Зачем Гарибашвили встречался с Пашиняном?

Премьер-министр Грузии Ираклий Гарибашвили совершил рабочий визит в Ереван. Этот визит не анонсировался, что вызвало повышенное внимание экспертов. Тем более что в начале сентября с таким же рабочим визитом в Грузии побывал премьер-министр Армении Никол Пашинян. Понятно, что интенсивные контакты на высоком уровне между Ереваном и Тбилиси не случайны, а ведущийся в активном режиме политический диалог имеет предметный характер и не ограничивается только обсуждением двухсторонних отношений и региональной ситуации.

Ранее после визита Пашиняна в Грузию появилось громкое заявление президента Турции Реджепа Тайипа Эрдогана о том, что Гарибашвили направил ему по закрытым каналам предложение армянского премьера о встрече. Тем самым турецкий лидер, по сути, торпедировал эту инициативу, выставляя перед Ереваном условие об открытии транспортного коридора из Азербайджана в Нахичеванскую Автономную Республику. После этого стало казаться, что ресурсы посреднических усилий Тбилиси исчерпаны. Но Гарибашвили решил не выходить из «большой игры» и возобновить посреднический диалог. Судя по всему, именно этот вопрос стал центральным в его диалоге в Ереване с Пашиняном. Любопытно и то, что армянская сторона, комментируя переговоры, главный упор сделала на вопросах двустороннего сотрудничества, тогда как сам Гарибашвили в своем Twitter сообщил, что на встрече с армянским коллегой он «обсуждал новую мирную инициативу и готовность Грузии к активному посредничеству во имя мира и больших возможностей для развития в регионе».

Речь идет о «Мирной инициативе добрососедства на Южном Кавказе», с которой грузинский премьер выступил в ООН. Правда, в этом документе не указывается, какие страны, кроме закавказских, могут быть приглашены на первую встречу в Тбилиси. Используется расплывчатый термин «международные партнеры». Грузинские эксперты указывают, что в проекте Гарибашвили не упоминается Россия и под вопросом оказывается Иран. Поэтому складывается впечатление, что премьер вроде бы начал контригру против актуализированного в Москве геополитического проекта «3+3» (Россия — Турция — Иран и Азербайджан — Армения — Грузия). Но он также наверняка понимает, что в сложившейся ситуации Ереван вряд ли вступит в какой-либо антироссийский альянс. Тем не менее есть важные «тонкие» нюансы».

Дело в том, что Гарибашвили оказался в Ереване накануне визита Пашиняна в Москву и его предстоящих переговоров с президентом России Владимиром Путиным. Можно предполагать, что Тбилиси через Ереван пытается передать какое-то предложение Кремлю. На такие размышления наводит то, что в Грузии активно обсуждали переговорный формат «3+3». В этой связи грузинский министр иностранных дел Давид Залкалиани первоначально заявил, что, несмотря на сложности в отношениях с Россией, «в столь крупных геополитических проектах Грузия должна быть представлена хоть в какой-то форме». Но потом его «поправили». Департамент стратегических коммуникаций МИД уточнил, что «Тбилиси не рассматривает участие в так называемом формате «3+3» вместе с Россией». Такая колеблющаяся позиция Тбилиси очень показательна.

С другой стороны, не исключено, что Гарибашвили передал послание Пашиняну от Эрдогана. Члены турецкого правительства «неожиданно» стали говорить о готовности к нормализации отношений с Арменией, не выставляя каких-либо условий. Так что если выстраивать определенные события в хронологическую и логическую цепочку, то надо признать, что разговор Гарибашвили с Пашиняном в Ереване мог быть очень насыщенным, демонстрирующим заметную активность Грузии в региональной политике, хотя инициативы Тбилиси вряд ли окажутся успешными. «У нас нет иллюзий, что мы обладаем ресурсом, позволяющим Грузии стать медиатором по политическим темам, — говорил по этому поводу Залкалиани. — Однако есть возможность стать медиатором в вопросах экономического взаимодействия, партнерами в малом и среднем бизнесе, гуманитарного сотрудничества. К этому мы готовы, и эту готовность озвучили как в Баку, так и Ереване».

Но и экономических ресурсов для взаимодействия сегодня у Грузии ничуть не больше, чем политических. В то же время, отмечает британский политолог, директор кавказской программы в лондонском центре Conciliation Resources Лоуренс Броерс, в Закавказье «все стало приходить в лихорадочное движение, так как там почувствовали падение влияния западных и международных организаций и начало острого соперничества со стороны внешних региональных игроков — Турции и Ирана». Что же касается закавказских стран, то они опасаются «игры в одни ворота». Хотя и для такой политики возможности сужаются и говорить о какой-либо коллаборации в контексте Закавказья крайне сложно.