США бросят Сербии фиговый лист, чтобы она могла прикрыть признание Косово
Первую часть интервью Мило Ломпара читайте здесь:Для русских бомбардировки Югославии могли значить больше, чем для сербов
Агрессия НАТО против Югославии в 1999 году была предпринята под предлогом спасения албанского населения Косово и Метохии и решения косовского вопроса. Тем не менее до сегодняшнего дня этот вопрос остается открытым, несмотря на односторонне провозглашенную независимость Косово в 2008 году. Как вы оцениваете перспективы заключения соглашения о «всеобъемлющей нормализации отношений» между Белградом и Приштиной?
Мне кажется, что за всеми этими переговорами Белграда и Приштины скрывается борьба немецкого и американского влияния на политику приштинского режима. Их подходы различаются. Германия требует абсолютного разграничения в соответствии с конституцией СФРЮ 1974 года, вернее, признания Косово в границах автономного края Косово и Метохия. Подход США базируется на идее администрации президента Дональда Трампа, согласно которой во имя каких-то текущих потребностей, например, в интересах предвыборной кампании, можно допустить небольшой «обмен территориями» между сербами и косовскими албанцами и таким образом подарить белградскому режиму какой-то фиговый лист, которым он мог бы прикрыться в случае признания несуществующего косовского государства. Трамп мог бы с своей стороны показать, что ему под силу решить одну внешнеполитическую проблему, которую демократы так и не смогли решить. Это две разные линии западной политики.
Тем временем официальный Белград заявляет о том, что не собирается подписывать какое бы то ни было соглашение с Приштиной, если оно не будет основано на компромиссе. Значит ли это, что сербскому правительству больше подходит американский вариант?
Когда речь идет о режиме в Белграде, его косовская политика — не что иное, как продолжение политики предыдущего режима Демократической партии Бориса Тадича. Подписав Брюссельское соглашение, действующие сербские власти фактически отказались от суверенитета Сербии над территорией Косово и Метохии. Но общая направленность косовской политики нынешних сербских властей, унаследованная от предыдущего режима, теперь маскируется очень сильной пророссийской риторикой. На то есть веская причина — избиратели правящей Сербской прогрессивной партии очень критично оценивают «национальный нигилизм» её предшественников демократов. Этим избирателям всегда нужно каким-то способом компенсировать чувство ущемленной национальной гордости. Так что если президент Сербии сможет, он, несомненно, подпишет соглашение с Приштиной. Другой вопрос, сможет ли он этого сделать из-за своих избирателей, общественного мнения и прочего.
Тем не менее президент Сербии не один раз заявлял о том, что именно ошибки предыдущего режима связали ему руки, когда речь идет о косовском урегулировании…
Если мы реально посмотрим на вещи, то поймем, что в политике этих двух режимов существует глубинная внутренняя последовательность. Их сходства отражаются даже на кадровом уровне. Возьмем, например, фигуру премьер-министра Сербии Аны Брнабич. Премьер-министр в соответствии с конституцией Сербии имеет самые обширные полномочия. При этом Брнабич не политик — ранее она работала в Агентстве США по международному развитию (USAID). Получается, президент-русофил назначил на должность премьер-министра личность, которая работала в USAID. Или, например, министр строительства, транспорта и инфраструктуры Зорана Михайлович перешла в Сербскую прогрессивную партию из партии G-17, которая была одним из самых агрессивных прозападных политических объединений в предыдущей властной конфигурации. Связь между двумя режимами просматривается и на кадровом, и на идейном уровне, поэтому их действия не могут кардинально различаться. Мы можем обманывать себя, но большой разницы нет.
Все-таки какая-то разница есть?
Основная разница в отношении к России и Китаю. Действующий режим в этом смысле пошел на большую уступку своим избирателям. Он повернулся в сторону России в символической сфере, а в сфере интересов — в сторону Китая. Но не надо забывать, что недавно самый крупный сербский банк («Коммерческий банк») был продан американцам. В этой сделке посредником выступила фирма из Словении. Последний большой государственный банк был продан не русским или китайцам, а именно американцам.
Кроме того, сербское руководство проводит абсолютно еврофанатичную политику. Это тоже продолжение линии Бориса Тадича, у которого был лозунг — «Европа не имеет альтернативы». Сегодня политика Тадича в отношении Евросоюза продолжается, с тем, что репрессии по отношению к национально-ориентированным интеллектуалам, которые критически настроены к ней, еще больше усилились по сравнению с предыдущим режимом. Предыдущий режим просто игнорировал сербских интеллектуалов, а этот весьма примитивным и брутальным способом старается подавить любую критику, высказанную с национальных позиций.
Я полагаю, что сербское руководство идет к тому, чтобы, если это будет возможно, подписать соглашение с Приштиной.
Продолжение следует