Что произошло с русским движением в Белоруссии

***

Читайте предысторию: Русское движение Белой Руси: тысяча лет истории

Четвёртая волна «белорусизации» пришлась на период заката так называемой «горбачёвской перестройки». До БССР заданный в Москве тренд дошёл с большим временным лагом и не имел тех крайностей, которыми «перестроечные» тенденции сопровождались на Кавказе и в Средней Азии, в Прибалтике и на Украине. Советская Белоруссия поэтому получила в среде «прогрессивной общественности» второе название — «Вандея перестройки».

В начале 1990-х годов общественное мнение БССР, переименованной в 1991 году с подачи непарламентской националистической фронды в «Республику Беларусь», по-прежнему ориентировалось на Москву. Смена названия республики, символики, шевронов сотрудников силовых структур и тому подобного народным большинством воспринималась как некое недоразумение, временное неудобство, издержка переходного периода накануне воссоединения расчленённой по живому страны. Артикуляцией этих настроений с обещанием «восстановления страны» и «единого государства» хотя бы в форме конфедерации обязан успеху на первых президентских выборах 1994 года Александр Лукашенко.

Воссоединение Белоруссии с Россией, однако, не входило в планы разрушителей СССР. Со временем отказался от своих предвыборных обещаний и Лукашенко. Заручившись поддержкой жаждавшего ирреденты народного большинства, первый президент постсоветской республики вышел победителем из противостояния с Верховным советом, обретя по итогам референдума 1996 года «царские полномочия».

Необходимость расширения президентских полномочий Лукашенко оправдывал временной ситуацией, требовавшей «наведения порядка», «укрепления дисциплины» и прочего, мешавшего ему реализовать свои предвыборные обещания. Главным из них было объединение с Россией, и за это шокированный «лихими девяностыми» обыватель прощал ему всё, закрывал глаза на тревожные тенденции и в итоге выдал такой кредит доверия, с которым бывший председатель совхоза правил более четверти века.

Случилось, однако, то, что метко описано в народной мудрости как «нет ничего более постоянного, чем временное». Времянка «РБ» стала обрастать институциями и узаконенными нормами, в основу которых клалось представление белорусских националистов о должном, хорошем, прекрасном, идеальном, перспективном. Вне зависимости от того, системными были националисты или маргинальными, латентными или открытыми, сущность концепта белорусского национализма оставалась именно таковой, варьируясь по степени глубины отражения и градуса интенсивности.

Все национализмы по периметру России, и даже в ней самой, были основаны на представлении об особости, уникальности, оригинальности и тому подобном. Новое время породило модный миф о «нациях», который в нашей истории стал закваской русофобии и сепаратизма. Внешние враги России всячески подпитывали подобные изыскания и устремления.

Относительно поздно созданный (при заметном влиянии извне) концепт белорусского национализма принципиально ничем не отличался от других национализмов российских национальных окраин. В XX веке он стал смертельным врагом западнорусизма — доктрины, описывающей белорусов как часть русского народа, продолжив тотальную войну в XXI веке с идеей общерусского единства в новых условиях.

Горбачёвская «перестройка» стала благоприятной средой не только для развития белорусского националистического движения, получившего всестороннюю (информационную, финансовую, методологическую и иную) извне. Как и в других советских республиках, в БССР был создан свой местный националистический «фронт» — общественно-политическое движение, позиционировавшее себя альтернативой КПСС и другим деградировавшим советским структурам.

В 1988 году на основе самодеятельных кружков, клубов, околополитических групп и прочих аналогичных объединений был создан «Белорусский народный фронт «Возрождение» («БНФ Адраджэнне»). КГБ СССР самонадеянно считал, что контролирует процесс создания и деятельности таких «фронтов». Вскоре спецслужбы и совпартактив поплатились за переоценку своих возможностей. Прибалтийские этнократии официально подвергли их люстрациям. В Белоруссии, Туркестане и на Украине часть старой элиты маргинализировалась, другая же сделала ребрендинг и сформировала с националистами новые элиты.

Русское движение во время «перестройки» также получило шанс проявить себя. Его слабой стороной было отсутствие внешней поддержки, а в ряде случаев даже демонстративно прохладное отношение к своим инициативам «столицы» — Москвы. Сильной стороной была массовая поддержка идеи воссоединения. Москва и Минск постепенно, с различными оправданиями неправомерно сузили её до банальной торговли, коррупционных схем и прочего экономического сотрудничества. Русские организации Белоруссии, местные филиалы союзных общественно-политических движений и тому подобные структуры неприятно напоминали Борису Ельцину и постсоветским удельным правителям о чаяниях широких масс.

В те годы одним из самых заметных не только в России, но и в Белоруссии было созданное задолго до «перестройки», в 1980 году «Общество «Память» (Национально-патриотический фронт «Память» Дмитрия Васильева). Белорусский филиал ничем не отличался от российской головной структуры и был представлен такими известными в своих кругах личностями, как школьный учитель Илларион Банько, капитан ВДВ Валерий Юдин, юрист Валерий Ерчак.

Вместе со своими сторонниками они проводили заседания дискуссионных клубов, распространяли привезённую из Большой России печатную продукцию — газеты «Общества «Память» и книги генерала Александра Стерлигова («Русский Национальный Собор»). Члены белорусского филиала постоянно участвовали в различных мероприятиях — локальных диспутах и международных конференциях, совещаниях с участием чиновников, учёных и духовенства. Периодически ими в разных городах (чаще всего в Минске, Гродно, Витебске и Бресте) собирались митинги и проводились шествия — например, в годовщину смерти Петра Столыпина.

На такие мероприятия приглашались соратники из Прибалтики, России и с Украины. Например, специально ради участия в таких шествиях и обсуждения общих планов бывал в Белоруссии ныне покойный Владимир Осипов («Союз «Христианское возрождение»).

Правое, консервативное, монархическое движение в Белоруссии расширялось преимущественно за счёт вовлечения в свою деятельность представителей о технической интеллигенции. В его рядах, как и веком ранее, было много рабочих, активистов движения православных братств («братчиков») и церковных старост.

Активно вовлекалась в консервативно-ирредентистское русское движение творческая интеллигенция (поэтесса Наталья Пехота и другие). Её представители проводили творческие вечера, тематические концерты, выставки и другие мероприятия. Во время кампании за канонизацию царской семьи в 1988 году студенты минского мединститута и других вузов расклеивали листовки в метро.

Впоследствии на основе актива белорусского филиала «Памяти» возникло несколько общественных организаций, две политических партии и множество гражданских кампаний. Так, например, ставший известным адвокатом Валерий Ерчак возглавил делегацию представителей Белоруссии на восстановительном съезде «Союза русского народа» в Москве и стал председателем белорусского филиала СРН.

Частью этого движения был «Народно-православный союз «Белая Россия», который входил в «Народно-монархическое согласие» и издавал газету «За веру и верность» (редактор — Наталья Безвершенко). НПС «БР» — одна из первых запрещённых в Белоруссии партий.

Дмитрий Васильев приезжал в Минск с делегацией и выступал в бывшем «Доме политпроса» (Октябрьская, 5). Считавшие себя демократами местные русофобы по этому факту выразили негодование и по укоренённой традиции «сигнализировали в органы». В свете господствовавшего тогда плюрализма мнений и в целом весьма либеральных норм доносы белорусских националистов не получили отклика.

Так было и в случае выступления в Минске лидера «Либерально-демократической партии Советского Союза» (впоследствии — ЛДПР) Владимира Жириновского. Доносы на него в 1991 году писали члены фракции БНФ в парламенте (Верховном совете), требуя возбудить уголовное дело и навсегда запретить популярному в Белоруссии политику пересекать границу постсоветской республики.

В 1994 году Владимиру Жириновскому удалось создать белорусское отделение своей партии. Его возглавил Василий Кривенко, ставший первым председателем «Либерально-демократической партии Белоруссии» (ЛДПБ). Вскоре в партии при участии компетентных органов и минюста произошёл переворот, место председателя занял созвавший «внеочередной съезд» зампред Сергей Гайдукевич. С этого времени партия начала быстро утрачивать русскость, приобретая репутацию сервильной структуры. В президентских кампаниях отец и сын Гайдукевичи неизменно выступали «спойлерами» Лукашенко.

В том же 1994 году радикальное крыло белорусских националистов перешло к открытому террору против сторонников общерусского единства. Около 300 членов «Белорусского народного фронта», «Белорусского объединения военнослужащих» и других организаций устроили погром в минском ДК. Как позже вспоминал Эдуард Лимонов, он спасался от вооружённых подручными средствами боевиков через окно.

Вместе с ним выступать в ДК Минского суконного комбината должен был и Александр Дугин, продвигавший в то время идеи традиционализма. Популярность философа в Белоруссии, однако, не вылилась в большее, чем в малочисленную секту «Арктогея». Костяк её составили студенты, аспиранты и преподаватели философского факультета Белгосуниверситета.

В 1992 году была основана первая русская политическая партия Белоруссии постсоветского периода — «Славянский Собор «Белая Русь». Идейная платформа партии позволяла ей быть органичной частью правого спектра. Среди её членов доминировала интеллигенция, инженеры и военные (в том числе кадровые). Апеллируя к концепции триединого русского народа, искусственно разделённого большевиками, она более тяготела к монархизму и панславизму. Косвенно на это указывал и партийный чёрно-золото-белый штандарт.

Русская земля в документах ССБР виделась ядром единого русского государства с административно-территориальным (губернским) делением. Воссоединению с Россией подлежали Украина (Малая Русь и Червонная Русь), Белоруссия (Белая Русь и Чёрная Русь), Северный Казахстан и часть Киргизии (Семиреченская Русь), а также другие исконно русские территории с преимущественно русским и русскоязычным населением (включая Прибалтику). Русское государство виделось ядром славянского мира, с которым предлагалось выстраивать различные объединения, включая военно-политический блок — аналог ОВД, аналог СЭВ и другие объединения — вплоть до конфедерации (например, с Сербией).

Партия действовала в десятках населённых пунктов Белоруссии, во всех областных и многих районных центрах. В 1993 году она стала соучредителем «Народного движения Белоруссии», объединившего почти два десятка партий и общественных организаций.

ССБР активно боролся за придание русскому языку статуса государственного, поддерживая такое движение со стороны родительских комитетов. В том числе и по этой причине на первых белорусских президентских выборах 1994 года ССБР поддержала Александра Лукашенко, обещавшего покончить с языковым насилием и другими извращениями «белорусизации», добиться для русского языка статуса государственного — что и было сделано на референдуме 1995 года.

Поддержка Лукашенко, однако, была оказана партией лишь в первом туре президентских выборов 1994 года. Перед вторым туром соборяне дискутировали по вопросу целесообразности поддержки кандидата, сформировавшего команду в том числе и из откровенных националистов и прозападно ориентированных либералов. На этой почве в партии произошёл очередной раскол.

Впоследствии из партии выделилось несколько групп, пожелавших развивать свои проекты («Славянский путь» Владимира Гурина и другие). В 1999 году председатель ССБР, минский инженер Николай Сергеев был вынужден смириться с решением минюста о ликвидации партии.

Параллельно с ССБР действовал «Всебелорусский славянский собор». О деятельности этой структуры мало что известно. Учреждена она была в 1994 году с участием деятелей из Академии наук и ликвидирована в 2000 году. Не провела ни одного митинга, не отметилась громкими заявлениями. Таких формальных организаций в постсоветской Белоруссии было много, они оттягивали на себя часть актива русского движения и в лучшем случае демонстрировали скромный результат в рамках какого-нибудь проекта.

1990-е годы — это время без общедоступного интернета, когда только появлялись пейджеры, а сотовые телефоны носили в сумках охранники особо важных и богатых персон. Основными источниками информации в то время были телевидение, радио и печатные СМИ, подконтрольные националистам. Редкие исключения — газеты «Знамя юности» (Игорь Гуковский), «Славянский набат» (Виктор Вольский), «Славянские ведомости» (Татьяна Бумажкова), «Газета славянофилов Придвинья» (Андрей Геращенко) не делали общей погоды.

«Газета — не только коллективный пропагандист и коллективный агитатор, но также и коллективный организатор», — констатировал Ленин. Он указывал на важность СМИ в идейно-политической борьбе, подчёркивая, что без по-настоящему массового издания ожидание позитивного результата представляется делом тщетным.

Локальные малотиражные издания издавались пару лет и исчезали из-за банальной нехватки средств. Редкие вкрапления в полосы чужих изданий не могли ни должным образом информировать, ни агитировать и мобилизовывать.

Собственно русских средств массовой информации в Белоруссии не было ни тогда, ни теперь. Вместе с проблемами организационными, материально-техническими и иными отсутствие СМИ позволяет понять, почему русское движение в Белоруссии не вышло на качественно новый уровень и не смогло переломить продвигаемый белорусскими националистами сепаратистский русофобский тренд.

Русское движение в Белоруссии 90-х годов было представлено не только правыми консерваторами православно-монархического толка. Частью его является белорусское региональное отделение «Русского национального единства» (организация, деятельность которой запрещена в России), открывшее филиалы во всех областных центрах и многих провинциальных городах республики.

Основной состав белорусской части партии составляли русские националисты из числа рабочих, преимущественно молодёжь и мужчины среднего возраста. Активно вовлекались в партию военнослужащие и сотрудники спецслужб. Подавляющее их большинство не испытывало симпатий ни к монархической идее, ни к республиканизму, видя идеал в надклассовой национальной русской диктатуре.

Как и все представители этого движения, под русскими они понимали триединый русский народ (великороссы, белорусы, малорусы). Как и представители аналогичных противостоящих им движений, сторонники Баркашова штудировали труды классиков германского национал-социализма и не скрывали симпатий к эстетике Третьего рейха. При этом они категорически возражали против отождествления себя с неонацистами и неофашистами. Тем не менее политическое руководство Белоруссии считало их именно таковыми, отказывая в государственной регистрации. Деятельность «от имени незарегистрированной организации» вскоре стала уголовно наказуемой.

Не сумев легализоваться под своим названием, БРО РНЕ (организация, деятельность которой запрещена в РФ) создавало спортивные клубы («Коловрат» и другие), проводило занятия по политинформации и военной подготовке. Враги из аналогичных организаций русофобского толка (в частности, «Белый легион») направляли доносы в «органы», не решаясь на прямое столкновение и пытаясь руками «органов» противодействовать «баркашовцам». Опасения белорусских националистов были обоснованными: периодически на патрули коротко стриженных юношей в чёрных рубашках и камуфлированных штанах нарывались группы «небезразличной молодёжи» с бело-красно-белой символикой из таких резких на словах организаций, как «Край», «Белорусская партия свободы» и «Молодой фронт» — подразделение русофобского БНФ. После избиений они, как правило, жаловались в милицию и возмущалась в своих СМИ. Пострадали от деятельности «баркашовцев» собиравшиеся в сквере возле президентской администрации гомосексуалисты, ушедший в оппозицию и однажды решивший пристыдить «несознательных» сограждан с красным шевроном экс-замминистра иностранных дел Андрей Санников, а также другие неофициальные лица.

Один из первых лидеров БРО РНЕ (организация, деятельность которой запрещена в РФ) Андрей Валиулин (член ССБР и участник защиты Белого дома в октябре 1993 года) был вынужден покинуть Белоруссию после нападения, итогом которого стала инвалидность. Его место занял Глеб Самойлов, убитый при загадочных обстоятельствах в подъезде своего дома 5 августа 2000 года. Место руководителя занял Максим Сакович из Гродно, которого на время удалось нейтрализовать внутренним коррупционным скандалом. После этого, 3 января 2001 года, был убит руководитель службы собственной безопасности БРО РНЕ (организация, деятельность которой запрещена в РФ) Максим Брейнер.

Едва сохраняя единство под воздействием раскола в российской партии, белорусская организация оказалась деморализованной покушениями на своих руководителей и начала распадаться. Сегодня по факту БРО РНЕ (организация, деятельность которой запрещена в РФ) прекратила активную деятельность. Она давно не фигурирует в отчётах об «угрозах», которые пишут белорусские националисты и спецслужбы.

Вернувшиеся с войн в Приднестровье и сербских окраин добровольцы ССБР никак себя не проявили — в отличие от украинских добровольцев националистических организаций. Не оставили после себя никаких структур и добровольцы БРО РНЕ (организация, деятельность которой запрещена в РФ), прошедшие Чечню и другие локальные конфликты.

Идейно близкими к этим организациям были немногочисленные группы белорусских граждан, сформировавших ряд политических сект и клиентел. По воспоминаниям членов ССБР, они были немало удивлены на одном из пикетирований, когда к ним вышел молодой чиновник и начал рассказывать о тщетности протестной акции, ссылаясь при этом на контакты с «Партией «Возрождение» (Валерий Скурлатов). Переговорщиком оказался кадровый дипломат и будущий кандидат в президенты Белоруссии (кампания 2020 года) Валерий Цепкало.

Отчасти к русскому движению Белоруссии правомерно отнести партии и организации левого толка. В большинстве своём они были представлены ментально советскими людьми, которые так же, как и правые, считали отделение Белоруссии от России ненормальным, требующим исправления. Они негативно относились к реставрации самодержавия, при этом не проявляя враждебности к РПЦ. Как и правые, они критиковали насильственную «белорусизацию» и ратовали за максимальное сближение Минска и Москвы.

Воссоединение государства белорусские левые видели преимущественно не в «СССР 2.0», а в новом типе объединения, лишённом тоталитарных признаков разрушенного государства. Лишь белорусские структуры СКП-КПСС, конкурирующие с ними КПБ-КПСС и организация ВКП (б) по Белоруссии и Калининградской области (руководимые недавно умершей Ниной Андреевой) и некоторые другие отстаивали тезис о диктатуре пролетариата, претендовали на эксклюзивную руководящую и направляющую роль своих структур.

В «большую пятёрку» коммунистических партий Белоруссии входит также созданная в 2009 году «Белорусская коммунистическая партия трудящихся» (Иван Акинчиц). Она декларирует восстановление советской власти и СССР, построение коммунистического общества, обеспечение равноправия всех национальностей и этнических групп. Минюст Белоруссии семь раз отказывал БКПТ в госрегистрации, в то же время создавая тепличные условия для «Коммунистической партии Белоруссии», предавшей идеалы коммунизма, полностью находящейся на содержании президентской администрации и обслуживающей её.

В отличие от правых, белорусские левые не считают белорусов частью русского народа и локальной идентичностью в составе временно разделённой русской нации. Их партийные лидеры представляют белорусов отдельным народом, чьё национально-культурное, экономическое, политическое и иное развитие возможно исключительно в тесно интегрированном, едином союзном государстве. При этом речь не идёт только лишь о выхолощенном и замороженном Союзном государстве России и Белоруссии, на что обращают внимание участники объединения «За Союз и коммунистическую партию Союза», но о более широком объединении с претензией на выход к границам СССР.

Таким образом, белорусские левые в целом были идейными противниками правого фланга русского движения Белоруссии, монархизма и республиканизма, «буржуазной демократии» с её парламентаризмом и прочими особенности развитого капитализма. Они отрицали триединство русского народа, противопоставляя ему интернационализм и другие ценности марксизма-ленинизма. На практике, как выяснилось, многим из них не были чужды постулаты западнорусизма. С учётом отстаивания стратегической цели восстановления единого государства если не союзников, то временных попутчиков в них видели ССБР и некоторые другие местные русские организации правого толка.

Попытки консолидации левых и правых противников сепаратизма белорусских националистов предпринимались неоднократно. Так, в 1998 году ССБР совместно с ЛДПБ, «Белорусской патриотической партией» (Анатолий Баранкевич), и другими левоцентристскими партиями и организациями пытался создать «Белорусский народно-патриотический союз». До этого были подобные попытки («Народное движение Белоруссии») и после («Народно-патриотическое движение Белоруссии»), однако коалиции эти оказались кратковременными и нежизнеспособными. Польза от них была только для спецслужб, выявлявших «актив» для «разработки» и «профилактики».

Белорусские активисты национал-большевистского движения изначально поддерживали идею общерусского единства. В силу более молодёжного состава их риторика была более радикальной, что в практической деятельности компенсировалось отсутствием подготовленных лидеров и плана действий. Расколы в российской НБП (организация, деятельность которой запрещена в России) не могли пройти бесследно для провинциального актива. Вскоре появилось несколько сект белорусских «нацболов», абсолютно маргинальных и отметившихся лишь несколькими акциями «прямого действия».

Посольства прибалтийских стран в Белоруссии неоднократно подвергались атакам белорусских объединений русских правых и нацболов. Поводами выступали акты русофобии и вандализма властей постсоветской прибалтийской республики. Так, в январе 2007 года национал-большевики Белоруссии забросали чернильницами посольства Латвии и Эстонии, требуя остановить снос памятника Воину-освободителю в Таллине, а также прекратить политику пересмотра итогов Великой Отечественной войны и дискриминацию русского населения.

Русские правые также не остались в стороне, забросав эстонскую дипмиссию живыми карпами. В 2014 году живые карпы от них достались украинскому посольству, перешедшему на сторону мятежников. Подобные акции скорее походили на партизанские вылазки и не шли ни в какое сравнение с успехами середины 90-х, когда полтора десятка членов ССБР и ЛДПБ перекрыли около минского Дома ветеранов шествие колонны из нескольких тысяч националистов во главе с действующим министром внутренних дел Юрием Захаренко. Участник акции из молодёжного крыла ССБР «Славянские соколы» вспоминает: «Нас было человек девять — студенты, вокалист группы «Красные звёзды» Вовка Селиванов, ещё кто-то. Решение возникло спонтанно и это была чистая авантюра — жидкая цепочка против толпы в несколько тысяч человек БНФовцев, с ними был министр МВД, на то время действующий, но он уже ушёл в оппозицию. Я думал, что нас сильно побьют. Захаренко подошёл ко мне и говорит: «Хлопцы, вы мабуць с Расеи? Как ваши фамилии?». Я ему отвечаю: «Нах… тебе наши фамилии?»… Как ни странно, толпа развернулась и ушла, а мы остались. Они не прошли, мы смогли их остановить».

Впоследствии большая часть белорусских нацболов и анархистов попала под влияние местных националистов и фактически предала свои идеалы. С их критикой сегодня выступают участники интеллектуального молодёжного проекта Poligraf. Red, препарирующие одновременно также и местечковых шовинистов прозападной ориентации, и номинальных застрельщиков официозного «рыночного социализма» или «ябатек» (как они сами себя называют).

Такая же метаморфоза произошла с белорусским «Союзом офицеров» и ветеранскими организациями воинов-интернационалистов — «афганцев» и участников боевых действий на территориях других государств. Эти изначально левые и в своём спектре консервативные общественные объединения ратовали за восстановление «единой страны», симпатизировали идее общерусского единства. Впоследствии они фактически либо разделились между системным национализмом и стали безоговорочными лоялистами-«ябатьками» (Владимир Шоков, Анатолий Адоньев), либо ушли в стан маргинальной прозападной оппозиции (Олег Волчек, Николай Автухович).

Особое место в общественно-политической жизни Белоруссии и русского движения занимает белорусское казачество. Как общественно-культурное движение оно оформилось в 90-е годы и изначально поддерживало тесные связи с Православной церковью, братствами, местными органами власти и силовыми структурами. Из нескольких десятков организаций белорусских казаков до наших дней дожило менее одного десятка.

Среди наиболее известных из них — центр «Казачий Спас» (Пётр Шапко). Не самая старая, но наиболее привлекающая внимание местных русофобов организация казачьего движения. Дело доходило до доносов в «органы» и даже публичной клеветы на пресс-конференциях Александра Лукашенко. По замыслу белорусских националистов это должно было спровоцировать руководителя республики на политические репрессии и «зачистку» сторонников Русского мира. Лукашенко неоднократно выражал неприятие этой идеологемы и заявлял, что даже российский посол (на то время Александр Суриков) не в состоянии объяснить ему этот феномен, вызывавший у белорусских националистов после «Русской весны» 2014 года огромную фобию.

Идеологической платформой организации «Казачьего Спаса» является западнорусизм. Шапко известен как активный участник антинаркотического движения (лидер МБОО «Город без наркотиков»). Организация специализируется на работе с «трудными подростками», тесно взаимодействует с Белорусским экзархатом РПЦ (БПЦ), МВД и армией. От военнослужащих организация получает методическую и иную помощь в работе с детьми и молодёжью. При участии местных органов власти «Казачий Спас» организовывает лектории, летние военно-патриотические лагеря, секции и клубы. Наиболее активно освещает деятельность организации сайт kazak.by. Часто о ней можно встретить упоминания и в государственной прессе, что объясняется, с одной стороны, доносительством и буллингом местных национал-радикалов из среды маргинальной русофобствующей оппозиции, а с другой — опекой системных националистов, заполучивших таким образом ещё одного лоялиста накануне белорусского «недомайдана» 2020 года.

Республиканское общественное объединение «Белорусское казачество» (Николай Улахович) — из числа старейших. В середине 90-х большую помощь развитию этого НГО оказывал помощник президента Виктор Кучинский. Оно ведёт историю белорусского казачества с 1654 года, объединяет отставных военных (в том числе «афганцев), представителей интеллигенции и реконструкторов. По большим церковным праздникам мужчин в форме «Белорусского казачества» можно видеть в минском приходе иконы Божией Матери «Всех скорбящих Радость» (sobor.by). Курирует казаков по линии Белорусского экзархата РПЦ настоятель храма этого прихода протоиерей Игорь Коростелёв.

РОО «Всебелорусское объединенное казачество» (Николай Еркович) — также известная организация из числа старейших. Она конфликтует с РОО «Белорусское казачество» и находится в оппозиции к Александру Лукашенко. Поэтому сведений о ней в СМИ почти нет. Аффилированной с «Всебелорусским объединенным казачеством» структурой является «Этнокультурное товарищество «Казаки Святой Руси» (Евгений Макаренко).

«Казаки Святой Руси» поддерживают тесные отношения с организациями российских соотечественников при посольстве РФ («реестровыми соотечественниками»). Наиболее тесные связи сложились с Белорусским республиканским объединением «Русь» (ныне возглавляет экс-председатель ССБР «Белая Русь» Николай Сергеев).

«В Белоруссии Русский мир делится на реестровый или системный, несистемный и стихийный», —констатировал известный исследователь белорусского национализма Александр Гронский.

Так называемые российские соотечественники в Белоруссии сегодня, согласно предложенному Гронским подходу, относятся к «реестровым». Остальные для официальной Москвы не существуют вовсе, что подтверждает её поведение при «моментах истины», таких, как политические репрессии в отношении сторонников общерусского единства, русских людей с белорусским паспортом.

Организации российских соотечественников в Белоруссии объединены в координационный совет при посольстве РФ (КСОРС). Их печатным органом являются малопосещаемая страница посольского сайта, а также малотиражная печатная версия альманаха «Вместе с Россией».

Старейшей русской культурно-просветительской организацией постсоветской Белоруссии по праву считается созданное в 1992 году Минское общество русской культуры «Русь». Её председатель, архитектор и известный в республике книголюб, ныне покойный Геннадий Власов, переписывался с академиком Андреем Сахаровым и другими советскими диссидентами. У истоков организации стояли также журналист Виктор Приходько, священник Павел Боянков и кандидат технических наук, впоследствии председатель православного братства во имя архистратига Михаила Олег Дихтиевский.

МОРК «Русь» в начале 2000-х объединяла около тысячи человек, преимущественно представителей научно-технической интеллигенции. Организация тесно сотрудничала с культурно-просветительскими родственными организациями из других регионов — например, витебским союзом русскоязычных литераторов «Полоцкая ветвь».

В 2011 году МОРК «Русь» при непосредственном участии руководителя минского офиса «Россотрудничества» пережила раскол, в ходе которого возникло две соперничающие за пост председателя группировки. Главное управление юстиции Мингорисполкома назначило председателем ушедшего в отставку 80-летнего Власова. ГУЮ инициировало сначала приостановление деятельности организации, а затем и ликвидацию МОРК «Русь», которая была оформлена решением Мингорсуда в День России, 12 июня 2012 года. Часть членов общества около года проводила подпольные собрания, а другая влилась в новые организации российских соотечественников при посольстве РФ («Садко» и другие).

МОРК «Русь» объединяла членов разных общественных организаций и политических партий. Почти все члены партии «Славянский Собор «Белая Русь» состояли в этой организации. Из неё вышли «Международное общественное объединение «Русь единая» (Михаил Ткачёв) и другие организации, инициативы и проекты.

Одной из старейших и самых многочисленных русских организаций Белоруссии является РОО «Русское общество» (Сергей Молодов). Как и другие общественные организации этого профиля, объединённые в Координационный совет при посольстве России, «Русское общество не получает финансирования из России. Молодов в интервью 2004 года отметил: «В отличие от некоторых национальных объединений, которые получают прямое государственное финансирование со своей исторической родины, работа «Русского общества» в Белоруссии проводится на общественных началах».

С тех пор ситуация не изменилась. Обещанные послом Александром Суриковым офисы для организаций российских соотечественников не появились. На это периодически обращали внимание витебская городская общественная организация «Русский культурный центр «Русь» (Игорь Потапов) и другие. Однако члены белорусского КСОРС при посольстве предпочитают не нервировать российских чиновников, так как драма МОРК «Русь» ещё свежа в памяти. По линии МИД они получают учебную литературу для учителей русского языка, небольшое количество подписки на российские газеты и журналы, а также совсем небольшое количество путёвок для оздоровления и экскурсий детей в России.

В отличие от последней, Украина, Польша и другие государства полностью обеспечивают деятельность своих организаций в Белоруссии. При этом «своими» они считают не только объединения диаспоры, но также лояльных к себе обладателей белорусских паспортов. Наглядным примером этому стало заступничество официальной Варшавы в 2021 году за белорусские общественные организации полонофилов. Тогда власти Белоруссии, в нарушение своих же законов и норм УПК, выслали в Польшу обвинённых в «экстремизме» граждан с белорусскими паспортами.

Единственной молодёжной организацией среди «реестровых соотечественников» является общественное объединение «Русь молодая» («Румол»). Её лидер Сергей Лущ известен не только своим неоязыческим и праворадикальным прошлым, но и нынешним активным сотрудничеством с белорусскими госструктурами. Именно поэтому ему в 2018 году разрешили стать официальным организатором шествия «Бессмертный полк» в Минске, тогда как остальные заявители получили отказ. По той же причине Луща часто могли наблюдать в государственных СМИ, включая гостелеканалы, в эфире которых случайных людей не бывает.

В 2020 году Сергей Лущ стал лидером оргкомитета по созданию партии «Союз» на основе одноименной белорусско-российской гражданской инициативы. Минюст Белоруссии отказался регистрировать партию, ставившей целью содействие объединению России и Белоруссии в формате Союзного государства на основе подписанного в 1999 году договора. В 2021 году члены несостоявшейся партии пожелали Лущу удачи в реализации своих проектов, сменив лидера и название.

Идеологической основой русского движения в Белоруссии стал западнорусизм. Значительный вклад в его возрождение и развитие внёс стартовавший в 2010 году проект «Западная Русь» (Игорь Зеленковский). В нём приняли участие сотни учёных и исследователей, представителей духовенства не только из Белоруссии, России и Украины, но и балканских стран.

С проектом «Западная Русь» тесно сотрудничают минский «Центр евразийских исследований при филиале Российского государственного социального университета» (Кирилл Шевченко), а также собственно белорусские вузы. Научная элита Белоруссии на сайте проекта представлена такими именами, как завкафедрой истории славянских государств Гродненского госуниверситета Валерий Черепица, профессор Института теологии Белгосуниверситета Александр Бендин и доцент кафедры богословия того же вуза Валентина Теплова, профессор Минской духовной академии Гордей Щеглов и многие другие.

Русское движение в Белоруссии на современном этапе переживает очередной кризис, хотя бывали времена и похуже. Благодаря ему, перманентно пребывающему в подполье и испытывающему жестокие гонения, Белая Русь жива, и жив её русский дух. Поэтому сохраняется надежда на воссоединение русского народа в едином национально-государственном организме, хотя сейчас, как многим кажется, всё против этого.