Сегодняшнее воскресенье, 15 марта — память святителя Григория Паламы. Положенное по такому случаю чтение апостола Павла извещает нас о том, что единственный архиерей, подлинно священнодействующий, для нас отныне Христос:

«Таков и должен быть у нас Первосвященник: святой, непричастный злу, непорочный, отделенный от грешников и превознесенный выше небес, Который не имеет нужды ежедневно, как те первосвященники, приносить жертвы сперва за свои грехи, потом за грехи народа, ибо Он совершил это однажды, принеся в жертву Себя Самого. Ибо закон поставляет первосвященниками человеков, имеющих немощи; а слово клятвенное, после закона, поставило Сына, на веки совершенного. Главное же в том, о чем говорим, есть то: мы имеем такого Первосвященника, Который воссел одесную престола величия на небесах и есть священнодействователь святилища и скинии истинной, которую воздвиг Господь, а не человек» (Евр.7:26 — 8:2).

Святой Григорий Палама

Эти слова относятся к общему долгому и подробному рассуждению апостола Павла об отмене закона по причине того, что тот утратил уже всякий смысл. Об этом чуть прежде приведенных слов, несколькими строчками выше, прямо и говорится: «Отменение же прежде бывшей заповеди бывает по причине ее немощи и бесполезности, ибо закон ничего не довел до совершенства; но вводится лучшая надежда, посредством которой мы приближаемся к Богу» (Евр.7:18−19). Объяснить христианам отмену закона апостол Павел считал важнейшей для себя задачей. При том что эту отмену он полагал — и разъяснял своим слушателям такое положение — не формальным каким-то и тоже законным действом, в приказном порядке сверху спущенным распоряжением менять закон на закон+благодать (шило на мыло, как это и поняли многие и по сию пору на том настаивают). Но осмысленное, сознательное изменение своего взгляда на мир духовный, в котором истина открывает себя не в исполненных требованиях, а в благорасположении, подвигающем человека на свершение благих поступков, понимании того, как совершаются в мире дела Божии.

Павел в своих посланиях приводит множество примеров того, что буквальное следование закону (а таковое и требуется) приводит к противоречиям. И может даже доводить до абсурда. Простой пример, как понимать правду и ложь. «Лжесвидетельство». Ведь при буквальном понимании того, что такое честность, предателей, сдававших партизан гестапо, следует считать честными, правдивыми людьми, а молчащих на допросах — лгунами. Так же точно Иуда тоже пошел и честно, не скрывая правды, рассказал, где Учитель прячется, и даже вызвался показать.

Другой хрестоматийный пример, который множественно приведен в Евангелиях, — понимание «дня седьмого» в ветхозаветной Церкви. Христос, не скрывая, даже демонстративно, как можно понять, исполнял данный закон по субботам чаще всего, оказывая помощь людям, которые в ней нуждались. В то время как буквально требовалось как можно меньше шевелиться, Иисус посвящал субботу Отцу так, как того и требовал бы закон, будь он понимаем в духовной свободе. Ну, а раз люди все сводят к религиозным правилам и обязанностям, переиначивая сам смысл их до неузнаваемости, то и всерьез снова призывать исполнять закон «как следует» никакого резону нет. Все равно переиначат, а кто понимает, тот и так понимает: «Кто не разумеет, пусть не разумеет» (1Кор.14:38, которое здесь следует читать «а кто не понимает, тот незнайка»). Апостол Павел четко отделяет понимание осмысленное, согласуемое со здравым суждением и самой очевидностью, от «понимания» буквального. Закон не работает, объясняет Павел, когда те, для кого он писан, от его исполнения всячески отлынивают, а кто по доброй воле исполняет содержание закона, тому эта писанина только мешает, поскольку настраивает законников против него, не давая исполнять положенное по благому расположению.

Андрей Рублёв. Святой Апостол Павел. 1410

В послании Евреям, в главах с шестой по десятую, апостол подробно разъясняет, что такое подлинное священнодействие и почему для его совершения архиерея не требуется иного, кроме Того, что уже есть. Люди приносят формальные жертвы и участвуют формально. Столь же формальна и вся «таинственная» сторона этих жертвоприношений. Подлинное жертвоприношение — служение людям, отдать всего себя и жизнь свою ради их избавления от пороков этого мира. Такое служение и есть жертва Богу и Ему служение. Примеры приоритетов подлинного служения над формальным Павел приводит постоянно (см. «Новый год начнем же соучастниками Евангелия», «Как парадоксы закона разрешаются созданными им прецедентами»). И в самом деле, формализовать такое священнодействие невозможно, не профанировав сам смысл Христовой жертвы.

Невозможно играть в театр, изображая жертву подручными средствами, поэтому Павел и говорит, что Христос, как подлинный архиерей, принес жертву однократно, исполнив священнодействие, прервавшее и прекратившее путь закона, сделавшись ходатаем завета, «который утвержден на лучших обетованиях». Проще сказать, подлинный архиерей не может оставаться на земле, потому что «если бы Он оставался на земле, то не был бы и священником, потому что здесь такие священники, которые по закону приносят дары, которые служат образу и тени небесного» (Евр.8:4−5). То есть устраивают театр с постановочными жертвами, вдыхая новую жизнь отмершему закону.

Мы видим, что апостол Павел во всех сферах духовной жизни главным видит ориентир на подлинное, «небесное», данное раз и навсегда по причине безупречности жертвы жертвоприношение. В котором, объясняет он, места закону попросту нет.