Одна из давних идеологем противостояния Запада с Россией гласит, что Россия (будь то империя, СССР или современная страна) живёт под произволом чиновников, в то время как на Западе главенствует закон. Учёные, вроде британского профессора юриспруденции Билла Бауринга, рисуют более сложную картину: например, в ХХ веке локомотивом международного права был именно Советский Союз (настаивавший на самоопределении, суверенности — из чего ООН в 1966 году выводила уже индивидуальные права), в то время как Великобритания защищала свои имперские владения, а США пытались закрепить долю в империях старых. Неудивительно, что развал СССР не привёл к торжеству мирных и «законных» международных отношений.

Никола Пуссен. Суд Соломона. 1649

Но, может быть, что-то принципиально иное происходит внутри стран? Всё-таки Советский союз распался, и 90-е годы стали временем хаоса и массовых разочарований. Однако если мы посмотрим на страны, не переживавшие подобных исторических катастроф, то увидим отнюдь не легалистское благополучие и стабильность. Как сообщают Европейское социальное исследование и отчёты Еврокомиссии, между 1980 и 2000 годам доверие судебной системе упало во Франции на 10%, в Великобритании на 17%, в Венгрии на 43% и т.п. По данным Pew Research Center, в США сегодня 31% мало или вовсе не доверяет полицейским, а 76% — выборным чиновникам (интересно, что 60% подозревают бизнес). Если говорить о качестве законов и правоприменении, то Всемирная организация труда отчитывается, что 53% мирового населения вообще не имеют социальных гарантий, хотя цифры зависят от региона и конкретной страны: в среднем 26% в Европе и 56% в Азии. При этом даже среди имеющих право на пособие не все его получают — ОЭСР сообщает о 20−60% по европейским государствам. Виной тому нарушения, бюрократические механизмы и ощущение бессилия у граждан: проблемы, обычно приписываемые именно России.

На этом фоне ситуация в России, давно оставившей позади «лихие 90-е», уверенно наращивается и эффективность институтов, и правовая сознательность граждан. Мифы же об извечном произволе и бесправии мешают этому количественному процессу выйти на качественно новый этап. Впрочем, успокаиваться рано: наряду с общемировыми проблемами, у нас хватает и собственных противоречий. Подробности предоставляет обширный «Анализ правовой культуры российского населения», проведённый РАНХиГС в 2018 году. В нём, с одной стороны, отмечается значительный прогресс в эффективности правоохранительных органов и местных администраций; с другой — колоссальное неравенство в знании гражданами своих прав. А главное, это неравенство на деле выливается в колоссальные упущенные возможности, в том числе для самоорганизации.

В целом, основные положения конституции «хорошо знакомы» лишь 16% опрошенных, а Трудового кодекса — 19%. Однако этот показатель разнится от 33% у обеспеченных людей до 4% (!) у бедных. Не меньший разброс наблюдается и в профессиях: индекс реальной правовой осведомлённости у работников науки или предпринимателей достигает 52−55 баллов (что считается «средним» знанием), но у большинства работников составляет 33−37 баллов. Здесь особенно важно, что более разбирающиеся в законах люди чаще пытаются отстаивать свои права, с большей вероятностью в этом преуспевают (39% против 6% у «низкого» уровня знаний) и меньше жалуются на притеснения со стороны начальства или чиновников — впрочем, нужно держать в уме связь образованности и социального статуса. Исследователи отмечают и принципиальную разницу в поведении этих групп: одни предпочитают хаотично рассылать жалобы в разные инстанции, наталкиваясь на отписки бюрократов (что, конечно, остаётся проблемой); другим удаётся непосредственно надавить на руководство своим уровнем познаний, либо правильно адресовать заявления (и тогда в дело вступает повысившаяся в разы эффективность правоохранителей). Доля получивших какую-либо помощь возросла с 2002 по 2018 годы с 30% до 41%, хотя 46% жалуются на «отписки», а 9,5% на открытое хамство — соотношение тревожное.

Михай Мункачи. Забастовка. 1895

Неочевидным моментом является то, что знающие свои права чаще замечают их нарушение (21% против 15%) — угнетённые группы, в дополнение к естественно повышенному разочарованию в законе, на деле преуменьшают свои проблемы! Особенно уязвимыми являются молодёжь и граждане с низкими доходами. Но кто же должен дать этому отпор? Для большинства (63%) защищённость трудовых прав зависит от добросовестности работодателей, причём эта убеждённость не зависит от наличия у человека опыта неуспешных обращений; для 21,5% (27,5% среди не занятых) основной характеристикой правовой культуры является «вера в закон». Иронично, что в обществе, страдающем от низкого уровня межличностного доверия, многие упорно полагаются не на собственные силы, а на совесть начальства. Правда, в области гражданской сознательности картина несколько иная: 46% убеждены в недопустимости ухода от налогов, но 77% против незаконного получения лицам государственных пособий. Вкупе с высокой поддержкой разных серых схем (от зарплаты в конверте до торговли без чеков) это ещё раз подтверждает важность для людей «ценностей выживания», причём не слишком традиционно-коллективистских. Вероятно, мы наблюдаем попытку компенсировать оторванность масс от федеральной политики и каких-либо форм гражданской организации — при понятном беспокойстве о личном благосостоянии.

54% опрошенных считают, что защита трудовых прав зависит от их личных знаний и активности. Эта цифра двусмысленна. С одной стороны, люди стали больше осознавать и свою ответственность, и возможность добиться справедливости в современной России, и недостаток познаний в области законов. С другой стороны, лишь 15% надеются на общественные организации или профсоюзы (хотя потребность в них, как свидетельствуют опросы, значительно превышает «предложение»), и примерно столько же полагаются на совершенство судебной системы. Значимость государственных органов контроля упомянули 34%. В этих цифрах читается смесь осторожной веры в потенциал законности — и разочарования в любых институтах, причём не только существующих. При этом на прямой вопрос о недоверии Следственному комитету заявили 29%, 37% — судам, 44% — полиции. Что не так радикально отличается от данных по США или некоторым европейским странам. В которых, в отличие от России, наблюдается отрицательная динамика.

Смотря на изменения с 2002-го, а уж тем более с 1995 года, мы можем утверждать об укреплении в нашей стране правового сознания и правового государства (хотя исследователи РАНХиГС сетуют на отсутствие прогресса политических прав, на чём любят акцентироваться иностранные наблюдатели). Среди историков распространено мнение, что за одним часто следует другое: любые глобальные преобразования, даже инициируемые сверху, опираются на уверенность народа в своих силах.

Борис Иогансон Советский суд. 1928

Есть ли на этом пути очевидные барьеры? Даже среди тех, кто оценивает свои знания законов как достаточные, только 35% рассматривают возможность самостоятельно отстаивать свои права — 45% всё равно полагаются на юристов. Сопоставляя данные, можно прийти к выводу, что большинство из 35% составляют предприниматели, работники финансов, банков, юридических фирм, правоохранительных органов и т.п. Конечно, оценки самих себя завышены: перепроверка РАНХиГС показывает, что в лучшем случае речь идёт о среднем уровне знаний. Но для 51% опрошенных препятствием является недостаток средств на судебные расходы или юридическую помощь (в 2003 году — 49%). В итоге 40% пострадавших граждан вообще никуда не обращались, когда сталкивались с нарушением их трудовых прав; с учётом иных правонарушений цифра достигает 49%! Между 2007 и 2018 годами выросла также доля людей, старающихся «держаться в стороне» от властей и их действий — с 26,3% до 32,3%. Угроза отпадения народа от государства никуда не уходит, даже несмотря на рост сознательности.

Проблема усугубляется характерным для капитализма настроем предпринимателей: несмотря на высокий уровень знаний, они находятся в конце списка по индексу доверия правоохранительным органам и индексу правомерного поведения. В последнем случае ниже них располагаются лишь… сами правоохранители (а также военнослужащие, таможня, налоговики)! По большей части эти группы «отличаются» мелкими нарушениями, вроде несоблюдения правил дорожного движения; однако это создаёт им в глазах народа негативный образ, связывающийся с общим двусмысленным отношением к закону. С групп, возглавляющих (в том числе благодаря освещению в СМИ и капиталистической идеологии) движение к правовому государству, — особый спрос. По мнению граждан, именно «негативный пример органов власти» больше всего мешает законопослушному поведению в обществе (53%); на сложившееся в культуре неуважительное отношение указывают меньше, в 46% случаев, а на пример «старших» — в 30%.

Итого, наши сограждане всё больше внимания уделяют закону и своим правам; они ощущают свою отсталость в этих вопросах — хотя не очень активно её устраняют. Основными источниками информации остаются телевидение, интернет-ресурсы, социальные сети и т.п. Гражданских организаций, способных помочь, не достаёт (как и веры в существующие); на профессиональную поддержку не хватает денег. Государство становится эффективней, но недостаточно налаживает коммуникацию с гражданами. Людям кажется, что они брошены на произвол судьбы; обладающие самыми большими (но объективно всё равно средними) познаниями проявляют и повышенный скептицизм. Ситуация не катастрофична, особенно если смотреть в динамике, но будущее остаётся неясным. Государство явно может воспользоваться моментом и удовлетворить нарастающий запрос населения. В ином случае, остаётся уповать на растущую индивидуальную инициативу, получающую «положительную обратную связь» от успешного применения законов и, обретая уверенность, выходящую на иной уровень самоорганизации. Оба сценария представляются реальными; но оба не гарантированы. Многое будет зависеть и от ситуации в экономике (деньги везде проблема), и от устранения примитивных стереотипов об «игнорирующей законы» России.