Украинский президент и его турецкий «триумф»

Без «фактора Турции» современную Украину невозможно даже представить: турецкие фрукты, турецкий трикотаж, турецкая обувь, турецкий отдых — этого уже не отнимешь. И поездка президента Зеленского в Стамбул 16 октября оставляет вполне благоприятное впечатление добротного рабочего «визита к соседу». Каких-то прорывов не произошло, но президент Украины Владимир Зеленский вправе радоваться тому, что в протоколе 12-го заседания Межправительственной комиссии по торгово-экономическому сотрудничеству зафиксированы «достигнутые ранее договоренности и задачи в торговле, инвестициях, энергетике, инфраструктуре, а также в сфере таможенной политики», и убеждать окружающих, что «никакие вирусы не помешают партнерству и дружбе наших стран».

Президент Турции Реджеп Эрдоган в ответных репликах акцентировал внимание всё более на «переговорах глав государств в формате тет-а-тет, переговорах между делегациями и в более тесном кругу». Ну еще бы, если обращать внимание на мелочи трансграничного бытия и по поводу каждой надевать браслетик на руку, то «скоро места на руке не останется», как заметил Эрдоган Зеленскому летом прошлого года. У Эрдогана цели куда более сложные, амбициозные и трудноосуществимые. И если судить здраво, то Украина сейчас куда более необходима Турции, чем наоборот.

И вот почему. Эрдоган начал сеанс одновременной игры на нескольких внешнеполитических досках: Восточное Средиземноморье, Ближний Восток, Средняя Азия. И на каждой из этих досок положение Турции оптимизма не вызывает.

В Восточном Средиземноморье Анкара активно, с использованием флота и авиации пытается получить свой кусок при дележе ресурсного пирога: мощных месторождений нефти и газа, обнаруженных в последние десятилетия в этом регионе. Но в результате пока получила только противодействие коалиции шести стран — Египта, Израиля, Греции, Кипра, Италии и Иордании, претендующих на эти ресурсы. У коалиции за спиной поддержка всего Евросоюза, у Турции — только Правительства национального согласия Ливии, контролирующего небольшой регион на северо-западе страны.

На Ближнем Востоке Анкара принимает участие в латентном разделе Сирии, «откусив» куски провинций Идлиб и Алеппо и получив поддержку богатого Катара. Но тут она попала под ответный солидарный удар арабского Ближнего Востока: саудиты руководством к действию принимают лозунг принца Салмана «Никакой торговли с Турцией, никаких турецких товаров в Саудовской Аравии, никакого туризма в Турцию», иракцы выдавливают Турцию из нефтяного бизнеса своей страны, предлагая турецкие «пайки» российскому «Газпрому» и французской Total. Ну, а израильтяне вряд ли в обозримом будущем простят Эрдогану демарш: «Иерусалим — турецкий город…». И не вызывает удивления, что (по информации «Сирийской обсерватории гражданских прав» от 19 октября) «турецкие силы продолжают подготовку к уходу со своих военных постов в районах, контролируемых сирийским режимом в сельских районах Хамы и Идлиба, в соответствии с российско-турецким соглашением». Так и до антиосманской коалиции арабов с Башаром Асадом недалеко!

В Средней Азии Анкара перенацеливает проект Совета сотрудничества тюркоязычных государств в направлении создания объединенной армии тюркских стран (Армия обороны Великого Турана), в рамках турецкой геополитической мечты «Одна нация — шесть государств». Если 29 октября в Стамбуле такое решение будет принято, это во многом изменит политический климат в Центральной Азии. Но вряд ли стоит сомневаться, что на пути такого принятия встанут Китай и Россия. У которых свои планы на регион, и эти планы подкреплены «ядерной триадой».

В целом там особых перспектив у Анкары пока нет. Зато есть Северное Причерноморье и остальная Украина, значительная часть территории которой, от моря и до Закарпатья, веками находилась под политическим контролем Оттоманской Порты. А в течение четверти века, с 1672 по 1699 годы, вся Правобережная Украина (за исключением Галичины) вообще входила в состав Порты в качестве вилайета (провинции) «Каманиче». И полагать, что турки забыли свою историю, было бы слишком легкомысленно.

Тем более что Украина, пусть даже только с точки зрения канонического права — это уже территория, управляемая турками. Ведь тот самый «томос» не дает автокефальной Церкви Украины (ПЦУ/СЦУ), этой новации канонической истории восточного христианства, не то что суверенных, но даже и автономных прав. Вплоть до права самостоятельного решения конфликтных ситуаций внутреннего характера — всё только по согласованию со стамбульским районом Фанар, с Константинопольским патриархом. Который для Эрдогана — это простой и не особо крупный чиновник, из-под морального авторитета которого вышибить стул — просто раз плюнуть. Например, превратить крупнейшую святыню восточно-православного христианства в пусть величественную, но банальную мусульманскую мечеть.

Для Зеленского и его команды стамбульский визит рассматривается как триумф, во время которого Анкара подтвердила территориальную целостность Украины и пообещала вернуть Крым. Но следует отдавать себе отчет, что у турок несколько иной ответ на сакраментальный вопрос украинской действительности. Для них, особенно в формате нарастающего пантюркизма, он — «турецкий». И в этом случае турецкая приверженность к сохранению «территориальной целостности Украины» может приобретать особое, не особо радостное для украинцев, звучание. Подтверждаемое историей вопроса.

А что до обещаний и договоренностей… Что же, Эрдоган — дипломат. И наверняка знает одну из дефиниций дипломатии — «искусство поглаживать пса, пока не будет готов ошейник» (Флетчер Нибел).