Рачья Арзуманян - эксперт по проблемам безопасности, Степанакерт

Новый доклад печально известной Международной Кризисной Группы (МКГ) на этот раз посвящен участию Европейского Союза в урегулировании конфликтов на Южном Кавказе. Перед тем как перейти к рассмотрению некоторых аспектов доклада хотелось бы отметить, что не может не радовать появляющееся в европейских кругах понимание неизбежности включения Южного Кавказа в орбиту реальной европейской политики. Это делает актуальным для ЕС формирование отсутствующего на сегодняшний день стратегического видения региона в общей картине региональной и мировой политики.

Важность подобного видения диктуется уникальностью региона, когда отсутствие общего взгляда, незнание его специфики, истории неизбежно ведет к провалу любой, даже самой конструктивной политики. Это тем более справедливо в случае ЕС, когда речь идет о более сложной миссии укоренения или возрождения на Кавказе альтернативной существующей системы ценностей. Одним из важных принципов общей стратегии ЕС является понимание, что долгосрочное включение того или иного региона в орбиту европейской политики должно сопровождаться принятием базисных европейских культурных, идеологических и политических ценностей. Пример Турции является ярким подтверждением того, каким болезненным и долгим может быть процесс вхождения в Европу общества, принадлежащего к другой культурной и цивилизационной реальности. Наличие данного опыта позволяет надеяться, что и в рассматриваемом случае ЕС также будет проводить осторожную и взвешенную политику вхождения в регион. Южный Кавказ и Кавказ, в целом, во многих отношениях является не менее сложным регионом, а во многом - просто другой реальностью, с которой единая Европа ранее не сталкивалась.

Даже поверхностный экскурс в историю показывает, что в регионе проваливались все культурные и цивилизационные миссии последних столетий, проводившиеся с опорой на имперскую политику. В этом плане уникальным является опыт России, продвинувшейся дальше всех в попытке включения региона в орбиту русской (советской) цивилизации. Новые акторы, претендующего на реализацию собственного цивилизационного проекта или политики, должны внимательно ознакомиться с многовековыми усилиями России по обеспечению мира и стабильности в регионе.

На сегодняшний день Южный Кавказ не может рассматриваться в качестве состоявшейся политической, экономической или какой-либо другой реальности, опираясь на которую можно заниматься региональным проектированием. Скорее, сам регион пока что является проектом, который имеет шансы быть реализованным, при наличии хорошо продуманной и взвешенной стратегии. В этом смысле рассмотрение "замороженных" конфликтов в качестве основных точек напряженности и разрывов в регионе является не совсем неудачной метафорой. Южный Кавказ и Кавказ был и остается более чем напряженным пространством, а "замороженные" конфликты представляют собой наиболее яркие выплески напряженного, в целом, региона.

Непродуманная политика умиротворения, попытки вмешательства без надлежащего опыта и видения могут привести к детонации всего пространства, а не локальным выбросам, когда вместо умиротворения и уменьшения общей напряженности формируется пространство неуправляемого насилия, способного замкнуть дугу напряженности большого Ближнего Востока на Кавказ и Центральную Азию. Россия, а также Великобритания обладают достаточным опытом работы с такой сложной реальностью, и ЕС необходимо внимательно с ним ознакомиться, прежде чем приступать к проектированию и реализации собственных инициатив. Таким образом, формулирование и реализация политики на Южном Кавказе, без соответствующего стратегического видения прошлого и будущего региона несет с собой непозволительный риск дестабилизации. Рассмотрение и, тем более, урегулирование "замороженных" конфликтов в регионе возможно только после формулирования общих принципов, которые должны лечь в основу новых региональных систем сотрудничества и безопасности.

В свете изложенного очередной доклад МКГ, выполненный на высоком профессиональном уровне, тем не менее, вновь вызывает недоумение своими рекомендациями. В частности, МКГ пытается создать впечатление о запаздывании ЕС и его выключении из разворачивающихся в регионе процессов. Создается искусственная и ничем не обоснованная и неоправданная атмосфера спешки, необходимости срочных и безотлагательных мер по немедленному вхождению ЕС в регион. В противном случае, если верить МКГ, ЕС грозит потеря имиджа и репутации, а также неготовность к процессам, которые должны развернуться в регионе в ближайшем будущем. Оставляя в стороне состоятельность такого рода выводов, отметим, что в данном случае опасным и просто гибельным для репутации ЕС может оказаться не запаздывание, а сам процесс быстрого и неподготовленного вхождения в регион.

Спешка может сыграть злую шутку с Европейским Союзом, который никак не оправится от более чем сомнительных последствий балканского кризиса. Участие в очередной, региональной инициативе, с потенциально катастрофическими последствиями, может поставить крест на попытках ЕС реализовывать самостоятельную региональную политику. Время, оставаясь, безусловно, важным ресурсом, не является критичным в стратегии ЕС и не нуждается в искусственной акселерации. В данном случае правильным подходом представляется пропуск нескольких тактов в новой кавказской "партитуре", нежели непросчитанное вступление и последующий хаос, ставящий под угрозу всю "партитуру". До сих пор ЕС достаточно осторожно и осмотрительно подходил к своему вхождению в регион, и стратегия индивидуальных программ действия является вполне конструктивным путем налаживания отношений с региональными "актерами". Ее эффективность может быть резко повышена, если появится понимание необходимости разработки аналогичных документов не только для признанных государств региона, но для всех "актеров". НКР является полноценным субъектом сложившейся региональной системы безопасности Южного Кавказа, и стратегия, игнорирующая сложившиеся реалии, не может быть признана работающей и, тем более, удачной.

Группа считает, что путь взвешенных шагов, выстраивания общего базиса, позволяющего региону со временем войти в европейское пространство, является слишком медленным и предлагает ЕС активнее входить непосредственно в процесс урегулирования конфликтов. При этом вновь предлагается использовать хорошо разработанный МКГ, но не соответствующий сложившимся в регионе реалиям инструментарий (http://www.regnum.ru/news/529904.html). Подобные рекомендации, исходящие из "узкокорпортивных" интересов Кризисной Группы, не может не вызывать удивление.

Возможно, предлагаемые для реализации сценарии преследуют тактические цели, связанные с выдавливанием из региона России и российского влияния, и не должны рассматриваться в качестве самостоятельной стратегической инициативы Европейского Союза. Попытки использовать процесс "расконсервирования" "замороженных" конфликтов в столь взрывоопасном регионе в качестве инструмента для решения других задач должны рассматриваться как авантюристические. Такое отношение к Южному Кавказу и его проблемам имеет все шансы обернуться бумерангом для западной политики, так как закономерным следствием дестабилизации и последующего возобновления боевых действий станет возрастание влияния и, возможно, восстановление полноценного военного присутствия России на Южном Кавказе.