США готовятся применить ядерное оружие

На фоне новогодних праздников высочайшую остроту приобретают события на Корейском полуострове; наблюдатели впервые с 1953 года, когда было подписано перемирие с разделением Севера и Юга по 38-й параллели, заговорили о возможности новой Корейской войны. На этот раз у такого конфликта может появиться ядерный аспект, и именно это создает наибольшую угрозу миру и безопасности, которая, это следует подчеркнуть, исходит отнюдь не от Пхеньяна, а от Вашингтона. Более того, похоже, что ядерная стратегия, которую берут на вооружение США, только на словах прикрывается обвинениями в адрес КНДР; на самом же деле осуществляется подготовка к возможному боевому применению собственного ядерного оружия. И неизвестно, что послужит триггером — случайный инцидент или преднамеренная провокация.

В настоящее время сообщается о возможности проведения США и Южной Кореей совместных учений с участием американских ядерных сил. Но обо всем по порядку. Нынешняя вспышка напряженности связана с американо-южнокорейскими учениями Vigilant Storm, которые прошли с 31 октября по 5 ноября. В ходе маневров, в которых приняли участие около 250 боевых самолетов двух стран, была отработана учебно-боевая задача по применению против КНДР термоядерной авиабомбы B-61, макет которой был сброшен с самолета F-35 над территорией Юга вблизи границы с Севером.

КНДР ответила на это массированными пусками баллистических ракет разного класса, включая МБР — межконтинентальную баллистическую ракету «Хвасон-17». А на прошедшем с 26 по 31 декабря пленуме ЦК правящей Трудовой партии Кореи (ТПК) вопрос совершенствования ракетно-ядерного щита КНДР обсуждался в первую очередь. Были приняты три принципиальных решения:

В день открытия пленума пять северокорейских БПЛА пересекли 38-ю параллель и углубились в южнокорейское воздушное пространство; один из них даже достиг Сеула и, покружив над городом около часа, беспрепятственно вернулся домой. В итоге южнокорейский президент Юн Сок Ёль, устроив форменный разнос министру обороны за провал системы ПВО и заставив его извиняться перед согражданами, начал интенсивные консультации с Вашингтоном.

Их результатом и стало объявление о ядерном участии США. В какой форме оно будет происходить, пока непонятно; поскольку никто не отменял договор 1963 года, участником которого являются США, о запрете ядерных испытаний в трех средах: на земле, на море и в воздухе, использование реального ядерного боеприпаса на учениях проблематично. Однако современные средства объективного контроля продвинулись настолько, что давно уже позволяют проводить «условное применение» с помощью электроники. При этом действия соответствующих воинских частей и подразделений, на вооружении которых состоят ядерные боеприпасы, мало чем отличаются от реальных; только пуск не производится. А в КНДР с осени 2022 года действует ядерная доктрина, предполагающая превентивные удары по изготовившемуся к нападению противнику.

Теперь самое главное, что, собственно, и выдает агрессивность ядерных планов США. Комитетом начальников штабов (КНШ), высшим органом военного планирования Южной Кореи, 2 января на базе бывшего штабного центра противодействия ОМП (оружию массового поражения) открыто управление по ядерному противодействию, которое наделяется информационными и операционными функциями при разработке вопросов боевого применения вооруженных сил. Обратим внимание: у южнокорейской армии на вооружении ядерного оружия нет, а центр, зашифрованный под контроль над ядерной активностью КНДР, связанный с военными задачами, есть. Это говорит только об одном: новое управление будет работать под плотным американским контролем и станет крышей для возможной легализации размещения на Юге полуострова, где находится 28-тысячный американский контингент, ядерного оружия.

По сообщению южнокорейского агентства Yonhap, «новый штаб возглавит усилия по укреплению оборонительной системы «трех осей», под которыми подразумеваются готовность нанести упреждающий удар по ракетным объектам противника, планы по уничтожению его политического руководства и средств ПРО. Созданный орган также будет курировать интегрированное управление средствами электромагнитного поражения и военным потенциалом в космосе и киберпространстве». Ключевое слово здесь — «упреждающий». Поскольку своей орбитальной спутниковой группировки у Сеула нет, то определение уровня «угрозы с Севера» оказывается под безраздельным контролем американского командования, которое имеет возможность выдать за «упреждение» первый обезоруживающий удар. По пусковым установкам КНДР, по системе ПРО, и по Верховному главнокомандованию КНА, то есть по лидеру страны. Сама постановка вопроса таким образом выглядит даже не провокацией, а безумием.

Одновременно сеульский «голубой дом» (президентская резиденция) уточнил, что хотя ядерное оружие — американское, но «подготовка, обмен информацией, учения и обучение должны осуществляться совместно Южной Кореей и США». Иначе говоря, южнокорейские власти взяли на себя роль исполнителя ядерных планов Вашингтона, а минобороны, видимо, ещё не вполне оправившееся от шока, вызванного провалом с беспилотниками КНДР, бесхитростно выболтало сокровенные тайны своего заокеанского патрона: «Вооруженные силы будут сдерживать и отвечать на ракетно-ядерную угрозу Северной Кореи и предупреждают, что попытка использования Севером ядерного оружия приведет к коллапсу политической системы и концу режима Ким Чен Ына». (Отметим, что по такой же схеме, только применительно к ПЛА — атомным подводным лодкам, США недавно обошли принцип ядерного нераспространения в отношении Австралии).

Что это как не прямая угроза физического уничтожения северокорейского лидера, осмелившегося бросить вызов США? Если же дополнить эту тенденцию недавними аналогичными угрозами российскому президенту Владимиру Путину, а также информационной вакханалией, развернутой западными СМИ в связи с якобы «обсуждением» российским Генштабом планов тактического ядерного удара по Украине, пазл складывается вполне конкретный.

Дело в том, что концепция «войн будущего», разработанная частной корпорацией Rand, действующей по заданию и при финансировании Пентагона, среди стадий эскалации выделяет «ограниченную ядерную войну», которая следует за конвенциональной стадией и предшествует глобальному ядерному применению. Предполагается, что в таком конфликте задействуются сугубо тактические средства, применяемые на поле боя (ракеты малой дальности, фронтовая авиация, ядерная артиллерия и минометы), а эскалации не происходит, с чем и связаны американские надежды на военную победу. Однако российская Военная доктрина не оговаривает класс ядерных средств, применяемых по противнику в случае удара по нашей территории. Иначе говоря, реакцией на ядерную провокацию США неминуемо станет глобальный ответ с применением всех классов ядерного оружия и средств его доставки — тактических, оперативно-тактических и, разумеется, стратегических (мощностью от 500 килотонн и дальностью свыше 5 тыс. км).

Почему по-другому нельзя? Потому что средства ядерного нападения, размещенные США у границ России, по крайней мере в пяти странах НАТО, а также в Японии, расположены на тактическом удалении от своих целей, в то время как для возмездия по территории агрессора, в отсутствии ракетных баз у его границ, придется применять исключительно стратегические средства. Ибо расчет Пентагона на том и строится, чтобы нанести удар с территорий своих сателлитов и, укрывшись за океаном, подставить их под ответ.