2 августа 2012 года состоялось заседание российского правительства, на котором обсуждались планы освоения энергетических ресурсов шельфовых месторождений, самые перспективные из которых расположены в российском секторе Арктике. На заседании было принято решение разработать комплекс мер, позволяющий частным компаниям прямо без партнерства с госкорпорациями "Газпром" и "Роснефть" заниматься геологоразведочными работами на шельфе с последующим освоением обнаруженных месторождений. Речь идет и о предоставлении существенных льгот по налогообложению. Разработка означенных мер сейчас поручена группе Аркадия Дворковича.

Спустя несколько дней, 7 августа, норвежская нефтегазовая компания Statoil объявила о выходе из газпромовского проекта "Штокман". Это не стало новостью, поскольку об этом решении стало известно еще весной этого года. Сейчас Statoil списала в убыток около 2 млрд. норвежских крон ($335 млн.), уже потраченных на проект своих инвестиций. Однако, несмотря на это обстоятельство, норвежская фондовая биржа в Осло ответила в тот же день на выход Statoil из Штокмановского проекта ростом котировок акций этой компании. 7 августа их цена поднялась на 2,19%. Таким образом, как вступление в означенный газпромовский проект в 2007 году, так и выход из него в 2012 году норвежская биржа, как это ни странно, отметила ростом рыночных котировок этой компании. Получается, что акционеры Statoil понимали, что проект "Штокман" нежелателен для нее. Освобождение от российского проекта было воспринято рынком с оптимизмом. Для нас очевидно, что между двумя знаменательными датами проекта "Штокман" - 2007 и 2012 годом было некое событие, способствовавшее такому выгодному для Statoil повороту деловой активности.

А на следующий день, т. е. 8 августа 2012 года, норвежский русскоязычный пропагандистский ресурс BarencObserver сообщил с видимым удовольствием, что высокая промышленная активность на норвежском шельфе стала причиной взлета расценок на работу буровых платформ. По мнению норвежских экспертов, уже осенью этого года аренда буровых платформ будет обходиться уже в 700 с лишним тысяч долларов в день. Стоимость одного дня работы наиболее совершенных из них, как утверждают норвежцы, подбирается к рекордному уровню 2008 года. При этом рынок аренды морских буровых установок заполнен сейчас контрактами. На 2013 год свободных платформ на рынке сверхглубоководного бурения почти не осталось. Причиной этого стало проведение этим летом в Норвегии очередного лицензионного раунда, на котором 72 нефтеносных блока из 86 выделены в Баренцевом море. Министр нефти и энергетики Норвегии Ула Буртен заявил: "Теперь Баренцево море - Море возможностей".

В этих условиях становится очевидно, что уступки, сделанные Норвегии президентом РФ Дмитрием Медведевым и российским МИДом договором от 15 сентября 2010 года "О разграничении морских пространств и сотрудничестве в Баренцевом море и Северном Ледовитом океане", были, по крайней мере, ошибкой, если не больше. На следующий день после вступления договора о морской границе в силу летом 2011 года, норвежцы начали интенсивные разведывательные работы в своем секторе Баренцева моря. Сейчас они начинают активную разработку открытых здесь месторождений. Таким образом, договор 2010 года дал им к дополнительно уступленным Россией площадям еще и широкое поле для промышленной деятельности. В итоге, российский "Газпром" потерял время и не получил желаемого от сотрудничества с норвежцами. Теперь последние могут и дальше требовать себе льгот от российской стороны при совместной разработке месторождений в российском секторе Арктики. При этом норвежцы могут не спешить и чувствовать себя уверенно, поскольку имеют на многие годы ресурс для промышленной разработки в Баренцевом море.

В свое время в Справке государственно-правового управления" администрации президента РФ от 8 апреля 2011 года утверждалось: "Заключение Договора отвечает интересам Российской Федерации. Уточнение пределов распространения суверенитета, суверенных прав и юрисдикции двух государств будет способствовать укреплению стабильности российско-норвежских отношений, созданию благоприятных условий для расширения взаимовыгодного сотрудничества".(1) Ожидалось, что заключение договора расширит возможности сотрудничества в деле разведки и освоения нефтегазовых ресурсов на шельфе. Сейчас можно констатировать, что подобные расчеты оказались несостоятельны. Кто ответит за дипломатический просчет? Признают ли ответственные за это решение дипломаты и чиновники ошибочность морского разграничения с Норвегией 2010 года с точки зрения ближайших и перспективных интересов России в освоении Арктики?