Санкции в отношении России продемонстрировали, что из-за тесных экономических связей с государством-соперником финансовое оружие становится менее действенным, ответные меры — более разрушительными, а военные действия — более убедительным вариантом выхода из кризиса, пишетКристофер Вассалло в статье, вышедшей 10 марта в The National Interest.

Иван Шилов ИА REGNUM
США и Китай

До недавнего времени лучшим способом измерения деструктивности мер экономической войны были теоретические построения. В «первую эру глобализации» Великобритания мечтала вести финансовую войну против соперницы-Германии, но разработанный план введения санкций оказался слишком разрушительным, чтобы его применять. Из-за страха получить ответный удар и протеста со стороны заинтересованных лиц все экономические меры, кроме самых слабых, оказались непрактичными.

Теперь же на основе данных о российских фондовых рынках есть возможность оценить эффективность финансового оружия в действии.

С одной, позитивной, стороны, санкции против России — сочетание финансовых ограничений, контроля над движением капитала и экспортного контроля — продемонстрировали огромные возможности экономической войны США.

Дарья Антонова ИА REGNUM
Центральный Банк России

Самое непосредственное воздействие из всех примененных до сих пор экономических средств оказали полноценные блокирующие санкции, особенно те, которые направлены на валютные резервы центральных банков в долларах США. Европейские санкции в отношении активов, деноминированных в евро, умножили эту силу. Дополнительные санкции были направлены против суверенного фонда благосостояния и ограничили доступ к SWIFT, системе межбанковского клиринга чеков. Экспортный контроль, особенно использование правила о прямых иностранных продуктах эпохи Дональда Трампа, ограничит поток технологий в передовую промышленность.

Санкции заморозили сбережения в долларах и евро, обездвижили валютные резервы на сотни миллиардов долларов и отрезали доступ к мировым финансовым рынкам. Российский рубль упал, а процентные ставки взлетели. Россия была вынуждена остановить отток капитала с помощью жесткого контроля за движением капитала.

Более того, последствия санкционной политики для западных стран пока носили ограниченный характер, в основном потому, что Запад в течение последних восьми лет неуклонно сокращал инвестиции в Россию. После присоединения Россией Крыма в 2014 году западные банки приняли меры, чтобы не оказаться под ударом.

Однако кризис выявил и слабость санкций, особенно в энергетическом секторе. На долю России приходится менее 2% мирового ВВП, но ее нефтяная промышленность, которая обеспечивает 60% европейской нефти (3 млн баррелей в день), незаменима.

Энергетическая зависимость Европы ослабила существующие санкции. Например, российские банки, которые содействуют транзакциям в энергетике, такие как ПАО Сбербанк, крупнейший банк страны, и Газпромбанк, банк, жизненно важный для сектора, до сих пор избегали самых жестких финансовых санкций.

V. Vizu
Отделение Сбербанка

Европе приходится платить за российскую нефть и газ порядка $700 млн в день, даже несмотря на то, что Соединенные Штаты предпринимают шаги по прекращению импорта энергоносителей из России. Эти платежи в евро пополняют валютный резерв России, финансируют ее бюджет и военные операции. По мере роста цен на нефть на фоне кризиса российские доходы будут продолжать расти.

Из-за такой зависимости энергетические санкции, — которые, казалось бы, нужно было бы вводить в первую очередь, — становятся непривлекательными для лидеров стран ЕС. Цены на нефть в Европе более чем в пять раз выше, чем в прошлом году. Министр экономики Германии недавно отказался поддержать эмбарго на российскую нефть.

«Я бы даже высказался против, потому что мы поставили бы под угрозу социальный мир в республике», — добавил он.

Meanwhile, failure to impose energy sanctions increases the appeal of kinetic options as another avenue for escalation. Military options that have gained traction in recent days, such as a «limited» no-fly zone and a «lend lease» program, both risk instigating a wider war.

Между тем отказ от введения энергетических санкций повышает привлекательность военных вариантов как еще одного пути эскалации. Обращение к таким вариантам, набравшим популярность в последние дни, — в частности, высказываются предложения о введении «ограниченной» бесполетной зоны и начала программы «ленд-лиза» Киеву, рискуют спровоцировать более широкую войну.

В общем, Россия похожа на Китай, крупнейшего в мире экспортера, только в своем энергетическом секторе. И, что характерно, именно в этом секторе дают сбои коллективные западные санкции. Кроме того, слабость санкций как финансового оружия будет усиливаться в случае любого конфликта с Китаем.

Gazprom.ru
Газопровод

Китай внимательно следит за санкциями против России как за демонстрацией способности Америки вести финансовую войну. И, учитывая тенденцию Соединенных Штатов вести войну нынешнюю так, как и прошлую, — адаптируя методы, наиболее характерные для мемуаров военных, американские политики, возможно, подсказали нынешнюю экономическую стратегию защиты Тайваня. Действительно, на прошлой неделе сенаторы-республиканцы представили законопроект, который «разорвет все финансовые операции между США и Китаем, если Китай совершит вооруженную агрессию против Тайваня».

Однако, если Соединенные Штаты не примут превентивных мер по сокращению зависимости, Китаю нечего бояться. Обреченный на провал характер некоторых санкций против России, а также решение вообще не применять санкции к определенным секторам предвещают провал финансового оружия в американо-китайской войне.

Оптовые связи США и Китая — например, в таких отраслях, как сельское хозяйство, текстильная промышленность, микроэлектроника, базовое производство, фармацевтика и финансы — означают, что многие отрасли похожи на российскую энергетику. В отличие от России, где из-за минимальных рисков для западных банков санкции могут оказаться более эффективными, риски европейских и американских банков в отношении Китая более значительны. Однако только американские банки вложили более $110 млрд в Китай.

Грузовые контейнеры. Шанхай

Другими словами, существующие планы финансовой войны с Китаем предполагают, что перспектива введения таких санкций будет сопряжена с таким экономическим ущербом, что они едва ли могут считаться успешным шагом. Пока что санкции в отношении России продемонстрировали, что из-за тесных экономических связей с государством-соперником финансовое оружие становится менее действенным, ответные меры — более разрушительными, а военные действия — более убедительным вариантом выхода из кризиса.

Лучший способ сдержать действия Китая на Тайване — не усиление санкций, а сокращение взаимозависимости. Чтобы продемонстрировать серьезность своих намерений, американские политики должны отказаться от связи в стратегических секторах и тем самым уменьшить взрывоопасность финансового оружия. Сокращение масштабов американо-китайских экономических отношений может восстановить осуществимость наказания за санкции. Только при уменьшении экономической взаимозависимости тот или иной президент сможет воспользоваться сдерживающим эффектом финансового оружия.