Общие взгляды. Как прошли встречи Путина с лидерами Китая, Индии и Египта
22 октября официально открылся саммит БРИКС в Казани. Он, по словам президента Владимира Путина, является ключевым мероприятием периода российского председательства в организации.
«Мы стремились к тому, чтобы упрочить авторитет БРИКС, повысить его роль в мировых делах, в решении насущных, глобальных и региональных проблем, всячески содействовали углублению многопланового сотрудничества наших государств по трём магистральным направлениям: в политике и безопасности, экономике и финансах, культурных и гуманитарных контактах. И, естественно, делали всё, чтобы обеспечить плавную и максимально полную интеграцию новых стран-участниц в работу объединения», — заявил глава государства.
Помимо заседания в широком и узком составе всех девяти стран — членов организации российский лидер провёл ряд встреч со своими коллегами. Ключевыми были переговоры Путина с председателем КНР Си Цзиньпином, премьер-министром Индии Нарендрой Моди и президентом Египта Абделем Фаттахом ас-Сиси.
Наряду с Россией Китай является главной движущей силой БРИКС. Для Пекина организация — один из важнейших инструментов продвижения своего глобального влияния.
Разумеется, у КНР есть и собственные проекты (тот же «Один пояс — один путь»), и возможность двусторонних контактов. Но западные страны активно продвигают страшилки о китайском экспансионизме, развивающиеся страны не хотят менять одного эксплуататора на потенциального другого. Поэтому Пекину выгодно развивать отношения со странами Азии и Африки в номинально многосторонних форматах.
Поэтому Китай в целом выступает за углубление интеграции — но при этом ведёт себя осторожно в вопросе принятия новых членов.
«Китай не очень активно поддерживает бесконтрольное расширение. Даже в рамках изначальной пятёрки не всегда было просто приходить к консенсусу», — поясняет ИА Регнум научный сотрудник Института Китая и стран Азии РАН Александр Ершов.
Включение четырёх новых стран лишь усложнило процесс согласований — и в этом китайское видение в целом сходится с российским.
Однако обсуждали лидеры не только будущее БРИКС, но и российско-китайское партнерство. В котором, несмотря на тесные, а по мнению некоторых экспертов, даже союзнические отношения, возникла серьёзная проблема организации взаимных расчетов. Проще говоря, китайские банки и компании начали массово отказываться от финансовых отношений с российскими.
«Проблема возникла с начала года и решается исключительно локально — то есть применительно к каждой конкретной ситуации. Общего системного решения пока нет. Это связано, прежде всего, с привязкой крупнейших китайских банков к мировым финансовым структурам», — отмечает Александр Ершов.
При этом инструменты воздействия на них со стороны китайских властей ограничены.
«Можно, конечно, принять волюнтаристское решение и заставить все банки работать с Россией, но на следующий день вся наличность в долларах будет заблокирована, а финансовая система КНР — парализована», — добавляет собеседник ИА Регнум.
Поэтому стороны сейчас ищут альтернативные пути решения. Некоторые из них, возможно, необходимо обсуждать на уровне глав государств.
В свою очередь с Индией таких проблем у России практически не возникает.
«Индийские компании почти не страдают от американских санкций, так что сотрудничество будет продолжаться по тем же линиям, которые есть сейчас», — прогнозирует в беседе с ИА Регнум руководитель Центра Индоокеанского региона ИМЭМО РАН Алексей Куприянов.
Отчасти это связано с тем, что американский минфин, жёстко следящий за соблюдением санкций со стороны тех же китайских компаний, делает для Нью-Дели поблажки. Американцам важно и нужно сотрудничество с Индией, чтобы сдерживать Китай, поэтому индийцам позволяют работать и с Россией, и даже с Ираном.
Чем индийское руководство и пользуется. Например, Россия на сегодняшний день является главным поставщиком нефти в Индию — на её долю приходится почти 39% импорта. Для сравнения, у занимающего второе место Ирака — 18%, у Саудовской Аравии — 13%. Российскую нефть Индия перерабатывает и продаёт.
При этом министр иностранных дел Индии Субраманьям Джайшанкар говорит, что его страна нуждается не только в российской нефти, но и в других полезных ископаемых. А значит, на встрече Владимира Путина с Нарендрой Моди, скорее всего, обсуждались различные инвестиционные проекты. А также, вероятно, украинский вопрос. Индия, снова-таки с благословения США, которые видят в ней безопасную альтернативу китайскому вмешательству, пытается позиционировать себя главным посредником в украинском конфликте со стороны Глобального Юга.
Что же касается сотрудничества в рамках БРИКС, тут позиции Москвы и Нью-Дели в целом сходятся.
«У Индии пока нет чёткой позиции по вопросу будущего расширения, потому что нет пока даже разговоров о будущем расширении. А вот по углублению интеграции, прежде всего экономической, есть: к ней Нью-Дели относится сугубо положительно», — говорит Алексей Куприянов.
По его словам, БРИКС для Индии — инструмент реализации её национальных планов. То есть выхода на новые рынки.
«Плюс индийское правительство заинтересовано в максимальном привлечении инвестиций, импорте технологий и выносе производства в Индию», — добавляет собеседник ИА Регнум.
Что же касается встречи с президентом Египта Абдель-Фаттахом ас-Сиси, то, при всей важности двусторонних экономических отношений (как отметил Владимир Путин, на Египет приходится треть российской торговли с Африкой), создания российской промышленной зоны и первой египетской АЭС, ключевым вопросом всё-таки был ближневосточный кризис.
Египет, учитывая его общую границу с сектором Газа и неизбежный поток беженцев в случае продолжения израильской стратегии по превращению сектора в пыль, будет вынужден рано или поздно принять оттуда миллион-полтора беженцев.
Кроме того, Египет — как арабское государство со значительным количеством религиозных людей — не сможет остаться в стороне от нынешней войны Израиля против арабских движений ХАМАС и «Хезболла», а также от конфликта с Ираном.
Для Каира, где у власти находятся светские силы, с большим усилием отстранившие исламистов от власти в 2013 году, рост исламской солидарности представляет серьёзную угрозу национальной безопасности. Поэтому египетские власти заинтересованы в недопущении большой войны и, с большой долей вероятности, сотрудничают в этом вопросе с Москвой.
А заодно используют площадку БРИКС, чтобы вернуть свой статус одного из лидеров арабского мира — положение, которое Египет потерял после «арабской весны» и которое сейчас с большим трудом завоевывает вновь. Опять же, при помощи российских союзников.