На Большом Ближнем Востоке (ББВ) продолжается «кошмар коалиций». Дипломаты начинают рекогносцировку перед решительной схваткой. Провал соглашения по ядерной программе (24 ноября) вынуждает Тегеран вновь обратить свои взоры в сторону Москвы и Пекина. В свою очередь, Россия отказывается от «Южного потока» в пользу газопровода по дну Черного моря до берегов Турции с последующей транспортировкой сырья до Греции. Детально описывая этот геополитический маневр, шеф-редактор Восточной редакции ИА REGNUM C. Тарасов полагает, что ББВ стоит на пороге нового передела сфер влияния, в котором Москва и Анкара могут принять самое деятельное участие. Саудовская Аравия, озадаченная успехами йеменских шиитов в Баб-эль-Мандебском проливе, идет на альянс с Египтом, закрывая глаза на разгром «Братьев-мусульман», организованный правительством А. ас-Сиси. Эр-Рияд проявляет решительность в приобретении ядерного оружия у Исламабада. Британская ВВС со ссылкой на анонимный источник в руководстве НАТО сообщает (6 ноября) о готовности ядерного оружия для Саудовской Аравии, ожидающего своей отгрузки из лабораторий Пакистана. Отмечается, что этот проект щедро финансируется королевской семьей еще с начала 2000-х г. ВВС приводит слова экс-главы израильской военной разведки Амоса Ядлина, заявившего в октябре (2014 г.) на конференции в Швеции, что «если Иран получит бомбу, то Саудовская Аравия не будет ждать месяц: саудовцы уже заплатили за бомбу, они поедут в Пакистан и привезут ее». Тем самым израильтяне подтверждают позицию саудовского короля Абдуллы, высказанную им в 2009 г. спецпосланнику США на Ближнем Востоке Д. Россу: «Если Иран переступит порог, мы получим ядерное оружие».

Напомним, что о готовности ядерного оружия для королевства мировые СМИ писали еще год назад. В этом нет никакой сенсации. Интрига состоит в другом: баллистические ракеты DF-21 Эр-Рияд купил в 2007 г. именно в Пекине. И это не первая сделка подобного рода с КНР. Эксперты вспоминают и партию ракет CSS-2, тайно купленную саудовцами в конце 1980-х г. Однако тогда логика была иной: Китай играл против СССР. Американский Foreign Policy удивляет не сама сделка 2007 г., а тот факт, что о ней стало известно только в январе 2014 г. Все понимают, что без ведома Вашингтона подобная операция была бы обречена на провал: администрация Буша-младшего готовила серьезный противовес Ирану.

Не исключено, что нынешний антииранский тандем Эр-Рияда и Тель-Авива возник еще при посредничестве американских неоконсерваторов. На ядерных переговорах в Вене 2014 г. иранцы почувствовали израильско-саудовское «присутствие». Вот какой комментарий дал по этому поводу глава комитета по национальной безопасности и внешней политике при парламенте Ирана А. Боруджерди: «Вызывает огорчение тот факт, что, помимо серьезного противодействия подписанию окончательного соглашения со стороны сионистского режима, мы стали свидетелями интриг еще и со стороны Саудовской Аравии. Они были обеспокоены возможностью подписания окончательного соглашения, поэтому я не думаю, что существует другое объяснение их присутствию на переговорах в Вене».

Ситуация в макрорегионе накаляется. В Израиле нарастает кризис, из которого премьер-министр Б. Нетаньяху видит один выход — роспуск парламента и досрочные выборы, о которых объявляет 2 декабря. Глава правительства увольняет министра юстиции и министра финансов: Нетаньяху не нуждается в коллегах, критикующих его внутриполитические инициативы, включая закон, который утверждает статус Израиля в качестве национального государства еврейского народа. Ультраправым нужна «поддержка народа» на досрочных выборах, они строят новое государство, в котором у арабского языка уже не будет государственного статуса. Тель-Авив готовится к масштабным переменам, к новой войне. Подобно стогу сена, арабо-израильский конфликт ожидает малейшей искры, которая поднимет пламя региональной войны еще дальше, к берегам России и Китая. Генерального секретаря ООН Пан Ги Муна тревожит ситуация в Иерусалиме и на Западном берегу. В ситуации, когда «экстремисты диктуют свою повестку дня», в Нью-Йорке призывают стороны к сдержанности.

Китай дополняет союз с Россией тесным военно-морским сотрудничеством с Ираном. В конце сентября произошло знаковое событие: впервые в истории современных международных отношений два военных корабля КНР вошли в порт Бандар-Аббас на юге ИРИ. Издание Diplomat уточняет: «Поднебесная направила в Иран фрегат и ракетный эсминец для участия в четырехдневных совместных военно-морских учениях с иранским военно-морским флотом». Washington Post эмоционально назвал происходящие «началом военно-морского союза, который теперь простирается от Тихого океана до Персидского залива». Несмотря на то, что целью учений объявлена борьба с пиратством, высокопоставленные чиновники Ирана выражаются откровенно: «Интерес Китая в развитии более тесных военно-морских отношений с Ираном мотивирован нашим стратегическим положением и доступом к Ормузскому проливу». Китайская сторона намерена и в дальнейшем «поощрять непрерывное развитие дружбы и сотрудничества между флотами двух стран». И это не только проявление вежливости, а реальные планы.

23 октября командующий флотом ИРИ контр-адмирал Х. Сайяри посетил КНР с официальным визитом, встретившись с министром обороны Чан Ваньцюанем и главой ВМС У Шэнли. Пекин и Тегеран сообщили прессе о планах по расширению присутствия своих военных кораблей в дальних морях и новых портах. Washington Post без стеснений считает китайско-иранскую инициативу «ударом по морской мощи Соединенных Штатов». Китай получает не только широкий доступ к иранской нефти и газу, компенсируя для последних урон от международных санкций, но и создает дополнительную станцию, способную расширить зону влияния своего ВМФ на Ближнем и Среднем Востоке, а также в Северной Африке. В свою очередь, Тегеран приобретает финансовые и организационные ресурсы для модернизации флота, который, по данным Военно-морского института США, ограничивается несколькими дизельно-электрическими подводными лодками и фрегатами. Американские эксперты считают, что китайский опыт поможет Ирану быстро отслеживать некоторые цели и усилить систему видеонаблюдения. Сближение между Пекином и Тегераном не прошло бесследно. На границе ИРИ и Пакистана нарастает напряженность.

Происходящее на ББВ — силовая игра, которая ведется при помощи стратегии непрямых действий. Задача-максимум — блокировать Россию и Китай, избежав при этом лобового столкновения и раскрытия всех карт противнику. Москву пытаются ослабить через украинскую гражданскую войну, а Пекин — через теракты в Синьцзяне. В минувшую пятницу уезд Шачэ в Синьцзян-Уйгурском автономном районе (СУАР) стал мишенью для террористов. Убито 15 мирных граждан: их забросали гранатами и рубили ножами. В китайской столице видят в происходящем руку «Исламского движения Восточного Туркестана», штаб-квартира которого некогда располагалась в Кабуле. Связь с «Аль-Каидой», «Талибаном» и пакистанской разведкой читается между строк. Уйгурские террористы не раз бросали тень на Исламабад. Еще в 2011 г. глава КНР Ху Цзиньтао выразил свою озабоченность по этому поводу в телефонном разговоре с президентом Пакистана А. Зардари. Озабоченность в мировой политике значит больше, чем обвинения. Ситуация ухудшается. Теперь в СУАР идет масштабная гибридная война: с мая 2014 по июнь 2015 г. в регионе введен режим антитеррористической операции; власти Поднебесной констатируют уничтожение 30 группировок на территории автономии, замешанных в подрывной деятельности. Китайцы никогда не церемонятся с врагами.

Обобщая стратегию сдерживания Поднебесной, на ум приходит фраза лорда Керзона: «Туркестан, Афганистан, Персия — фигуры на шахматной доске; ставка в этой игре — власть над миром». Англо-американцы никогда не отходили от этой формулы. И недавний «пакт о безопасности», заключительный между США и афганским правительством — явное тому подтверждение. Несмотря на многочисленные обещания, Америка не уйдет из Афганистана в среднесрочной перспективе, т.к. это ослабит ее стратегические возможности в направлении Восточного Туркестана (Синьцзян) и Ирана. В Вашингтоне пытаются следовать традициям британской колониальной политики, подчиняя этой логике строительство магистрального газопровода ТАПИ из Туркмении в Индию, название которого происходит из наименований стран — участниц проекта (Туркмения, Афганистан, Пакистан и Индия). Если газопровод запустят в 2017 г., то Америке удастся частично изолировать Китай, нарушая с помощью региональных игроков хрупкое равновесие в его северо-западных провинциях (где расположены крупнейшие НПЗ). Вашингтон намерен группироваться с Нью-Дели. В свою очередь, Лондон поддерживает старшего союзника, делая реверансы в адрес Исламабада: премьер-министр Д. Кэмерон представил своего преемника, которым стал министр культуры Саджид Джавид (сын выходцев из Пакистана). Это сигнал, на который стоит обратить внимание.

США уходят с Ближнего Востока. Теперь их усилия окончательно сосредоточены в Азии.