Заявление экс-президента Армении Роберта Кочаряна о его возможном возвращении в политику "при наличии ряда условий", хотя и было отодвинуто на второй план государственным визитом президента Франции Николя Саркози, но, тем не менее, продолжает обрастать массой комментариев, слухов и очевидных домыслов.

Так, например, ереванская газета "Грапарак" ("Площадь") пишет, что, якобы, некоторые читатели "сигнализируют" редакции по поводу того, что "в отдельных учреждениях" проводят "принудительный" сбор подписей под обращением к Кочаряну с просьбой о возвращении в "большую политику". В тексте обращения сказано, что просьба обусловлена "приоритетом преодоления сложившегося в Армении тяжелого социально-экономического положения". Напомним, что именно это обстоятельство, наряду с "востребованностью со стороны людей" было названо важнейшим условием повторного появления Кочаряна на политической сцене. И как раз двум указанным условиям обращение полностью удовлетворяет. Если подобный документ реально существует, это может означать, что процесс возвращения Кочаряна происходит при организационной поддержке неких структур. Иначе невозможно представить сбор подписей в учреждениях и в организациях, пусть даже и "отдельных".

Поскольку с именем второго президента часто связывают партию правящей коалиции "Процветающая Армения" (ППА), возникшую в 2005 году, как утверждается, под патронажем Кочаряна, можно было бы предположить, что "сбор подписей" проводится на предприятиях и в офисах фирм, принадлежащих или в какой-то степени связанных с разветвленными бизнес-структурами руководителя ППА, олигарха Гагика Царукяна. Но ППА предпочитает сохранять интригу, отделываясь многозначительными намеками. Примеров тому немало. Так, депутат от этой партии Вардан Бостанджян, комментируя некоторые высказывания лидера Армянского национального Конгресса (АНК), экс-президента Левона Тер-Петросяна, отказался ответить на вопрос: прав ли был лидер АНК, убежденно утверждавший, что ППА "не станет поддерживать Кочаряна". Другой депутат от ППА, Ваге Энфиаджян, заявил, что в ходе парламентских выборов будущего года его партия "должна взять на себя консолидирующую роль", поскольку для решения стоящих перед страной вопросов "необходимо объединиться". Но вот кто с кем намерен объединяться, в чем должна выражаться "консолидация", он уточнять не стал. Наконец, руководитель ППА Гагик Царукян в одном из своих последних интервью в ответ на вопрос, чью кандидатуру поддержит партия на президентских выборов, сказал, что до этого должны состояться выборы парламентские, о чем "не следует забывать". И добавил: "несколько месяцев назад, полушутя-полусерьезно отвечая на аналогичный вопрос, я сказал - "об этом - на следующем уроке". Ответ остается в силе".

Таким образом, очевидно, что ППА, будучи партией парламентской властной коалиции, напрямую связывает свою позицию с итогами выборов в Национальное собрание, от расклада сил в котором и будет зависеть решение ее лидера. Напомним, что, подписав в начале нынешнего года коалиционное соглашение с правящей Республиканской партией Армении (РПА) и партией "Оринац Еркир", ППА настояла на том, чтобы в этом документе конкретное имя будущего главы государства не фигурировало.

Комментируя заявление Кочаряна, премьер-министр Тигран Саркисян выразил убеждение, что в случае возвращения на политическую сцену экс-президент "окажет поддержку и обеспечит надежный тыл президенту Сержу Саргсяну", поскольку действующий президент "в течение десяти лет был надежным партнером и соратником Кочаряна". А это, считает глава правительства, "позволит нашей политической команде добиться больших успехов во всех сферах". То, что осторожный во всех планах премьер-министр Армении выступает с таким однозначным заявлением - уже само по себе интересно. Напоминание о многолетней поддержке, которую оказывал Саргсян Кочаряну, в данном случае, скорее всего адресовано Кочаряну. А "убеждение" в том, что последний не станет вредить политической команде своего преемника - четкий сигнал, который, без всякого сомнения, услышан и проанализирован в лагере Кочаряна. Тем более, что озвучен он премьер-министром, кресло которого, как многие полагают, в свое время пытался занять Кочарян, обеспечив, тем самым, российскую модель политического тандема.

Впрочем, зампред зампред РПА Размик Зограбян настроен далеко не столь однозначно. На вопрос, "распахнет ли РПА свои двери в случае возвращения Кочаряна", он ответил, что "у нас такой договоренности не было. Когда обратится, тогда и ответим". При этом партийный функционер до конца не исключает, что Кочарян может войти на оппозиционное поле: "Если он будет против нас, то станет оппозицией, поскольку мы сегодня являемся властью и намерены сохранить контрольный пакет и по итогам следующих выборов. Всякий, кто будет противостоять нам, явится оппозицией. А уж быть в оппозиции, или нет - это его, Кочаряна, проблема".

Тем не менее, однозначно говорить о неизбежном противостоянии Кочарян-Саргсян не приходится, поскольку эти деятели были связаны долгими годами тесного сотрудничества. Но есть факторы, которые не исключают такого развития событий. Один из них - фактор администрации действующего президента, где вершит делами группа молодых реформаторов. Подходы и система взглядов этой команды значительно расходятся с идеологией и образом действий "традиционных" представителей политэлиты республики. Для них новый приход Кочаряна во власть крайне нежелателен, поскольку кардинально ограничит их влияние и возможности, перечеркнет далеко идущие планы. Так что от личностных взаимоотношений действующего лидера и его предшественника зависит отнюдь не всё.

Любопытным выглядит в этой связи комментарий известного социолога, профессора Геворга Погосяна. Со ссылкой на собственные соцопросы он заявил, что "против возвращения Роберта Кочаряна восстанет лишь какая-то незначительная часть населения, в то время как большинство воспримет этот факт вполне спокойно". Эти данные, отметим, резко расходятся с мнением целого ряда политиков и комментаторов, считающих, что электоральных симпатий Кочарян не имеет и приобрести их за короткий период не сможет. Однако профессор Погосян считает, что сегодня "общественное недовольство достигло очень высокого уровня. Людям нужна ведущая сила".

В подобных условиях такой силой может стать и оппозиция - в случае, если грамотно построит свою предвыборную стратегию и тактику, и власть, если сумеет предметно продемонстрировать готовность пойти на самые глубокие, кардинальные реформы социально-экономической сферы и пересмотр своей кадровой политики, и "третий полюс", во главе которого вполне может оказаться Роберт Кочарян. Это означает, что в борьбе за электорат все без исключения игроки политической сцены страны будут использовать не только собственные ресурсы, но и попытаются продемонстрировать, что обладают поддержкой серьезных зарубежных сил. В предвыборной кампании, которая, фактически, уже началась, этот аспект начнёт играть все возрастающую роль. Прозрачные намеки на то, что та или иная сила, тот или иной ведущий деятель пользуются поддержкой Москвы, Вашингтона, европейских структур будут звучать все настойчивее, причем нередко вне зависимости от того, как обстоят дела в реальности. И, напротив, политические оппоненты станут убеждать избирателей, что исходящие от их противников намеки такого рода бессодержательны и представляют собой всего лишь предвыборный пиар. Кстати, "процесс уже пошел".

Поскольку вероятное возвращение Кочаряна многие в Армении склонны связывать с российской "рокировкой", одна из местных газет со ссылкой на "собственные источники" написала, будто экс-президент предварительно посоветовался о своих дальнейших шагах и намерениях с Владимиром Путиным. И при этом российский премьер, якобы, сказал ему, что он-де волен поступать, как сам считает нужным, однако не должен говорить, что пользуется поддержкой Москвы, - тем самым как бы дав понять, что никакой особой заинтересованности в его очередном приходе к власти в Ереване Москва не имеет.

В любом случае, фактор внешнего влияния в армянских реалиях имеет тенденцию к гиперболизации. Тогда как внешние игроки, как правило, стараются выбирать и ставить на победителя, не ослабляя при этом своего влияния на республику, ее элиту и общество в целом. С этой точки зрения позиции действующего президента Сержа Саргсяна выглядят достаточно прочными, поскольку ему удалось за первые пять лет президентства удержать не только баланс внешних интересов, но и создать систему сдержек и противовесов на внутриполитической арене. Роберт Кочарян, может быть невольно, выступает в качестве одного из полюсов этого внутреннего баланса. Поэтому для экс-президента в текущий момент внешняя поддержка отходит на второй план, ибо она может быть востребована только в том случае, если он обеспечит политическое преимущество внутри страны. Сделать это Кочаряну будет сложно по многим причинам - он лишен решающего административного влияния, а на электоральном поле противостоит не только власти, но и оппозиции.