О причинах и последствиях выборного кризиса на Украине сказано много: проводятся круглые столы, в прессе высказали свое мнение практически все политические эксперты России, внятно сформировать позицию пытаются даже публичные политики. Вызов, который ощутило российское общество, стимулировал мозговую атаку по основным русским вопросам: "Кто виноват?" и "Что делать?". Однако отличительной, позитивной особенностью этой дискуссии можно назвать постановку новых вопросов "Что это было?" и "Почему?". Практически впервые в истории общественной мысли постсоветской России, интеллектуальная и политическая элита, прежде чем преступить к "разбору полетов" по извечным русским темам, ощутила необходимость анализа и осознания концептуальной роли своей страны в мировом сообществе. И впервые пытается сделать это исходя не из уже выстроенных в своем сознании или привнесенных извне политических доктрин, а отталкиваясь от реалий ситуации, какими неприятными они бы не были. Фактически в ходе этой дискуссии, и в степени реакции на выработанные тезисы российской власти, решается вопрос: сохранится ли "РУССКИЙ МИР" как среда обитания миллионов людей духовно, этнически и политически связанных с Россией, но проживающих за ее современной территорией.

Естественно такое определение концепции "русского мира" примитивно, но достаточно для анализа некоторых последствий украинских событий. Сразу оговорюсь, что для меня результат развернувшейся дискуссии важен лично, как для обитателя "русского мира". И поэтому возникла необходимость прокомментировать предложенные в этой дискуссии ответы на новые вопросы с точки зрения наблюдателя, находящегося "в тылу врага", и обратить внимание на некоторые аспекты ситуации, может быть, не столь заметные из России.

"Что это было?"

В качестве основной версии выдвигается атака Запада во главе с США, через череду "революций", на российское влияние в постсоветском пространстве и, в конечном счете, на саму Россию. В этом сходится практически вся российская политическая элита, причем большинство указывают на проигрыш России. Отличие только в разной степени трагедизации событий. Умеренно-пессимистическая точка зрения состоит в том, что, вступив по поводу событий на Украине в конфликт с Западом, Россия утратила стратегическую перспективу на пути в Европу. Инфернальная степень оценки ситуации выражается в том, что кроме осложнения с отношений с Западом Россия потеряла и доверие местных элит на постсоветском пространстве, тем самым потеряв остатки своего влияния. Бросается в глаза, что доводы "пораженцев" исходят из правил игры, установленных извне, в первом случае - Западом, а во втором - украинской элитой.

Стоит особо отметить, что "влияние России на постсоветcком пространстве" - миф. Ни в одной из европейских стран СНГ и Прибалтики Россия никакого влияния не имела с 1991 года. Существовала только капризная, снисходительная лояльность элит бывших республик СССР, которую Россия была вынуждена, с огромным уроном для своей экономики, сторицей оплачивать энергоносителями. Если же посмотреть на эту ситуацию "вне установленных правил", мы обнаружим простой факт - впервые со времен окончания "холодной войны" Россия на постсоветском пространстве получила политический ресурс, равный половине электората соседней страны. Причем этот ресурс создан не путем покупки элит или международных уступок, а путем прямого волеизъявления народа, посчитавшего предложенную Россией концепцию жизни более привлекательной, чем Ющенковскую интеграцию в ЕС. То есть Россия в открытой конкурентной борьбе победила Запад, и теперь, когда Россия, несмотря на все внутренние проблемы, смогла стать привлекательным обществом для отторгнутого Горбачевым и Ельциным и игнорируемого Путиным "русского мира", этот естественный и единственный инструмент влияния на исторической территории Российской Империи возродился.

Примечательно, что рост политического ресурса России признают и сами пораженцы, признавая что "автономизация" или вхождение востока и юга Украины в состав России смертельны для сохранения влияния Запада на Украине в целом и осложнит дальнейшее продвижение демократизации постсоветского пространства. Таким образом, в России прекрасно осознают реальную суть полученного ресурса влияния на Украине. Причем поскольку этот ресурс является мировоззренческим, с ним не нужно ни договариваться, ни покупать, он сорганизован, имеет структуры самоуправления и политической организации, - постольку с его волей будут вынуждены считаться как местные элиты, так и Запад. Реакция западных государств, которые, согласно ультимативным заявлениям руководства ЕС, уже рассматривали своей вотчиной всю Восточную Европу, на факт федерализации Украины, то есть идеологического, структурного и легитимного оформления "русского мира" на территории постсоветского пространства, показала, что этому процессу Запад не может противопоставить адекватных мер. Единственное что смог ЕС противопоставить выбору народа - дипломатический шантаж России и кулуарную торговлю с украинской элитой. Более того, выбор малороссов и новороссов перевел противостояние в этническую и мировоззренческую плоскость, что является катастрофой для самой идеи ограничения влияния России путем "перманентной демократизации" и дискредитирует новые "фруктовые" и "цветочные" революции, так как в их основе декларировалось естественное сопротивление населения постсоветским элитам, а не противостояние с Россией. Всплеск русофобии, традиционный в странах, переживших революции, являлся уже последствием политики демократических революционеров после их прихода к власти.

На Западе, к сожалению, в отличие от России, понимают, что основные формы исторического "русского мира" (они будут перечислены ниже) как способа существования русского народа вне метрополии, существовали во всех национальных республиках СССР. Сегодня не только на Украине, но и во всем СНГ и членах ЕС, ранее являвшихся территорией Российской Империи, идет восстановление "русского мира" вместо постсоветских диаспор. При неизбежном, в условиях Единой Европы, объединении с первыми потоками русской эмиграции, "русский мир" получит мощный стимул к развитию, идеологическую и политическую легализацию и станет самостоятельным политическим фактором. Подобный процесс уже начался в Эстонии, где покинувшие Россию триста лет назад старообрядцы начинают заявлять о ведущей роли в жизни русской общины и вытесняют постсоветских "русских политиков". Поэтому ЕС уже сейчас готовится к "противостоянию большому русскому водоразделу", - именно такую роль отводит The Wall Street Journal Эстонии, впрочем, распространяя эту функцию и на Украину. Тревожной тенденцией The Wall Street Journal называет тот факт, что Эстония "новая страна Европейского союза, которая, как и Украина, разделена между гражданами, ориентированными на Россию, и теми, кто тяготеет к Европе... многие из 400 тыс. этнических русских, почти треть населения - хотят сохранить близкие отношения со страной, которую считают своей родиной". Естественно, что в условиях Украины процесс становления "русского мира" прошел более быстро, чем в националистических режимах стран Прибалтики или в авторитарной Белоруссии, - и у России сформировался первый настоящий естественный союзник, ставший на пути расширения ЕС и НАТО. В этих условиях говорить о поражении России может только тот, кто либо боится, либо не умеет, или же просто не хочет использовать политический ресурс "русского мира", или же умышленно готов отдать влияние на "русский мир" тем, кто готов использовать его как оружие против России.

"Почему?"

Ответ на вопрос "Почему?" так вышло на Украине состоит в понимании, против чего выступил "русский мир", что его обеспокоило в европейской экспансии на Украину. Для этого необходимо обозначить ряд его характерных черт. Во первых, в "русском мире" нет ни украинцев, ни белорусов, ни татар, ни евреев, ни таджиков, - все эти национальности в "русском мире" отсутствуют: в нем живут только русские, ибо как только человек в большей степени идентифицирует себя по генетическому признаку, он выпадает из "русского мира" и довольно быстро ассимилируется в стране проживания. В связи с этой чертой "русский мир" генерирует мощный интеграционный импульс (в принципе, "русский мир" и возник как форма национальной экспансии еще в эпоху славянской колонизации). Потенциально он является идеальным скрепляющим звеном для всей Восточной Европы. Вторая особенность "русского мира" - негосударственность. Привыкнув жить в "чужих" странах, зарубежные русские всегда испытывают дистанцированность от государства, считая политической метрополией, но не "своим государством" Россию. Однако на уровне первичной самоорганизации (сейчас это форма местных и региональных самоуправлений) зарубежные русские всегда проявляют высокую гражданскую активность. Так как в России сложилась обратная политическая традиция, синхронное развитие и централизованное управление политических процессов России и "русского мира" невозможно. В третьих, разбросанный по разным странам, разобщенный по потокам эмиграции, "русский мир" более устойчив к внешним влияниям, более инертен, чем россияне, обладает более низкой способностью к структурированию и воспроизводству элит, хотя более динамичен в изменении политических мировоззрений. Эти различия убедительно показывают, что, являясь единым целым с народом России, "русский мир" не является ее частью, то есть "диаспорой" в традиционном смысле. Кроме того, в редких случаях "русский мир" может стать враждебен метрополии ("польское" войско Лжедмитрия тоже состояло из русского населения Украины, и Литвы-Белоруссии). Возможность противоестественного, но допустимого враждебного отношения "русского мира" к России, вкупе с перечисленными выше свойствами, бесценна для тех сил, которые обозначил Владимир Путин 4 сентября 2004 года дипломатично-абстрактной формулировкой: "Одни хотят оторвать от нас кусок "пожирнее", другие им помогают". Прописанная в сценарии этих сил роль "русского мира" как исполнителя проекта изменения российской государственности и целостности все ярче проступает на фоне произошедших в прошлом году глобальных геополитических событий, изменивших лицо Европейского континента.

Вступление в ЕС новых членов не просто расширило Евросоюз, а изменило его суть и дух. Важно отметить, что волна соросовских "революций" в Восточной Европе - только одна сторона этой медали. Кроме подобных радикальных вариантов изменения политической картины Европы, в эту же цепь стоит добавить и события в Прибалтике. В Эстонии появилась из ниоткуда и пришла к власти ультра-правая Res Publica, в Латвии в результате подобного проекта у власти оказался правый радикал Репше, а в Литве был свергнут умеренный президент Паксас, попытка привести к власти правых радикалов происходила и в Румынии. В результате в Евросоюзе удалось крайне усилить влияние проамериканских правых сил, традиционно сгруппированных вокруг Британии и Нидерландов, и фактически устранить от механизмов принятия решений Германию, Францию и Италию. Вместо старой доброй Европы, с историческими, опытными лидерами, Германией и Францией, пред Россией появилась коалиция постсоветских стран и европейских "карликов". После прошедших весной 2004 выборов в новый состав Европарламента, и утверждения нового состава Еврокомиссии политические структуры ЕС пропитаны духом реваншизма исключенных после первой мировой войны из исторического процесса стран, и ЕС превращается в постепенно фашизирующующеся агрессивное образование. Идеологическая модель европейского "Нового Порядка" сейчас отрабатывается в традиционной соросовской политической лаборатории - Эстонии, где, кроме эффективного применения демократических основ Евросоюза в качестве правовой базы для геноцида инородцев российского происхождения, закладываются и идеологические основы европейского светлого завтра - национал-демократии. В "пилотном" проекте - "Эстонской палате сотрудничества национал-демократических сил" с правящей либеральной политической партией Res Publica объединились "Союз борцов за свободу Эстонии" включающий в себя бывших членов СС, теократическая Христианская народная партия Эстонии, националистический "Союз Отечества", и ряд других организаций, охватывающих все слои общества. Выдвинутый нацонал-демократом Тунне Келамом проект переоценки истории войны с фашизмом уже получил поддержку девяносто трех депутатов Европарламента. Впрочем, Келам утверждает, что у него просто не было времени для того, чтобы провести разъяснительную работу и получить поддержку большинства народных избранников Европы: очевидно его утверждение соответствует действительности и переоценка в Европе итогов второй мировой - вопрос времени.

С учетом этих изменений геополитической карты континента вполне убедительно выглядит и фантастическая концепция о реализации на Украине под прикрытием "оранжевой революции" американо-польского сценария воссоздания Речи Посполитой, но, к сожалению, этот процесс гораздо шире. Стоит обратить внимание на усилия Саакашвили по оживлению задуманного ранее процесса сотрудничества 3+3 (Прибалтика + Закавказье). Именно этот геополитический проект очерчивает границы расширения влияния ЕС. С включением в него Украины и Молдавии и демократизацией Белоруссии эта гигантская еврозона позволит новым хозяевам Европы окончательно снизить в ЕС влияние европейских гигантов и приступить к созданию европейской национал-демократической империи. Для стран СНГ уже разработан колониальный статус "Нового соседства", в котором европейские демократические ценности - по отработанной в Прибалтике схеме - станут базой для геноцида и идеологической основой для агрессии против России. Однако западные аналитики отдают отчет, что санитарный кордон вокруг России на сегодня является чисто умозрительным построением, так как нежизнеспособен без "русского фактора". Эстония, Латвия, Литва не являются единым политическим и культурным регионом, между народами этих стран культурные и этнические контакты минимальны, кроме того, имеются глубокие религиозные, культурные и экономические противоречия. Аналогичная ситуация и в Закавказье, связи обоих этих регионов так же минимальны, ну а молдаванам объяснить - почему они должны будут интегрироваться с армянами и эстонцами, будет вообще крайне сложно. Единственные этносы, которые исторически связывают этот регион в целое и способны к интеграции Восточной Европы - русские, украинцы и отчасти белорусы. Причем западные украинцы, замкнутые в местечковом национализме, не способны выполнять эту роль. К разочарованию национал-демократов, россияне в последние пять лет проявляют больше воли к восстановлению своей страны в статусе мировой державы, чем приверженность к европейской модели демократии, поэтому новые хозяева Европы могут сделать ставку только на "русский мир". Но так как только имеющие национальные территории народы имеют в Евросоюзе полноту прав, то русским в новой империи изначально отведена обслуживающая роль недоевропейцев. В этом случае "русский мир" вынужденно, но неминуемо, станет тараном национал-демократов против российской государственности. Ради этого проводится школьная реформа в Латвии. В Эстонии в русских школах силами соросовских молодежных организаций ведется активная антироссийская пропаганда. На Украине, и в Армении, и в Грузии - везде могут привести множество фактов скоординированной пропаганды среди жителей "русского мира" против России, "страдающей от режима Путина, недемократичной, враждебной Европе, а значит и европейским русским". Первые подобные случаи отмечены даже в Калининграде. И поэтому в событиях на Украине необходимость сохранения "русского мира" под политическим контролем Галиции стало основным объектом дипломатического шантажа Запада.

Напомню еще раз времена Смуты, когда средневековым "политтехнологам" удалось сплотить "русский мир" вокруг проекта "Лжедмитрий" (на именно политтехнологическую суть проекта указывает количество версий "Лжедмитрия") и направить его против России. Стоит признать, что из всех "крестовых походов на Россию" именно этот имел самые наибольшие шансы на успех. Причем "русский мир" искренне верил, что идет помочь своей метрополии восстановить "праведную" власть, эта искренность убедила россиян и легла в основу успеха проекта. И необходимы были долгие годы смутного времени, прежде чем россияне и "русский мир" смогли разобраться в истинных целях геополитического проекта Европы и снова объединиться для отпора захватчикам.

Я думаю, эта историческая параллель убедительно показывает, как опасна для России переагитация "русского мира" и почему почти единогласный выбор малороссов и новороссов в пользу России, отказ их от роли антироссийского тарана вызвал истерику Западного мира. В значительной части русского мира существует понимание отведенной ему в рамках единой Европы роли. Например, публицист Д. Кленский из Эстонии, где русская община уже расстается с "еврооптимизмом", пишет: "Нам навязывают (или уже навязали?) реформу русского образования - переход на обучение на двух языках. А почему нельзя сохранить обучение на русском языке и параллельно преподавать на высшем уровне эстонский язык? Ответ прост: нам хотят навязать чуждую нам ментальность, лишить нас русскости. Хотя европейские стандарты запрещают принудительную ассимиляцию... антирусская истерия начинает действовать на нервы, а потому хотелось бы напомнить нашей элите, что всему есть предел, и если она хочет гражданского мира, то ей стоило бы вспомнить об инстинкте самосохранения". Но подобным высказываниям противостоит официальная государственная пропаганда. The Wall Street Journal приводит слова премьер-министра Эстонии Юхана Партса: "если русские хотят здесь остаться, они должны интегрироваться, иначе им придется уехать" - отмечу, что ранее Партс пояснил суть интеграции как отказ от лояльности к России. На прошлой неделе премьер Эстонии прямо поставил цель русскому населению города Нарва: "в Нарве можно сформировать положительный идентитет русского человека, чьей родиной является Эстония". Но, как я уже упоминал, "русский мир" обладает огромной сопротивляемостью внешним влияниям, и поэтому украинские события стали не только первым проявлением воли зарубежных русских, но и уже превратились в символ борьбы "русского мира" за выбор своей судьбы в единстве с Россией.

"Кто виноват?" и "Что делать?"

Следует отметить несколько тенденций внешней политики России, которые способствовали тому, что, несмотря на очевидный прорыв в росте влияния на постсоветском пространстве, Россия не смогла в полной мере реализовать успех.

Первая тенденция заключается в ошибочной оценке перспектив развития ЕС: еще год назад большинство политических экспертов, политиков, и судя по заявлениям МИД, официальная дипломатия, были убеждены в том, что новые члены Евросоюза будут послушными сателлитами Германии, Франции и Италии, с которыми тогда удалось наладить вполне доверительные отношения. Вся eвропейская внешнеполитическая доктрина была сосредоточена на решение проблемных вопросов с остальной Европой через ведущую роль в ЕС этих стран. Между тем и из Эстонии и из Латвии и Литвы поступал достаточный объем информации о работе по созданию нового расклада сил в Евросоюзе. Однако эта информация осталась не востребована российскими аналитиками и миф о дружественных отношенияx с ЕС сохранялся вплоть до пресс-конференции Путина в Лиссабоне, на которой конфликт интересов России и ЕС обозначился в полной мере. Последовавший саммит ЕС-Россия, на котором фактически были приостановлено развитие отношений, зафиксировал это кардинальное изменение политики ЕС по отношению к России. Кстати, первой жертвой ошибки в оценке перспектив развития отношений с Европой, стал именно "русский мир", так как Россия, с одной стороны, использовала его положение в Прибалтике для торга с Евросоюзом, а с другой стороны практически свернула программы по политическому сотрудничеству с "русским миром" и на данный момент не имеет никакой концепции работы с соотечественниками. Конечно, Россия надеялась победить в торге, добившись расширения прав соотечественников в Прибалтике и "одним махом" решить проблемы, но результатом подобной политики стало только усиление ассимиляционного прессинга в Латвии и Эстонии и политическое ослабление русских общин. Другая тенденция, сократившая возможности России по влиянию на постсоветском пространстве - садомазахисткая преданность российской внешней политики посткомунистическим режимам и постсоветским элитам, склонным к коррумпированности и тоталитаризму, а пророссийскую позицию занимающим только в том случае, если им это выгодно и за хорошие дивиденды. Поддержка Хусейна в Ираке, Милошевича в Сербии, Шеварднадзе в Грузии, Лукашенко в Белоруссии, Воронина в Молдавии, Сависаара в Эстонии, Юрканса в Латвии, Кучмы и Януковича на Украине, а также среднеазиатских диктаторов нанесла огромный ущерб имиджу России во всем мире. Ориентация на посткоммунистические элиты спровоцировала негативное отношение к России у жителей многих перечисленных стран, в том числе и у представителей "русского мира". Стоит прямо признать, что во многом Россия, ведя политику поддержки недемократических, антинародных режимов, действительно ответственна перед народами этих стран и фактически толкает их на национал-демократические революции и русофобию. Наверное пора прислушаться к фразе, оброненной Г. Павловским: "если бы Россия перешла в режим экспорта революции, мало бы никому не показалось". Видимо для России пришло время, перехватить инициативу по развитию демократии на постсоветском пространстве.

Кстати, в свете данной внешнеполитической тенденции поддержки антинародных и далеко не пророссийских элит, попытки сделать деятельность российских политтехнологов на Украине ответом на вопрос "кто виноват?" выглядят весьма натянутыми. Весь ход кризиса на Украине показывал ничтожество режима Кучмы и его "преемника" и очевидным становится, что российские политтехнологи, вопреки украинской элите, смогли мобилизовать народный ресурс для сохранения российских позиций. Конечно ошибки, основанные на экспорте российских технологий в кампании Януковича, присутствовали в значительном количестве (например, здоровье кандидата для жителей "русского мира" не имеет такого значения, как для россиян, потому что Ельцин не был их президентом, а Брежневско-Андроповско-Черненковское нездоровье уже порядком подзабыты). По опыту проведения предвыборных компаний в зарубежье отмечу что не работает за пределами России и методика делегирования "путинского рейтинга доверия" на "пророссийского кандидата". Но эти ошибки не стали определяющими, ибо, при заведомо скомпрометированном кандидате, борьба была перенесена на мировоззренческий уровень. В результате Янукович поднялся до уровня Ющенко и стал просто символом "русского мира". По моему, в этом успехе огромную роль сыграло то, что сам Павловский - одессит, раньше был жителем "русского мира" и поэтому смог предложить избирателю именно то, что ему необходимо от России для сохранения своего жизненного пространства. Не дешевый и ворованный газ и нефть, а - гарантии сохранения языка, двойное гражданство, право чувствовать себя в России человеком, равным с россиянами и возможность взаимовыгодно трудиться. Фактически из методов политтехнологии был сделан прорыв к оперированию реальными политическими процессами, что и спасло для России "русский мир" на Востоке и Юге Украины. К сожалению этой в спешке сформированной концепции взаимодействия России и "русского мира" Украины не хватило, чтобы привлечь центральные области, видимо уже значительно дерусифицированные режимом Кучмы. Но выбор в пользу России, который сделала Новороссия и Малороссия, и готовность его отстоять, потрясли Европу, так как фактически дискредитировали убеждение европейцев в ценностях оранжевого национал-демократизма как единственного выбора для населения территорий бывшей Российской Империи и отодвинули, будем надеяться, на долгий срок процесс национал-демократизации "русского мира" Украины.

Адекватной реакции на эту новую политическую ситуацию и новой концепции внешней политики от России ждут не только жители Украины, но и весь "русский мир", и сама Россия, потому что "русский мир" - это среда обитания не только отдельных русских, но и России.