Мир, который экономисты знали до кризиса 2008–2009 годов, характеризовался среди прочего базовыми экономическими отношениями: инфляция движется в направлении, противоположном направлению процентных ставок — низкие процентные ставки, высокая инфляция, и наоборот. Но этот мир перестал существовать. За последние десять лет процентные ставки от крайне низких до отрицательных сосуществовали с уровнями инфляции от крайне низких до отрицательных. Экономической теории пока не удалось предложить общепринятую интерпретацию «парадокса», согласно которому инфляция снижается, несмотря на низкие процентные ставки. Ей известно только то, что процентные ставки падают из-за экспансионистской денежно-кредитной политики центральных банков.

Мировая экономика под угрозой Иван Шилов ИА REGNUM

Наступление пандемии с создаваемыми ею проблемами прервало курс, который показал нам, вернется ли экономика в «нормальное» состояние или придет к новым «парадоксам». Но сегодня — когда достижения в области здравоохранения, связанные с созданием вакцин, выглядят более многообещающими, чем девять месяцев назад, — большинство согласится: хотя экономические последствия пандемии продолжат преследовать нас еще некоторое время после ее окончания, есть разумные надежды, что со второй половины наступившего года международная экономика начнет возвращаться к нормальному уровню активности.

Таким образом, вопрос, который вновь остается без возможности на него ответить, заключается в том, будет ли инфляция оставаться на очень низком уровне или, наоборот, начнут ли цены расти в глобальном масштабе, когда экономика вернется к нормальному состоянию. Будущее не будет ни повторением вчерашнего дня, ни линейным продолжением дня сегодняшнего.

В итоге возникает опасное заблуждение. Многие заслуживающие доверия аналитики считают, что одновременно могут происходить две вещи: восстановление экономики, увеличение производства товаров, сокращение безработицы, и в то же время процентные ставки и доходность облигаций должны оставаться на текущих низких уровнях в течение длительного периода при поддержке долгосрочных бюджетных обязательств, и, главное, на фоне продолжающейся экспансионистской денежно-кредитной политики. И, таким образом, вместе с вакцинами экономика вернется в докоронавирусное состояние.

Однако, скорее всего, не произойдет возврата ко вчерашнему дню и не будет гладкой и простой дорога к росту, во всяком случае, она будет сложнее, чем в прошлом. Это связано с тем, что как и в случае с кризисом 2008–2009 годов, так и в случае с пандемией, международная экономика характеризуется беспрецедентным в истории набором дисбалансов. Эти дисбалансы проистекают из невиданного увеличения государственного долга, корпоративного долга и долга домашних хозяйств и, соответственно, из-за чрезвычайной политики денежно-кредитной экспансии центральных банков. Как и ее последствий, включая нереальный (полностью отрезанный от фундаментальных экономических данных) рост фондового рынка во всем мире с одновременным наличием огромного объема «инертной» ликвидности.

Серьезным (и неизбежным) воздействием экспансионистской фискальной и денежно-кредитной политики для борьбы с пандемией стало увеличение глобального долга: он увеличился на 15 триллионов долларов в 2020 году, приблизившись к 280 триллионам или 365% мирового ВВП к 2019 году (320%). Увеличение долга, являющееся важной частью усилий по борьбе с пандемией, должно было сочетаться с политикой низких (даже отрицательных) процентных ставок. Низкие процентные ставки и низкая доходность по облигациям необходимы для управления растущим государственным и частным долгом, а также для поддержания относительно удовлетворительного уровня совокупного спроса и предотвращения дефляции или даже антиинфляции, т.е. общего снижения цен.

Но в то же время они спровоцировали и вызывают неконтролируемый рост стоимости акций на фондовом рынке. Цены на акции и соотношение цены и прибыли являются самыми высокими во всем мире. Нынешнее сочетание высокой стоимости акций и высоких цен на облигации наблюдается с 1998–1999 годов, до того как лопнул «пузырь доткомов», связанный с акциями технологических компаний. В то же время наблюдается впечатляющий рост сбережений на международном уровне. Увеличение корпоративных денежных средств в США типично: менее чем за год они почти удвоились, и с 4,5% их совокупных активов сейчас достигли 7,5%.

Некоторые из вышеперечисленных элементов дисбаланса являются разумными, поскольку если мировая экономика вернется к нормальному уровню активности, они могут проявиться в форме взрыва спроса, который окажет высокое инфляционное давление. Что неизбежно будет сопровождаться соответствующим инфляционным давлением со стороны цен, учитывая, что в мировой экономике происходят «реальные» процессы, такие как сокращение мировой торговли из-за разрыва между США и Китаем, или увеличение затрат, вызванное «уходом» глобальных цепочек поставок от китайского влияния.

Если все это произойдет в сочетании — а вопрос скорее в том, когда это произойдет, а не в том, произойдет ли вообще — то несомненно, что период антиинфляции подойдет к концу, и за ним последует еще один период высокой инфляции, который поставит перед разработчиками экономической политики сложные проблемы и вызовы.

Трудность прогнозирования будущего связана с тем, что серьезный экономический анализ не может знать, будет ли на первом этапе реализована «долговая ловушка», и будет ли она преобладать над всеми остальными, удерживая спрос на низком уровне, или, наоборот, вышеупомянутые факторы немедленно начнут доминировать и вызовут инфляцию. Впрочем, даже если на первом этапе будет преобладать «долговая ловушка», поскольку с ней можно справиться только с помощью политики экспансии, мы приходим к выводу, что если не в краткосрочной, то в среднесрочной перспективе, неизбежным исходом мировой экономики может быть не что иное, как инфляция.

В таком случае сокращение государственных расходов и повышение процентных ставок неизбежно. Вот только на этот раз повышение процентных ставок будет происходить в беспрецедентном экономическом ландшафте, создавая осложнения нового типа, главным из которых, возможно, окажется неспособность рециркулировать долги как стран с крупной задолженностью, так и предприятий и домашних хозяйств. Тогда международная экономика действительно столкнется с неизвестным, потому что ей придется искать решения, которые до сих пор никто серьезно не рассматривал и которые можно было бы обсудить. Например, массовое списание долга.