Префект Центрального административного округа (ЦАО) Москвы Сергей Байдаков в интервью газете "Известия" от 23 июня 2005 г. сказал: "Боязнь переселения из центра - тоже принципиальный вопрос. Мы сейчас делаем всё для того, чтобы раз и навсегда прекратить разговоры, что жителей выживают из центра". Однако недовольство москвичей продолжает расти. По словам жителей центра Москвы, их продолжают выселять, используя всевозможные средства. Механизм этого процесса можно в деталях проследить на конкретных примерах, один из которых стал известен ИА REGNUM.

Корреспондент ИА REGNUM встретился с преподавателем москвоведения Московской Православной классической гимназии апостола Иоанна Богослова Сергеем Дворянцевым, который является одним из тех, кто отказывается покидать свое постоянное место жительства - Центральный административный округ - вопреки своему желанию. Он проживает в доме постройки XVIII века по адресу ул. Большая Никитская д. 26/2, строение 2. Этот дом объявлен аварийным и подлежащим расселению. В соответствии с законом города Москвы №89 от 22 декабря 2004 г. жильцы дома имеют право остаться при переселении в границах ЦАО.

ИА REGNUM: С чего началось Ваше противостояние с московскими властями?

История нашего конфликта с московскими властями вкратце такова. Инвестиционный контракт между ЗАО "Фирма НИО" и правительством Москвы относительно нашего дома был заключён ещё в 1993 г. Конечно же, жильцов об этом не известили. О том, что "процесс пошёл", можно было догадаться по косвенным признакам. Например, мне упорно отказывали в прописке по месту реального жительства задолго до выхода официальных распоряжений о расселении нашего дома. Серьёзно за нас "взялись" с середины 2002 г., после выхода постановления правительства Москвы № 494-ПП от 02.07.2002, где в приложении 10 наш дом включён в список строений, подлежащих сносу (интересная деталь: решение о сносе дома было принято ещё до того, как он был признан аварийным. В декабре 2002 г. межведомственной комиссией было рекомендовано признать дом аварийным, а окончательное решение было принято только в апреле 2004 г.). Очевидно, что добротный дом XVIII века аварийным не является: пресловутая "аварийность" появилась в угоду инвестору, пожелавшему на месте уничтоженного исторического здания возвести элитный жилой дом с подземной парковкой и стилизацией фасада "под старину". Кстати, офис инвестора располагается в этом же здании, но ему почему-то не грозит обрушение, которым власти пугают жильцов. По крайней мере, никто не подаёт в суд на директора фирмы "НИО" Скуратовского, который заставляет своих сотрудников каждый день ходить на работу в аварийное здание, грозящее обвалом. Навешивание старому дому в центре Москвы ярлыка "аварийного" в последнее время становится стандартным приёмом московских властей в борьбе с упрямыми жильцами, не желающими переселяться в "спальные" районы.

ИА REGNUM: Вы обращались к мэру Москвы Юрию Лужкову?

Постановление № 494-ПП было опубликовано в интернете и стало известно жильцам. Моя тёща Н.Б.Бирюкова, член Ассоциации жертв сталинских репрессий, в начале 2003 г. написала письмо Лужкову с просьбой оставить нас в центре при предстоящем переселении. Ответ мы получили за подписью начальника управления Департамента жилищной политики в ЦАО Недайводова, где прямо сказано, что жилую площадь нам будут предлагать после издания соответствующего нормативного документа ПМ (забегая вперёд, отмечу, что после выхода этого документа - распоряжения ПМ № 574-РП от 02.04.2004 - власти никак с нами не общались, а потом - повестка в суд. Исковое заявление подписано тем же Недайводовым).

В середине сентября 2003 г. нам стала звонить по телефону женщина, назвавшаяся Аллой Кулешовой, сотрудницей некоей организации "Моспереселение", возглавляемой Гавхар Алиевой. Кулешова стала говорить примерно следующее: "Нашей организации поручено расселение вашего дома. Приходите по такому-то адресу и оставьте ваши письменные пожелания относительно района, куда вы хотите переехать - мы подыщем вам квартиру в этом районе". Мы с женой пришли к ней на приём и сказали, что никаких вариантов кроме центра обсуждать не намерены: мы - коренные москвичи, старожилы центра и останемся таковыми. На это Кулешова сказала: "Забудьте слово "центр". Он - не для вас". В ответ мы показали ей упомянутое письмо Недайводова и заявили, что какие-либо переговоры о возможных вариантах нашего переселения будем вести только после того, как выйдет официальный документ о расселении нашего дома. На том и разошлись.

ИА REGNUM: Известно ли Вам что-то о тех действиях, которые происходили без Вашего ведома, хотя по закону Вы должны были принимать в них участие?

Наступило длительное затишье. Только через год, в ходе суда мы узнали, что Алиева пустила в ход своё ноу-хау - так называемые "смотровые письма", представляющие собой незаконную альтернативу существующей практике выдачи смотровых талонов. Эти письма составлены так, что их и отправлять-то незачем: несообщение ответа считается немотивированным отказом. Поэтому не удивительно, что ни одного уведомления о вручении нам данных писем нет и быть не может. Более того, как отметил в суде наш адвокат, истцы не смогли предоставить ни одного доказательства того, что "смотровые письма" вообще когда-либо нам отправлялись; впрочем, этот факт, как и все остальные доводы адвоката, судьёй был проигнорирован.

Возвращаюсь к хронологии событий. В 2004 году вышло сразу несколько судьбоносных для нас распоряжений: № 574-РП от 02.04.2004 о признании дома аварийным, № 3605-рп от 28.05.2004 о расселении дома и, наконец, № 6344-рзп от 30.09.2004 о предоставлении нашей семье квартиры в Перово с освобождением занимаемой жилплощади. Ни об одном из этих документов нас никто не оповещал, так что все утверждения чиновников о том, что они передали дело в суд по причине нашего отказа от предоставленной жилплощади, являются ложью, которую они не смогли и не смогут подтвердить никаким документом, на котором стояли бы наши подписи.

Ещё одно отступление. Другие жильцы нашего дома в отличие от нас поддались на уговоры Кулешовой и оставили письменные заявления о согласии уехать из центра в те или иные "спальные" районы. И что же? Почти никому не предоставили жильё в тех районах, которые были указаны в заявлениях. Уговорами (а чаще вызовами в суд и угрозами судебной расправы) у людей вырывали письменное согласие покинуть центр - и отправляли их в самые непрестижные районы, в основном Марьино или Выхино.

ИА REGNUM: Какие из московских законов стоят на Вашей стороне?

Пребывая в полном неведении о происходящем, мы несколько успокоились. Лето 2004 года порадовало нас двумя событиями. Во-первых, в июне был принят Закон города Москвы № 40 об особом порядке градостроительства в охранных зонах (наш дом входит в состав охранной зоны № 22, что по закону делает невозможным его снос). Во-вторых, 21 июля экспертная комиссия ГУОП единогласно присвоила нашему дому статус вновь выявленного объекта культурного наследия. На основании материалов комиссии Рустам Рахматуллин написал статью, опубликованную в "Известиях" (опять-таки забегая вперёд, скажу, что наши оппоненты тоже не дремали - в марте 2005 г. они добились отмены данного решения, несмотря на протесты Комеча и других известных историков и искусствоведов).

В конце 2004 года появился ещё один повод для оптимизма: 22 декабря Лужков подписал Закон города Москвы № 89 "О внесении изменений и дополнений в Закон города Москвы от 9 сентября 1998 года № 21-73 "О гарантиях города Москвы лицам, освобождающим жилые помещения". В пункте 8 статьи 1 Закона № 89 прямо говорится о том, что жители центра должны расселяться только в пределах ЦАО; признание дома аварийным отныне может служить поводом для отказа от предоставления новой квартиры в районе проживания (но не в округе!), а переселение жителей центра за пределы ЦАО допускается только при наличии их письменного волеизъявления (чего и добивалась Кулешова, наверняка знавшая о законопроекте).

Нам казалось, что все дурные предчувствия позади. Теперь на нашей стороне закон, и никто не посмеет сказать, что центр Москвы - не для нас. И вот после долгого затишья - повестка в суд. Здесь я прерву свое повествование. О том, что творилось в суде, красноречиво свидетельствует протокол судебного заседания и другие материалы дела. Исход, естественно, был предрешён: проведя судебное заседание с вопиющими нарушениями Гражданского процессуального кодекса РФ, судья вынес решение об удовлетворении иска. Мы, однако, не считаем себя проигравшими и намерены бороться до конца.