Женщины на рынке труда: востребованность растет, зарплаты — нет

1960-е годы остались в истории как разгар холодной войны, эпоха неудавшихся рабочих и студенческих протестов в развитом мире, хиппи и шестидесятников. Но в этот же период случилась настоящая революция на рынке труда: доля женщин в рабочей силе во многих странах впервые достигла 50%.

На самом деле, СССР в этом вопросе опережал остальной мир: к 1955 году мужчин среди рабочих и служащих уже было не более 55% (в статистику не попали колхозницы). В западных странах, для сравнения, в 1960 году доля женщин составляла лишь треть. Им потребовался неолиберальный поворот, со сломом профсоюзов, отъездом промышленности в развивающиеся страны, развитием финансов и прочей «бредовой работы» (по Грэберу), чтобы соотношение полов приблизилось к равному. Интересно, что уже тогда в России наметилась сохраняющаяся по сей день тенденция: женщины составляли большинство специалистов высшей и особенно средней квалификации, да и вообще отличались образованностью.

Читавшие Маркса наверняка удивятся: разве женщины и дети не стали дешёвым двигателем капиталистической индустриализации ещё в XIX веке? На какой-то момент да, но этому быстро положили конец социалисты. Активистами зарождающегося в те времена рабочего движения становились преимущественно квалифицированные работники, обесцениваемые новыми станками (уже не требовавшими особых навыков). Появление на фабриках «дешёвых» женщин и детей окончательно подрывало положение мужчин, образованных и нет, так что этому сопротивлялись в первую очередь. Распространено мнение, что в начале ХХ века под влиянием социал-демократов западные правительства заключили с рабочими неформальный «контракт»: работникам платят достаточно, чтобы содержать всю семью, в обмен на социальный мир. В общем, забота о благополучии «слабого пола» была в этом процессе не на первом месте. Наоборот, параллельно развивалось феминистическое движение, требовавшее равных прав (в том числе трудовых) и независимости, а потому не всегда соглашавшееся с «консервативными» профсоюзами.

Здесь следует заострить внимание на подспудной проблеме: труд женщины издавна оценивался меньше. Большая его часть к тому же была двусмысленной. Работа по дому, по уходу за детьми и больными/старыми родственниками, по крестьянскому хозяйству — в одни моменты она полностью исчезала из виду, а в другие выступала как препятствие к «полноценной» (то есть нормально оплачиваемой) наёмной деятельности. Муж выкладывается на работе, а жена смотрит за домашним очагом. Сами эти выражения-клише не случайны: забота кажется чем-то простым, не требующим усилий, связанным с некой наивностью или даже глупостью. Ею занимаются слабые, а не сильные (во всех смыслах). Интересные цифры приводит консалтинговая компания McKinsey & Company для корпоративного сектора в США: работники, начальником у которых является женщина, в 1,5 раза чаще отмечают, что им оказывается моральная поддержка, на 5% чаще заявляют об удобстве графика, возможности подстроить нагрузки и т.д. В то же время у самих женщин чаще встречается хронический стресс, истощение и выгорание.

Характерно, что аналогично обстояло дело и у прогрессивной творческой интеллигенции. Например, антрополог Светлана Бойм («Общие места») показывает, как презрение к «быту» в интеллектуальных кругах России и Запада перетекало в уничижение женщин. «Поэтесса» считалась пародией на «поэта»; это слово даже использовалось как ругательство. И наоборот, пошлость соотносилась с «женским вкусом». Бойм считает, что такова была реакция на быстрый рост количества читающих женщин, писательниц и хозяек литературных салонов. В последующем рассмотрении советского быта антрополог указывает, что в домах-коммунах (отошедших интеллектуальной элите) сохранялось традиционное разделение труда (муж работает, жена ухаживает за домом и детьми), вопреки идее «освобождения от кухонного рабства». Борьба за общие места в коммуналке (всю ту же кухню) также почти всегда становилась заботой женщины.

На первый взгляд, сегодня в большей части мира мужчины больше не доминируют на рынке труда. По данными сборника «Труд и занятость в России 2021» Росстата, 49% занятых — женщины. Причём среди руководителей их 46% (в США McKinsey сообщает лишь о 23% высшего руководства и 30% вице-президентов), среди специалистов высшего уровня квалификации — 62% (!), среднего уровня — 50%, а квалифицированных работников сельского хозяйства — 47,5%. По большом счёту, мужчины явно доминируют лишь в промышленности, безопасности и некоторых подвидах неквалифицированного труда. Однако, обратившись к средним зарплатам, мы видим чудовищный дисбаланс. Мужчины/женщины: руководители — 100/68 тысяч рублей, специалисты высшего уровня — 62/43, среднего уровня — 62/37 и т.д. Максимальное неравенство, неожиданно, в категории «средние специалисты в области правовой, социальной работы, культуры спорта и родственных занятий» — 137/32! Даже специалисты в образовании дают 44/37 (хотя женщин там 83%). Единственным исключением являются квалифицированные работники сельского хозяйства, где соотношение не в пользу мужчин: 28,6/30.

Другая, но связанная с этой, проблема — уровень участия в рабочей силе (занятые + официально безработные / общая численность группы). Росстат сообщает о 70% для мужчин и лишь 55% для женщин. Показательно, что особый дисбаланс приходится на группу 25-34 лет. Международная организация труда (МОТ) сообщает, что в большей части Европы и США соотношение не многим лучше; но, например, в Китае занятые 62% женщин и 74% мужчин. В России для не вошедших в рабочую силу женщин характерен более высокий уровень образования, чем у мужчин. Особенно выделяются специалисты среднего звена — 23,2% женщин и 12,7% мужчин, а также квалифицированные рабочие и служащие — 18,8% на 12,8%. Всего желают получить работу 2 млн мужчин и 2,6 млн женщин. Среди причин, по которым этого не получается, выделяется «домашнее хозяйство» — у 1,7 млн женщин и 0,1 млн мужчин. По другим расчётам Росстата, домашние обязанности так или иначе не дают найти работу 2,5 млн женщин!

По опросам МОТ, 70% женщин в России предпочли бы оплачиваемую работу домашним обязанностям (90% в Италии и Испании, 84% в Германии, 76% в США и 72% в Китае). Подчёркивается, что на выбор не влияет наличие детей (а в бедных странах даже подталкивает к работе). В качестве препятствий чаще всего упоминается недоступность стороннего ухода за детьми и транспорта. МОТ сообщает, что в целом по миру у 60% женщин-работниц фактически нет права на уход в декрет и ещё у 6% он не оплачивается. Аналогичные проблемы наблюдаются с другими социальными льготами, платежами и гарантиями. Отчасти это объясняется большей занятостью женщин в неформальной экономике. Впрочем, социолог Наталья Тихонова (Социологический журнал, том 27, часть 2) утверждает, что в 2020 году лишь у 45,4% российских работников соблюдались базовые трудовые права; и хуже всего дело обстояло с оплатой отпусков, больничных и декретов. И мы далеко не худшая страна по этим показателям.

Наконец, нельзя не упомянуть, что женщины исторически берут на себя самые не престижные, низкооплачиваемые, но жизненно необходимые должности. В России 95% работников по уходу, 95% прислуги и уборщиков, 83% продавцов, 83% работников образования и т.д. — женщины. По данным Oxfam, женщины составляют 2/3 работников, занимающихся оплачиваемым уходом в широком смысле этого слова. В частности, среди домашней прислуги их 80%. Женщины же тащат на себе остающиеся в бедных странах крестьянские (да и вообще натуральные) хозяйства. МОТ добавляет, что женский труд чаще эксплуатируют внутри семьи: 16% занятых женщин в мире устроены на семейные предприятия как самозанятые работники, с зарплатами сильно ниже среднего.

Социолог Арли Хокшилд, изучавшая семьи из разных классов, в которых работают оба родителя, утверждает, что проблемы женщин не решить одними законами (хотя и это очень важно). Например, мужчины, начавшие всерьёз разделять с жёнами обязанности по дому, по уходу за детьми и т.д., встречаются на работе с таким же недоверием, как и имеющие ребёнка женщины. Значит, здесь требуются комплексные меры: и обеспечение реального выполнения законов, и материальная помощь, и льготы, и пропаганда, и в целом отрезвление капитала (по определению пытающегося сэкономить на людях). Женщины давно вошли на рынок труда, несмотря на дискриминацию; им есть, что ещё предложить — и в плане большего участия, и в плане большей квалификации. К сожалению, без активной регуляции извне капитализм легко застревает в, как сказали бы экономисты, не оптимальном равновесии; он не способен сделать необходимый шаг, чтобы использовать ресурсы по максимуму. Но к погоне за быстрой выгодой примешиваются стереотипы человеческого мышления: недооценка «женской» работы, реальных женских усилий, женского потенциала. Капитализм всё-таки вытолкнул вторую половину человечества на рынок труда; но ей ещё только предстоит обеспечить адекватные условия жизни и труда.