерно через год, несмотря на получение очередного российского стабилизационного кредита, долги РБ в совокупности увеличились у предприятий, банков и государства сразу на 5,9 миллиарда долларов или в 1,9 раза до рекордных 12,7 миллиарда «зеленых» (и с тех пор ежегодно растут как на дрожжах с 0,8 до более чем 34 млрд). Такого роста внешнего долга у Белоруссии не было никогда.

От экономической катастрофы в 2008 году официальному Минску удалось уйти благодаря тому, что в конце 2007 года белорусской стороне удалось втянуть Россию в кредитование белорусской экономики. Благодаря российским кредитам, которые никто не собирался возвращать, Белоруссия фактически сохранила оплату газа (отчасти и нефти) на уровне 2006 года, покрывая разницу за счет российского бюджета. Кроме того, 6 октября 2007 года в Душанбе прошел саммит ЕврАзЭС, на котором была принята концепция таможенного союза России, Казахстана и Белоруссии. Все это способствовало получению огромных экономических бонусов от России, позволявших сводить концы с концами миллионам белорусских граждан. В 2008 году белорусский президент заявил «Я дружбой с русскими не торгую!» и пообещал быстро признать Южную Осетию и Абхазию. Через некоторое время белорусский МИД фактически обратится к гражданам с просьбой соблюдать территориальную целостность Грузии, а А. Лукашенко заявил 18 сентября 2008 года в интервью британской Financial Times и немецкой Frankfurter Allgemeine Zeiting следующее: «Боже упаси, Россия, гипотетически допустим, захотела бы решить таким образом какие-то проблемы в Белоруссии, вот тогда бы уже было полное основание у международного сообщества и прежде всего у вас, европейцев, поставить Россию на место».

В 2009-2010 гг. Минск так и не признал новые закавказские республики, выпросил очередные многомиллиардные кредиты у МВФ, демонстративно вступил в европейскую программу «Восточное партнерство» и подал на Россию иск в экономический Суд СНГ, а белорусский президент несколько раз отверг приглашения российского приехать в Москву, попытался сорвать во время т.н. молочной войны саммит ОДКБ, саботировал создание Коллективных сил оперативного реагирования этой организации и дал поручение белорусскому КГБ следить за российскими генералами и офицерами во время учений. Россия в ответ отказалась выступать в качестве финансового донора Белоруссии и начала ввод в эксплуатацию «Северного потока»…

В 2011 году Всемирный банк заявил, что в белорусской экономике наступает коллапс. По словам вице-президента банка по Европе и Центральной Азии Ф. Ле Уэру, белорусская экономика стала «хрестоматийным примером макрокризиса, отражающегося и на темпах роста… ситуация выходит из-под контроля». Официальный Минск был спасен от экономической катастрофы благодаря подписанию бумаг о вступлении в Таможенный союз и Единое экономическое пространство (ЕЭП) и фактическому возобновлению после этого российских дотаций. 18 ноября 2011 года в Москве президенты России, Белоруссии и Казахстана подписали декларацию о евразийской экономической интеграции, которая предусматривает создание к 2015 году на основе Таможенного союза и ЕЭП более интегрированного объединения — Евразийского союза.

В 2013-2014 гг. выяснилось, что перспективным торгово-экономическим партнером для белорусского режима является нацистско-олигархический режим Украины: Киев готов не только выступать посредником в белорусско-европейских переговорах, но и предоставлять нефтепроводы («Одесса — Броды») для транспортировки нефти на белорусские НПЗ, одновременно являясь одним из основных «потребителей» «белорусских» нефтепродуктов на внешнем рынке. Киев обещает расширять «европейскую интеграцию» Белоруссии и заявляет о желании реанимировать «Восточное партнерство» с целью создания «транспортного балтийско-черноморского коридора». Официальный Минск приветствует усилия киевского режима по «возвращению Крыма», призывает уничтожать ополченцев Донбасса и выражает желание укреплять экономические связи с режимом Порошенко и его окружением, в том числе в военно-технической сфере.

16 декабря 2014 года представители дочернего предприятия российского «Газпрома» — ОАО «Газпром трансгаз Беларусь» сообщили о подписании трехлетнего контракта на поставку российского газа в Белоруссию. Стороны «удовлетворены условиями контракта». В 2014 году Белоруссия потребит 20 млрд кубометров российского газа, который ей обходится более чем в два разе дешевле, чем соседней Украине, а в 2015 году также полностью закроет свои потребности по «интеграционной» цене.

Николай Малишевский