Названный в честь террориста «полк Калиновского» оправдывает своё имя

В последнее время в российских СМИ на слуху имя поляка Винцента Калиновского (переименованного в «Кастуся» спустя полвека после его смерти). «Второе рождение» этот мятежник обрёл благодаря названному в его честь полку белорусских «змагаров», который воюет сейчас на стороне киевского режима.

Название, надо признать, весьма подходящее для антирусского вооружённого формирования. В своём «Письме из-под виселицы» непосредственно перед казнью в 1864 г. Калиновский писал: «Я тебе из-под виселицы говорю, народ, что тогда только заживешь счастливо, когда над тобой москаля уже не будет». Чем не девиз для белорусских самостийников? Однако есть нюанс.

Помимо «Писем из-под виселицы», перу Калиновского принадлежит пропагандистская листовка под названием «Мужицкая правда», которую он писал от имени «Яськи-господаря из-под Вильны» (т. е. от лица крестьянина, хотя сам был дворянином). Десятилетиями из семи номеров этой квазигазеты «змагары» пытались сконструировать хоть какую-то белорусскую национальную идею. Ведь на белорусском же написано! Однако возникали проблемы: во-первых, в «Правде» ни разу не употребляется слово «белорусы» или «Белоруссия», а во-вторых, есть масса источников, свидетельствующих о том, что Калиновский недвусмысленно идентифицировал себя в качестве поляка.

Восстание 1863 г., одним из предводителей которого был Калиновский, имело целью отнюдь не создание независимой Белоруссии, а восстановление Речи Посполитой в границах 1772 года. Для белорусов это означало единственную перспективу — окатоличивание и полонизацию. Участники восстания давали следующую клятву: «Присягаем во имя Пресвятой Троицы и клянёмся на ранах Христа, что нашей родине Польше будем служить верно и исполнять, во имя того же отечества Польши, все приказания, предписанные нам начальниками…» Сам Калиновский, обращаясь к жителям Белоруссии, писал в «Письме Яськи-господаря из-под Вильно к мужикам земли Польской»: «…Разве ж мы, ребята, сидеть будем? Мы, что живём на земле Польской, что едим хлеб польский, мы, поляки из веков вечных».

Род Калиновских происходил из Мазовии (центр этого региона — Варшава). Предок Винцента, Амброзий Калиновский, был «мечником Визской земли» в Подляском воеводстве. В Подляшье Калиновские переселились в 1679 году. Этот неудобный факт первоначально смущал «свядомых» белорусских историков, но они выкрутились путём искусственного представления Подляшья в качестве многонационального региона. В историческом романе Владимира Короткевича «Колосья под серпом твоим» Калиновский отвечал карикатурному польскому князю: «Да, Амброзий был мечник Визской земли. Но там живут и жмудины, и немцы, и поляки, и белорусы».

Любопытно, что не все видные деятели белорусского националистического движения считали восстание 1863 г. «своим». Вот как Янка Купала в 1928 г. вспоминал свои разговоры с ветераном того мятежа: «Беседовали с ним много о чём, о чём — трудно вспомнить, но больше всего, кажется, о польском восстании <18>63 года. […] у него первого я познакомился с нелегальной литературой, больше всего относящейся к польскому восстанию». То есть даже для Купалы, безусловно одобрявшего восстание, оно было польским.

Многих вводит в заблуждение тот факт, что свои воззвания к крестьянам Калиновский писал по-белорусски. Дело в том, что белорусское наречие воспринималось польскими панами середины XIX века как народный региональный говор, разновидность польского языка. Простонародный говор использовался в воззваниях, чтобы сделать их понятными для белорусских мужиков. Листовка «Мужицкая правда» издавалась польской латиницей на самом западном диалекте белорусского наречия, и в ней полно полонизмов.

В целом же «творческое наследие» Калиновского на белорусском наречии крайне мало. Шесть выпусков «Мужицкой правды» (седьмой, судя по всему, был подготовлен не им), «Письмо Яськи-господаря из-под Вильно к мужикам земли Польской», три «Письма из-под виселицы» и два приказа, один из которых вполне мог принадлежать и другому автору. Его тексты, предназначенные в российские инстанции, написаны по-русски, всё остальное — по-польски.

Как каждый польский шовинист, Винцент Калиновский люто ненавидел русских. Недаром «Письма из-под виселицы» в СССР печатались с купюрами — такой накал ненависти ко всему русскому трудно найти даже у Гитлера. Например, в «Письме» есть такой пассаж: «Дикий москаль думает, что если можно народ обобрать по всякому поводу, то получится и каждому вбить в голову свой дурной разум, дурной потому, что разум московский если и говорит хорошо, то никогда по-человечески ничего не делает, только людей обманывает, а перед кнутом царским гнётся, как последний бродяга».

Опять же, как истинный поляк, Калиновский был фанатичным сторонником католицизма и униатства и при этом ненавидел православие, называя его «собачьей верой». В Пречистенском соборе Вильнюса до сегодняшнего дня сохранились установленные в XIX веке памятные доски с именами 349 жертв восстания. Возглавляют список жертв имена православных священников Даниила Конопасевича и Константина Прокоповича — наиболее известных мучеников за веру, принявшие смерть от рук польских карателей.

Из-за чрезвычайной жестокости польских мятежников Калиновского не поддержали даже те крестьяне, на которых он надеялся больше всего, — католики. От вербовки в повстанческие отряды белорусы уклонялись, при приближении инсургентов сбегали в леса или искали ближайшую русскую воинскую часть, чтобы попросить помощи. Многие деревни организовывали вооруженную самооборону — сельские караулы, оказывали повстанцам сопротивление и брали их в плен. Последние повстанческие отряды на белорусской территории самораспустились осенью 1863-го именно потому, что не нашли ни малейшей поддержки среди местных.

Таким образом, животная русофобия, нечеловеческая жестокость и отсутствие поддержки со стороны простых белорусов — это характерные черты польского повстанца Калиновского и его банд. Всё это присуще и «змагарам», создавшим полк имени польского мятежника. Нет сомнений, что закончат эти ребята так же бесславно, как их кумир.