Россия Украину без боя не отдаст — Foreign Affairs

Россия может начать военное наступление на Украине уже зимой — на это указывает целый ряд зловещих признаков. Так, Москва незаметно уже несколько месяцев наращивает свои силы на украинской границе. Такое наращивание может стать прелюдией к военной операции, направленной на разрешение политического кризиса на Украине в пользу Кремля. Хотя президент РоссииВладимир Путин может снова прибегнуть к силовой дипломатии, на этот раз Москва блефовать не станет. Если не будет достигнуто никакого соглашения, конфликт может возобновиться в гораздо большем масштабе, пишутМайкл Киммейдж иМайкл Кофманв статье, вышедшей 22 ноября в Foreign Affairs.

Читайте также: Россия не будет нападать на Украину — Foreign Policy

Кроме того, продолжили Киммейдж и Кофман, санкции Запада, введенные против Москвы в ответ на ее «вторжение», оказались не слишком болезненными, и макроэкономическая ситуация в России по-прежнему стабильна. Москва также сохраняет твердые позиции на европейском энергетическом рынке: трубопровод «Северный поток — 2», который укрепит зависимость Германии от российского природного газа, в скором времени должен заработать, несмотря на нынешние юридические препятствия. Между тем Соединенные Штаты и Россия ведут переговоры о стратегической стабильности. В июне состоялась встреча Путина с президентом США Джо Байденом в рамках работы по построению более предсказуемых отношений между двумя странами.

Однако под поверхностью между Россией и Украиной идут процессы, которые могут спровоцировать возобновление этого неурегулированного конфликта. Такое противостояние может привести к очередной перекройке карту Европы и свести на нет попытки Вашингтона добиться стабилизации отношений с Москвой. Из года в год Кремль теряет политическое влияние на Украине.

В прошлом году киевское правительство заняло жесткую позицию в отношении требований России, указав, что оно не пойдет на компромисс ради сотрудничества с Путиным. Европейские страны, похоже, поддержали позицию Киева. Одновременно с этим украинские власти расширили сотрудничество в сфере безопасности с американскими и европейскими соперниками России.

По мере того как крепла уверенность России в надежности ее политических и экономических позиций, а также ввиду того, что Вашингтон переключает внимание и ресурсы на конкуренцию с Китаем, российские власти, возможно, посчитали, что Украина теперь не играет значимой роли для США. Кремль дал понять, что устал от дипломатии и считает все большее сближение Украины с США и НАТО неприемлемым для себя развитием событий. Москва готова изменить этот расклад сил военными методами, если Москва, Вашингтон и Киев не смогут найти мирное решение.

Подготовка к войне

Нынешние маневры России не предполагают неизбежности вторжения. Вполне возможно, что никакого политического решения о начале военной операции принято не было. Тем не менее действия российских военных в последние месяцы выходят далеко за рамки обычного цикла учений. В Западный военный округ, граничащий с Украиной, — за тысячи километров от их места дислокации — переброшены целые подразделения.

В Крым направлены части с Кавказа. Это не обычные учебные мероприятия, а скорее, попытка подготовить войска и оборудование к возможным военным действиям. Кроме того, есть основания полагать, что многие подразделения перемещаются ночью, чтобы избежать более пристального к ним внимания, в отличие от предыдущего наращивания войск, которое имело место в марте и апреле.

Сценарий более масштабного вооруженного конфликта вполне правдоподобен. Если это произойдет, решение Путина расширить тлеющий конфликт не будет иметь импульсивный характер. Наследие украинского кризиса 2014 года по-прежнему способствует скорее эскалации, чем превращению этого конфликта в непростой мир.

Что изменилось за последний год? Во-первых, российская стратегия на Украине не привела к политическому решению, приемлемому для Москвы. После кампании 2018 года, которая предполагала некоторую открытость к диалогу, резкий отказ президента Украины Владимира Зеленского от поиска компромисса с Россией год назад разрушил всяческую надежду на то, что Москва сможет достичь своих целей путем дипломатического взаимодействия. Москва не видит выхода из-под западных санкций, а переговоры между Россией, Украиной, Германией и Францией, направленные на урегулирование конфликта на востоке Украины, ни к чему не приводят. Пока эти политические и дипломатические усилия терпят неудачу, Москва знает, что предыдущие попытки применить силу принесли дивиденды.

В то же время Украина расширяет партнерские отношения с США, Великобританией и другими странами НАТО. Соединенные Штаты поставили Киеву летальное оружие, а НАТО помогает обучать украинских военных. Эти связи — заноза в боку Москвы, и Россия постепенно перешла от того, чтобы называть членство Украины в НАТО «красной чертой», к тому, чтобы противодействовать все большему структурному сотрудничеству Украины в области обороны с западными противниками Москвы. С точки зрения Кремля, если появится ситуация, когда украинская территория может стать инструментом против России на службе США, а не допустить это можно с помощью вооруженных сил, то применение силы — это более чем приемлемый вариант.

Позиции администрация Зеленского также кажутся шаткими. Она отчаянно пытается найти поддержку внутри страны. Бывший комик мало что сделал для снижения коррупции или уменьшения роли олигархов в украинской политике. Его рейтинг одобрения за октябрь 2021 года, по данным Киевского международного института социологии, составляет 24,7%. Российские официальные лица ясно дали понять, что они не видят смысла в переговорах с Зеленским, и в течение года активно подрывали легитимность его администрации. Если Москва отказалась даже от иллюзии на дипломатическое взаимодействие, это говорит о том, что вероятность применения силы становится все выше.

Не менее важны внутриполитические факторы в самой России и более широкие геополитические события. Российские власти, кажется, укрепили свои позиции, а оппозиция жестоко подавляется. Москва восстановила свое финансовое положение с момента введения западных санкций в 2014 году и в настоящее время имеет резервы в иностранной валюте на сумму около $620 млрд. В этом году из-за резкого роста цен на газ и нехватки энергоресурсов в руках России также могут появиться значительные рычаги воздействия на ЕС. Между тем Европа увязла во взаимных обвинениях после беспорядочного вывода войск из Афганистана и все еще пытается определить цель своей «стратегической автономии». Администрация Байдена сосредоточена на Китае, что говорит о том, что Россия в повестке дня Вашингтона не играет главную роль, тогда как Европа вообще не является главным приоритетом для американского руководства. Таким образом, Украина представляет второстепенный интерес в рамках вторичного театра.

В течение прошлого года российское руководство прибегало к резкой риторике, обращая внимание на свои «красные линии» на Украине. Москва не считает, что Соединенные Штаты относятся к ним серьезно. В октябре 2021 года Путин отметил, что, хотя Украина может формально не получить членство в НАТО, «военное освоение территории уже идет. И это реально создает угрозу Российской Федерации».

Вряд ли это пустые слова. Российское руководство не видит перспектив дипломатического урегулирования и считает, что Украина скатывается на орбиту военного сотрудничества с США. По этой причине Кремль может считать войну неизбежной. Российские лидеры не верят, что применение силы будет легким или бесплатным, но они понимают, что Украина движется неприемлемой траекторией и что у них мало вариантов, чтобы спасти свою существовавшую ранее политику. Возможно, российские власти также пришли к выводу, что обращение к военным вариантам сейчас обойдется дешевле, чем в будущем.

Зашедшая в тупик дипломатия

Россия одержала своеобразную победу в ходе военного «наступления» на Украину в 2014 — 2015 годах. Она навязывало Киеву невыгодное соглашение о прекращении огня. С тех пор армия Украины значительно повысила свою боеготовность, но и Россия тоже. Перевес РФ по количественным и качественным параметрам по-прежнему значителен. Однако успех Москвы «на поле боя» не перерос в дипломатический успех ни в 2014 году, ни после. Соглашение, которое было подписано в результате войны, было названо Минским протоколом по белорусской столице, в которой оно было заключено.

Урегулирование оказалось беспроигрышным: Украина так и не вернула территориальный суверенитет. США и их европейские союзники, которые избежали потенциально эскалации конфликта с ядерной державой, не смогли заставить Россию уйти с помощью санкций. А влияние России на Украину — за исключением территорий, которые она «аннексировала» или на которые она вторглась, — с 2015 года неуклонно снижается.

Украина подписала соглашение об ассоциации с Европейским союзом в 2014 году, что сделало ее частью европейского регулирования. Это был тот самый исход, который Россия пыталась предотвратить. Киев продолжал настаивать на членстве в НАТО, и хотя у него нет непосредственной перспективы вступления в альянс, его сотрудничество в сфере обороны с членами НАТО только углубляется.

Хотя Зеленский стоял на платформе переговоров с Москвой и предпринимал попытки дипломатического взаимодействия после вступления в должность, в 2020 году он изменил курс, закрыв «пророссийские» телеканалы и заняв жесткую позицию в отношении требований России. Администрация Зеленского поставила Украину на путь «евроатлантической интеграции» — как часто американские дипломаты описывают стратегическую ориентацию Украины, — то есть на путь, ведущий от России.

Хотя боевые действия на востоке Украины утихли после 2016 года, продолжающийся конфликт затмевает нестабильное положение дел в Европе. Россия и США, влияние которых в Восточной Европе частично пересекается, готовы стать противниками в «стратегическом соревновании». Но с 2014 года благодаря разрыву между риторикой и действиями США на Украине и в других странах ситуацию можно по-прежнему использовать в своих интересах.

Сирийский конфликт продемонстрировал отсутствие у Америки решимости в отношении достижения заявленной цели, которая заключалась в том, что президент республики Башар «Асад должен уйти». Вашингтон не стал сопротивляться российскому военному присутствию, что позволило Москве расширить свое влияние на Ближнем Востоке. Беспорядочный уход США из Афганистана и скандал вокруг AUKUS, нового оборонного союза между Австралией, США и Великобританией, который был объявлен без предупреждения и вызвал ярость со стороны Франции, выявили серьезные проблемы координации в рамках трансатлантического альянса. Вашингтон, похоже, устал от войны, и Россия, вероятно, сомневается, что его заявления о политической поддержке Украины подкреплены убедительной решимостью.

Если Путин посчитает, что поддержка официальными лицами США территориальной целостности Украины носит неискренний характер — а мало что указывает на то, что это не так, — его не удержать от изменения регионального баланса сил с помощью силы. Было бы глупо с его стороны пытаться завоевать всю Украину, огромную страну с населением более 40 млн человек, но для него было бы вполне реалистичным попытаться разделить страну на две части или навязать новое урегулирование, в рамках которого было бы остановлено скатывание Украины к «евроатлантической интеграции» и сотрудничеству в сфере безопасности с США.

Москва на протяжении долгого времени пыталась пересмотреть установившееся после Холодной войны положение дел. Российские лидеры могут посчитать, что, вместо того чтобы прилагать дальнейшие усилия по сдерживанию, война такого масштаба со временем заставит говорить о роли России в европейской безопасности. Россия уже давно стремится восстановить региональный порядок, при котором Россия и Запад имеют равное право голоса в вопросах безопасности в Европе.

Сомнительно, что Путин верит, что может достичь такого урегулирования с помощью убеждения или традиционной дипломатии. Военные действия России могут напугать ведущие европейские государства — некоторые из которых считают, что они оказались на втором плане в стратегии США, и которые желают занять позицию между Китаем и Соединенными Штатами — и заставить их согласиться на новую договоренность с Москвой. Это не означает, что такой исход вероятен, но такая возможность существует и российское руководство уделяет ей самое пристальное внимание.

В поисках стабильности в конфликте

Соединенные Штаты должны сделать два вывода из наращивания Россией военной мощи вокруг Украины. Во-первых, нынешнее развитие событий вряд ли будет просто очередной демонстрацией силы, несмотря на неоднозначные сообщения из Москвы.

«Наши предупреждения последнего времени все-таки дают о себе знать и производят определенный эффект», — отметил Путин 18 ноября.

Накануне МИД России опубликовал закрытую дипломатическую переписку с Францией и Германией по вопросам, связанным с Украиной, что стало оскорблением для партнеров России по Минску. Залог эффективности ответных мер Вашингтона будет заключаться в том, чтобы подготовиться к возможности того, что война может развернуться в 2022 году, провести упреждающую координацию с европейскими союзниками и прояснить последствия таких действий для Москвы. Действуя сейчас, Соединенные Штаты могут совместно с европейскими партнерами поднять экономические и политические издержки военных действий для России, возможно, снизив вероятность войны.

Неспособность разработать скоординированный ответ на российскую агрессию ранее дорого обходилась Украине. В 2014 году Европа присоединилась к санкциям только после того, как в июле поддерживаемые Россией «сепаратисты сбили» гражданский пассажирский самолет — спустя много времени после российской «аннексии» Крыма и «вторжения» в Донбасс. На этот раз США не должны допустить, чтобы реакция Запада носила разрозненный характер.

Хотя Вашингтон может пожелать сохранить определенные скрытые возможности, он должен публично описать основные контуры своей поддержки суверенитета Украины в тандеме со своими европейскими союзниками и задолго до начала крупного военного конфликта. Это потребует детального формулирования решимости Запада и «красных линий» Запада в ближайшие несколько недель. Гуманитарный и стратегический масштаб крупномасштабного российского вторжения не требует меньшего.

Хотя 18 ноября заместитель госсекретаря США по политическим вопросам Виктория Нуланд охарактеризовала приверженность США суверенитету и территориальной целостности Украины как «железную» — так как говорят об официальных союзниках США, Вашингтон не распространяет на Украину никаких официальных обязательств по обеспечению безопасности. Такие заявления пугающе напоминают политическую поддержку, которую выразили Грузии в преддверии российско-грузинской войны в 2008 году.

Мало того что Россию вряд ли удержат дипломатические условия, которые не будут подкреплены реальными действиями, она попытается нанести ущерб репутации Соединенных Штатов, у Вашингтона, кажется, и без того слишком много забот. Соединенные Штаты должны действовать, но они должны позаботиться о том, чтобы не ввести украинское руководство в заблуждение и не заставить их ожидать поддержки, которой не будет. Если Белый дом не видит для себя военной роли на Украине, как это было в 2014 году, он должен откровенно и конфиденциально сообщить об этом Киеву, чтобы лидеры Украины могли действовать с полным осознанием геополитической реальности.

Во-вторых, независимо от того, разразится ли в ближайшие месяцы на Украине война, США и их европейские союзники должны быть более честными в отношении нынешнего дипломатического тупика, в котором они оказались. Россия не находится в той ситуации, когда она готова сдавать геополитические позиции, да и Украина вряд ли пойдет на попятную. Продолжение борьбы за влияние на Украине неизбежно, и, прежде чем ситуация сможет принять более позитивный характер, стоит ожидать лишь ее обострения. Однако это не препятствует поиску дипломатического решения, которое снижает риск выхода соперничества из-под контроля.

В центре этого решения находится Украина, и эти разговоры должны включать в себя субъектность Киева. Но, как это ни парадоксально, не Украина, а Вашингтон очевидным образом не участвует в дипломатическом процессе. Непрекращающийся конфликт является самым важным источником нестабильности между Россией и Соединенными Штатами, и Вашингтону необходимо решить эту проблему. Стремление Вашингтона к стратегической стабильности будет сложно увязать с этим конфликтом. Но чем острее становится конкуренция между двумя крупнейшими ядерными державами мира, тем очевидней, что это не роскошь или мираж, это необходимость.