Эрдоган – не Ататюрк, а Путин – не Ленин

В разгар идлибского кризиса президент Турции Реджеп Тайип Эрдоган выступил в Twitter с воззванием. По его словам, сейчас «имеет место историческая борьба за сегодняшний и завтрашний день Турции» и «нынешние процессы в регионе по своим масштабам и последствиям не менее значимы для Турции, чем те, через которые она прошла около ста лет назад — в период национально-освободительной борьбы под руководством Мустафы Кемаля Ататюрка». При этом он добился, что «регион, в котором расположена наша страна, в течение всей истории сталкивался с угрозой захвата», и «мы не забудем также ни об одном предательстве».

Обращение Эрдогана к историческим фактам времен Ататюрка, мягко говоря, некорректно хотя бы потому, что, во-первых, Ататюрк вел борьбу на своей территории, а Эрдоган ведет боевые действия на землях сопредельных государств, в частности Ирака и Сирии, послал также военные подразделения и в Ливию. Во-вторых, Ататюрк вел вооруженную борьбу против султана и интервентов. Сегодня в Турции нет султана и никто не демонстрирует намерений оккупировать ее. В-третьих, Ататюрк проводил модернизацию страны по европейским лекалам и действительно создал новое государство. Эрдоган тоже проводит модернизацию Турции, но используя инструментарий так называемого «мягкого ислама», ведя по типичному имперскому пути развития, фактически внедряя идею исторического реваншизма, восстановления влияния как минимум в границах бывшей Османской империи. Но самое главное в том, что Эрдоган объявляет Ататюрка и его соратников чуть ли не национальными предателями.

Выступая на церемонии памяти 79-й годовщины кончины Ататюрка, президент заявил следующее: «Турция не смогла защитить свои границы в начале национально-освободительной борьбы. Основной причиной угроз, формирующихся на южных границах Турции, является отход от целей освободительной борьбы. Если бы этого не было, то Турция сегодня находилась бы на совершенно ином уровне. Силы, заставившие Турцию отойти от границ времен освободительной борьбы, сегодня пытаются заставить Анкару вернуться к условиям Севрского договора». Ранее, осенью 2016 года он выступал с призывом пересмотреть Лозаннский договор 1923 года, оформивший распад Османской империи, когда Турция утратила контроль над провинциями, некогда входящими в состав Османской империи, среди которых Аравия, Египет, Судан, Триполитания, Трансиордания, Палестина, Ливан, Сирия, острова в Эгейском море и Месопотамия.

В то же время между Ататюрком и Эрдоганом есть нечто общее. Ататюрк в своей борьбе опирался на силы внутренней Анатолии, как это делает сегодня Эрдоган. Но, пишет Stratfor, парадокс в том, что для Ататюрка консервативная Анатолия стала опорой для «европейского прыжка», а сегодня та же Анатолия оказывает поддержку Эрдогану в его стремлении вернуть османскую цивилизационную идентичность. Кемализму, объявившему всех граждан страны турками, удалось сохранить нынешние границы страны. Идеология «неоосманизма», проводимая Эрдоганом, по определению ведет к отказу от принципов тюркизма и пантюркизма, что ставит под угрозу как минимум нынешнее территориально-административное обустройство страны. Понятно, что речь идет в первую очередь о турецких курдах. Ататюрк, пользующийся непревзойденным авторитетом в Турции, через колено ломал страну. Харизматик Эрдоган делает то же самое, внедряя свои принципы и идеи, обостряя противоречия как со сторонниками лаицизма (светского развития страны), так и с курдами, которые ведут теперь борьбу за создание собственного государства, что резко меняет ситуацию.

Как пишет американское издание The National Interest, «Турция оказалась введенной в эпоху смуты», когда на Западе открыто обсуждают сценарии развала Турции на «светский Запад» и «исламский Восток». При этом утверждается, что Анкару сознательно втягивали в события «арабской весны» и сирийский кризис, обозначая только один из сюжетов предстоящего передела Ближнего Востока. На наш взгляд, не все просто и однозначно и с причинами идлибского кризиса, одним из последствий которого может стать переброс военных действий на восток Турции — в Анатолию. Возможно, тогда Эрдоган, как некогда Ататюрк, отсюда и начнет новую «национально-освободительную войну». И это уже не фантастика. Хотя, конечно, в формирующейся ныне реальности сложно предугадать дальнейшее развитие событий в Сирии, Ираке, да и в Турции.

Не случайно сейчас вновь вспоминают о новой карте Ближнего Востока, опубликованной еще в 2013 году в The New York Times американским ученым Института мира США Робином Райтом. Он считал, что результатом «арабской весны» должно стать появление 14 государств из существующих пяти — по числу реально существующих «мощных национализмов», охваченных «водоворотом гражданской войны». Помимо того, замечал Райт, «межконфессиональное противостояние ведет к расколу между суннитами и шиитами в таких масштабах, которых современный Ближний Восток еще не видел». Известный французский востоковед, отставной высокопоставленный офицер французской разведки Ален Родье заявляет, что «Эрдоган серьезно опасается появления независимого Курдистана в Сирии вдоль турецкой границы», того, что «это может послужить тыловой базой для сепаратистских курдских движений с юго-востока Турции», и «не обращает внимания на то, что может подумать о нем международное сообщество».

«Нельзя не признать, что неожиданная стойкость Асада стала ударом для планов Эрдогана по расширению международного влияния, — говорит Родье. — После «арабской весны» он мечтал стать лидером суннитского мира с опорой на «Братьев-мусульман» (организация, деятельность которой запрещена в РФ), а теперь вынужден спасать страну от раскола». Москва должна быть готова к предполагаемому ходу событий не только в военно-политическом отношении. 5 марта в Кремле должны состояться чрезвычайные переговоры Эрдогана с президентом России Владимиром Путиным. Эрдоган — не Ататюрк, а Путин — не Ленин, хотя турки возлагают большие надежды на Россию. Эрдоган пожинает то, что он посеял, но интрига в том, станет ли для России это поводом для радости и политического торжества.