25 февраля в Москве приключилось необыкновенное событие. Представители федеральных СМИ - съемочная группа Российского телевидения, корреспонденты ряда федеральных агентств, радиостанций и газет без всяких объяснений не были допущены на пресс-конференцию с участием руководителя Росохранкультуры Александра Кибовского и председателя Комитета по культурному наследию Москвы Валерия Шевчука, проходившую в Белых палатах - на территории, подведомственной Москомнаследия.

Что это было?.. Неужто хозяева Белых палат, вспомнив Смутное время, вздумали отложиться от федерального центра и продемонстрировали это центральным газетам, агентствам и телеканалам, а руководитель федерального ведомства при этом был взят в заложники? Или, быть может, допустив пред светлые очи начальства одних журналистов СМИ городского масштаба, они хотели порадовать их сообщением о перепланировке клумбы во дворике Москомнаследия, или о намерении инкрустировать бриллиантами золотого Георгия Победоносца на фронтоне мэрии?

Нет, ни то и ни другое. Валерий Шевчук и Александр Кибовский пытались сохранить в тайне от центральных СМИ сообщение о том, что два ведомства - федеральное и городское - решили объединить свои усилия для того, чтобы правовым путем вернуть в государственную собственность уникальный объект культурного наследия - дом по адресу: Большая Лубянка, 14 стр. 3, числящийся в списке памятников как дом Орлова-Денисова, а на самом деле хранящий в своих недрах национальную святыню - палаты князя Пожарского.

"Для Москвы и всего российского государства главная задача - спасти объект, который является знаковым для всей России", - подчеркнул глава Росохранкультуры. А по словам председателя Москомнаследия, после изъятия у нынешнего собственника бесхозяйственно содержимого им памятника, реставрация дома должна завершиться к 2012 году.

Дом этот непростой. В марте 1611 г. здесь, у собственных своих палат, 33-летний князь Дмитрий Пожарский, перегородив улицу баррикадой, бился во главе восставших горожан с поляками-поджигателями, пытавшимися прорваться из Кремля, чтобы огнем уничтожить непокорную, огромную, деревянную Москву. Здесь он был ранен. Помните, как он сидит на Красной площади, опершись на щит с ликом Спаса Нерукотворного и, осторожно вытянув вперед больную ногу, а перед ним другой будущий герой Отечества - бронзовый Козьма Минин - вручая ему меч, призывает подняться на борьбу и победить? Уже в следующем 1612 году гражданин Минин и князь Пожарский стали символами национального возрождения России.

Потом в истории дома настали времена, когда он получил богатое белокаменное убранство в стиле московского барокко, и стал не только одним из самых памятных, но еще и одним из самых красивых зданий города.

В 1812-м этот дом принадлежал московскому генерал-губернатору Ростопчину, обратившему силу огня на новых захватчиков. Именно здесь, возможно, отдавал он приказания, решившие судьбу наполеоновской армии.

В середине 1990-х гг. - задолго до официального разрешения приватизации памятников архитектуры федерального значения - дом был передан в собственность могущественного тогда "Инкомбанка", а после его банкротства, что называется, пошел по рукам. Собственники сменялись, но ни один из них не давал себе труда позаботиться о сохранении и реставрации доставшегося ему уникального объекта.

Дом, помнящий Пожарского и Ростопчина, доведен до аварийного состояния, он стоит на пороге гибели, его нужно спасать, и вот - спасение уже близко.

Так почему же журналисты федеральных СМИ оказались отлучены от этой радостной вести? "Без комментариев!" - бросил, мелькнув за сомкнутыми спинами своих подчиненных, Валерий Шевчук. Ну что же, если нет официальных комментариев, будет догадка. Она проста - эти СМИ неугодны. Неугодны эти журналисты. Неугодна их гражданская позиция. Люди и издания, которым отказали в праве донести до России радость по поводу грядущего спасения дома Пожарского, заслужили вражду чиновников многолетней бескорыстной защитой культурного наследия Москвы. Это их усилиями год за годом поднималась тема дома Пожарского. Их публикации, сюжеты, передачи создавали тот общественный фон, на котором в конце концов невозможно стало дальше игнорировать национальный позор посреди столицы.

Последним по времени действием, к которому некоторые из этих людей приложили руку не в качестве журналистов, а просто в числе десятков ответственных граждан своего города, стало обращение общественного движения "Архнадзор" к председателю Правительства РФ Владимиру Путину, посвященное проблеме палат Пожарского. "Пустует дом спасителя Отечества, героя главного государственного праздника, героя, подвигу которого скоро исполнится 400 лет. Пустует, когда всем миром восстанавливается усыпальница Пожарского в Суздале, уничтоженная в годы государственного вандализма, - говорилось в этом обращении. - По нашему общему убеждению, палаты Пожарского необходимо деприватизировать. Мы просим Вас, Владимир Владимирович, дать поручение Министерству культуры РФ, Росохранкультуре о возбуждении по этому объекту наследия гражданского иска, направленного на выкуп бесхозяйственно содержимых культурных ценностей в соответствии со ст. 240 ГК РФ, ст. 24 Закона города Москвы от 14 июля 2000 г. "Об охране и использовании недвижимых памятников истории и культуры. Лучшее назначение для этого выдающегося дома - музей двух освободительных войн, двойной юбилей которых будет отмечаться в 2012 году. До этого срока не поздно провести по крайней мере реставрационные работы".

Это письмо было зарегистрировано в канцелярии Белого дома за неделю до удивительных событий 25 февраля.

За десять лет занятий журналистикой мне не случалось видеть такого позора. Да и слышать о таком тоже не доводилось. Руководители двух серьезных ведомств прятались не просто от журналистов, они прятались от тех, кто мог и хотел их поддержать.

Журналисты-москвоведы шли в Белые палаты, чтобы выполнить свою работу. И надеялись сделать ее с радостью и удовольствием. Когда речь идет о московском наследии, это им нечасто удается. А как граждане они могли бы и сами кое-что сказать по этому поводу. Вот, что они, скорее всего, сказали и написали бы: "Спасибо тебе, государство, за то, что ты выполнило свою функцию - озаботилось сбережением национальной памяти. Спасибо, что ты услышало нас. Спасибо, что еще не поздно. Мы надеемся, что теперь, когда ты взялось за дело, с палатами Пожарского все будет хорошо".

Странно, уважаемые Александр Владимирович и Валерий Андреевич, что вы не захотели услышать слова благодарности из уст людей, которые нередко критикуют вас. Может быть, дело в том, что вы опасались, что на пресс-конференции будут подняты какие-то неудобные вопросы? Например, о замотанной в недрах Москомнаследия заявке о постановке на государственную охрану ансамбля исторической застройки Печатникова переулка, где все лето строители крушили один из поэтичнейших уголков города и наконец уничтожили удивительный памятник духовного сопротивления большевизму - помещение тайного монашеского скита, действовавшего с 1924 по конец 1960х гг. Или, может быть, вы не хотели слышать произнесения вслух другого адреса тревоги - Большая Никитская 19/16, усадьба Глебовых-Стрешневых-Шаховских? Или вас пугал призрак "Детского мира"? А, может быть, вы предпочли избежать обсуждения вопроса о том, какую позицию вы - главные защитники нашего наследия - займете в вопросе о реконструкции ансамбля Провиантских складов? Да мало ли, о чем могут спросить эти настырные москвоведы с журналистскими корочками...

Уважаемые Александр Владимирович и Валерий Андреевич, зря вы так.

Когда наше государство ставит перед собой задачу отнять что-то у собственника, оно обычно достигает поставленной цели. Палаты Пожарского будут спасены. Раз дело общее, то и радость так естественно было бы разделить. А лучший способ избежать неудобных вопросов - не давать повода для их возникновения.

Палаты Пожарского будут спасены! Радуйтесь, все, кто хотел этого. Мы победили.