Почему либерал начал хвалить Собянина? Чем Собянин стал дорог либералам?

Готово! Даже заждались. Как говорится, кто бы сомневался! Один из известных представителей оппозиционной тусовки несистемных либералов Дмитрий Орешкин наконец-таки «по достоинству» оценил недюжинные «достижения» мэра Москвы по части так называемой «самоизоляции» москвичей. И выдал тому множество авансов, заметив, что он становится «серьезным соперником» президенту России. Попеняв градоначальнику за ошибки вроде давки в метро и пробок на въезде в столицу, социолог тем не менее назвал мэра «мужчиной, не прячущимся от эпидемии» и способным «оппонировать» главе государства «на президентских выборах».

Разумеется, оппозиция (а сказанное Орешкиным — вряд ли его личная «художественная самодеятельность»), делая такие заявления, всерьез на подобное развитие событий никак не рассчитывает и попросту устраивает информационную провокацию. Оппозиции так хочется поскорее «сковырнуть» федеральную власть, что за действительное будет выдаваться любое желаемое, вне зависимости от того, имеет оно отношение к реальности или, как в данном случае, нет. Ни один аналитик и эксперт, ни в здравом и трезвом уме, ни даже с глубокого похмелья всерьез не возьмется представить, а тем более разбирать эту высосанную из «трех П» (пол — потолок — палец) «электоральную мизансцену», потому, что она исключена априори. По определению — по конфигурации системной матрицы. В свое время, лет десять назад, оппозиционные «Кассандры» таким же самым образом уже троллили «тандем», с умным видом «предсказывая» кастинг его участников на выборах 2012 года. И речь в данном случае не об этом варианте, которого нет. И даже не о попытке стравить между собой федеральную и региональную власть, ибо если это не прошло даже в конце 90-х годов, на фоне демарша не в пример более влиятельных регионалов, — тем более бесперспективно это сегодня. Речь также не идет даже и о намеках на «преемничество», особенно здесь и сейчас. Орешкин не маргинал, он неглупый человек и прекрасно понимает, что обозначить таковое заранее, да еще на фоне поправок в Конституцию, — значит, нарисовать на «преемнике» такую мишень, которая похоронит его надежнее любой, даже самой залихватской критики. Проходили уже: на примере Бориса Немцова в теории и Сергея Степашина на практике.

А о чем тогда идет речь? На наш взгляд, о попытке использовать некие «тенденции» для размывания основ власти в целом. Заметим, что ранее оппозиция себя так не вела. Не пыталась искать «в верхах» противоречий принципиального характера, понимая, что те, что имеют место, ограничиваются кругом строго тактических вопросов и не затрагивают ничего более серьезного. Выступала против власти в целом, не деля ее на фракции и «башни», за исключением разве что намеков на «социальную близость» и негласный патронат со стороны экономического блока правительственных «приХватизаторов». Что поменялось и послужило поводом? Коронавирус? Разумеется, это и не скрывается. Но не сам он по себе, а связанные с ним расклады, которые отозвались на текущей ситуации и перспективах. Под ковром происходит много чего незаметного, но кое-что пробивается и из-под ковра. Это только юмористам кажется, что все однозначно, и все вокруг одинаковые. Вот и пародируют так, что более одной минуты выдержать это убожество трудно. Не Жванецкие, одним словом — ни владением «Эзопом», ни интеллектом особым не наделены.

Поэтому оппозиционная готовность рискнуть — «высунуться» и «сделать ставки» — явно уходит корнями в пресловутый «запах удачи», от которого у оппозиции раздуваются ноздри и мутится воображение. Берется этот запах прежде всего из сравнения того, что и как в столичном регионе происходит в городе, а что в области. Можно было бы еще понять разницу принимаемых мер, скажем, между регионом в Центральной России и, например, каким-нибудь уральским или сибирским субъектом Федерации: далеко, плотность населения другая, обстановка опять же. Но Москва и область? Ежедневный многотысячный обмен, который не останавливают никакие ограничения, единая транспортная сеть, взаимное переплетение территорий (Зеленоград, Новая Москва, Жулебино и т.д.) Динамика эпидемиологической статистики одна и та же — плавное снижение заболеваемости с таким же плавным ростом количества выздоровлений. Общее у двух субъектов, разделение которых номинально, и снижение суммарного удельного веса заболеваемости в общероссийской статистике: кто забыл, поначалу одна только Москва давала две трети заболевших по стране. А сейчас город и область в сумме всего около трети. Разве не понятно, что и меры должны быть примерно одинаковые, и поначалу именно так и происходило: любые московские шаги немедленно дублировались Подмосковьем, и было понятно, что реализуется единая государственная стратегия. А потом, с определенного момента, вдруг пошла расстыковка. Сначала — в малом, потом масштабы стали увеличиваться, и вот сейчас Москва по-прежнему «ощетинилась» пропусками, которых в области давно нет. В Подмосковье послабления ограничений вообще поставлены поток и носят вполне системный характер, а вот в городе любое послабление в каком-то одном «месте» неизменно сопровождается ужесточением и закручиванием гаек в двух-трех соседних. При этом совершается самая тривиальная, детская управленческая ошибка, которая в народном эпосе именуется «строгостью законов, которая компенсируется необязательностью их выполнения». На словах гайки действительно закручиваются, на деле же каждый «чих» в этом направлении уже вызывает больше смеха, чем раздражения. А от населения на него следует «ответка» в виде очередного снижения «в плинтус» так называемого «индекса самоизоляции». Грубо говоря, делается все или почти все, чтобы рейтинг столичных властей устойчиво стремился вниз, и не вполне понятно, это ошибки такие совершаются из-за неумения чиновников работать с населением, которые тем самым подставляют мэра, или речь идет о более серьезных вещах. Например, об «итальянской забастовке», когда делают вид, что работают, а на самом деле все саботируют. И так «сплавляют» руководство.

Особенно проблематично с пропусками. Как будто специально подогревают протестные настроения не только в области, но и в соседних регионах. При этом еще не забыты стихийные и системные гонения на москвичей-дачников: где-то их третировали на уровне общественных инстинктов, а где-то, как во Владимирской области, вводили прямые запреты на посещение своих же дачных участков. Сегодняшние пропуска в Москве, притом что они отменены в Подмосковье, — тоже своего рода провокация. Они рассчитаны на подогрев раздражения в окружающих регионах. Объяснения неубедительные от слова совсем, не «катят» даже как оправдания. Создается впечатление, что после эпидемии — «хоть потоп», «будет день, будет и пища». А если день придет — а «пищи» не окажется? На это кто-нибудь закладывается?

И вот в этом-то интерьере вдруг появляется оппозиция, провозглашающая «узкие места» и явные ошибки достижениями, достаточными для провозглашения претензий — прямо об этом сказано! — на национальное лидерство. Как будто все позабыли, что еще относительно недавно, всего-то несколько лет назад, оппозиционные СМИ, поддерживая маргинального «оранжевого» кандидата на городских выборах, вели против мэра откровенно грязную информационную кампанию, обвиняя его как раз в ревностном проведении в жизнь «генеральной линии» Кремля. А сейчас они же убеждают нас в обратном. И на пустом месте выдумывают конфронтацию столицы с федеральным центром. Зачем?

Очень похоже, что та часть оппозиции, которая помнит конец 80-х — начало 90-х годов, начала игру на повторение того сценария. Помните? До определенного момента тогдашние «оранжевые» никем всерьез не воспринимались и даже те, кто им симпатизировал, именовали их не иначе, как «неформалами». Ситуация кардинально поменялась тогда, когда «неформалов» возглавили вполне себе системные «вожди», подкрепленные административным ресурсом из недр партаппарата. Наиболее наглядный пример: тандем Гавриила Попова и Юрия Лужкова. Это в Москве, а в Ленинграде, например, приход Анатолия Собчака подготовила деятельность Бориса Гидаспова; формально не тандем, по существу же двухходовка аналогичного свойства. К этому времени «подтянулся» и Борис Ельцин, оклемавшийся после низвержения из Московского горкома КПСС. Так сложилась конфигурация катастрофы, которая привела к распаду СССР, ибо голосование на референдуме 1991 года против сохранения Союза обеими столицами было подготовлено именно этими процессами. И не исключено, что та схема очень запала в душу изрядно постаревшим, но не утратившим разрушительного драйва кукловодам, которые, по организационному принципу наших заокеанских, блин, «партнеров», не хотят «изобретать велосипед» и менять то, что уже раз сработало. Может такое быть? Хотя бы как гипотеза? Разумеется! Причем, без особого натяга.

Но если так, то именно в этом случае новым «неформалам», к тусовке которых и принадлежит публицист Орешкин, до зуда в паху нужна системность. Добыть ее они собираются «склеиванием» системных лидеров, к которым принадлежит столичный мэр, и параллели с Ельциным в СМИ уже звучали, нет необходимости их пересказывать. Что, если «заброс» Орешкина, далеко не последней фигуры в оппозиционных рядах, осуществляется именно в этом направлении? И как здесь не вспомнить, абстрагируясь от одиозности фигуры Михаила Горбачева и обращаясь только к институциональной стороне вопроса, что его и Союз подкосило как раз протестное голосование столиц на референдуме — 91! Почему это важно? Потому, что у нас впереди — примерно такое же голосование, и «пробный шар» о том, чтобы «заменить» Владимира Путина Сергеем Собяниным очень органично укладывается в общий хор протестов против конституционных поправок, из которых в центр выносится пресловутое «обнуление» сроков, а все остальное рассматривается «вторым планом». При этом тема «обнуления» оппозицией преподносится исключительно в «обвинительном уклоне», как однозначное стремление действующего президента остаться у власти до 2036 года. И почти никто не упоминает о том, что текущая ситуация не только в стране, но и в мире имеет такой уровень напряженности, что принятие некоторых решений возможно потребует полноценной легитимности лидера, а не «хромой утки», пределы которой уже очерчены. И дело здесь не в конкретном лидере, а в том, что решения, которые, опять-таки, возможно, придется принимать сейчас, своими последствиями выйдут далеко за границы 2024 года. И от того, с кем будут достигнуты соответствующие договоренности — с лидером, с которым, возможно и дальше придется иметь дело, или с тем, кто скоро уйдет, вполне может зависеть само содержание этих договоренностей. «Обнуление» в этом свете — не более, чем аргумент, укрепляющий наши переговорные позиции и добавляющий неопределенности в таковых вышеупомянутым, блин, «партнерам».

Вопросы к поправкам, разумеется, есть и немало. Одна тема «федеральных территорий» чего стоит, учитывая, что здесь теоретически может содержаться угроза «компромисса» по части Курильских островов путем «редемаркации границы». Или вопросы, почему-то в поправки не включенные, хотя и давно назревшие: отмена запрета на идеологию и отказ от экстерриториальности Центробанка здесь — лишь верхушка айсберга. Так давайте в оставшееся время сосредоточимся именно на этом круге проблем принципиального характера, а не на «обнулении» — теме, явно навязанной откуда-то со стороны.

И самое последнее. Классик в свое время учил, что враг, если ты поступаешь правильно, должен тебя ругать, и если ругает, то это нормально, это тебе — «знак качества». А вот если он вдруг начинает тебя хвалить, то задумайся над тем, где ты совершил ошибку. Добавим также, что задуматься следует и о том, что необходимо предпринять, чтобы совершенную ошибку исправить и вернуть себе спасительную критику врагов. Более взвешенный баланс мер, принимаемых Москвой и областью, восстановление и укрепление координации в данном вопросе, даже если оно не является критически важным условием с противоэпидемической точки зрения, без сомнения послужит социально-политической стабилизации. А этот вопрос, представляется, по нынешней ситуации — никак не менее, а куда более, можно сказать — критически важен.