«Нужна ли в России смертная казнь?» Итоги опроса ИА REGNUM однозначны

За неделю в опросе ИА REGNUM «Нужна ли в России смертная казнь?» приняли участие 18 319 читателей. Тема сложна и для России крайне актуальна — при том, что наша страна позиционирует себя как член европейского «высшего света» — Совета Европы, пропуском в который как раз и явился мораторий на смертную казнь, введенный Российской Федерацией в 1996 году. При этом во многих странах смертная казнь до сих пор применяется, несмотря на недовольство и критику со стороны правозащитных организаций любого уровня авторитетности, и тем же США никак не мешает жить по собственному пониманию законности и справедливости.

Особенностью нашей страны является память о тех периодах нашей истории, где казнь являлась привычным, но не всегда однозначно воспринимаемым народом явлением. Душевные метания между торжеством законности и справедливости и естественным ужасом от насильственного, а то и публичного лишения жизни другого человека, свойственны любому народу, во всяком случае — причисляющему себя к европейской цивилизации. Как в наших условиях жизни соблюсти баланс между неотвратимостью наказания и его необратимостью, если смертная казнь вернётся в судебную практику? Нужно ли ее вообще возвращать и если да, то за какие преступления? На эти вопросы отвечали читатели ИА REGNUM. И главный вывод очевиден: судя по результатам опроса, если процесс отзыва моратория удастся запустить, общественная поддержка ему обеспечена.

Подавляющее большинство (88%) знают о призывах к возвращению смертной казни в России, число же неосведомлённых о том почти в 11 раз меньше. Четко фиксируется зависимость осведомленности респондента от его возраста: от двух третей среди школьников до 94% среди пенсионеров. Неосведомлённость же о призывах к возвращению смертной казни также с возрастом снижается, оставаясь максимальной (28%) среди школьников, составляя 16% у 18−30-летних, скачкообразно падая среди чуть более старших до 10% и плавно уменьшаясь до 4% среди пенсионеров.

В том, что есть преступления, за которые преступника можно приговаривать к смертной казни, уверены 85% опрошенных.

Примечательно, что среди респондентов в возрасте до 30 лет включительно «лишь» 70% уверены в том, что есть преступления, заслуживающие смертной казни, а оппонирует им уже ровно четверть опрошенных той же возрастной группы (что в 2,3 раза больше средней по опросу доли в 11%). Среди более возрастных респондентов доля уверенных в наличии заслуживающих смерти преступлений скачкообразно возрастает: до 82% у 31−40-летних, до 91% среди пенсионеров. Их мнение разделяют граждане с доходами существенно ниже среднего, коммунисты, социалисты и госкапиталисты.

Обращает на себя внимание распределение по уровню доходов: три четверти граждан с достатком значительно выше среднего считают, что заслуживающие смерти преступления существуют, и целая четверть — что таких преступлений нет. К этому мнению близка позиция классических капиталистов (соответственно 76% и 20%). Самыми лояльными к тем, кто совершает особо тяжкие преступления, оказались сторонники либерального капитализма и глобализма: из них лишь 59% думают, что есть преступления, заслуживающие казни, и 34% убеждены, что нет такого преступления, за которое преступника можно было бы казнить.

В жёсткости подхода по профессиональному признаку, как того следовало бы ожидать, лидируют сотрудники силовых ведомств (соответствующие показатели 91% и 7% — «против»). А лидерами по части лояльности (весьма, впрочем, относительными) стали наши респонденты из числа сотрудников СМИ, рекламы и шоу-бизнеса (соответственно 72% и 24%).

Среди представителей двух крупнейших в России конфессий разногласий не наблюдается: 90% православных и 91% мусульман считают, что заслуживающие смерти деяния существуют.

Абсолютное большинство (78%) респондентов считает, что введенный в России в 1996 году мораторий на смертную казнь не способствовал снижению преступности в стране, уверены в обратном — 8%. Качественное соотношение мнений сохраняется и при анализе распределения мнений респондентов независимо от возраста, уровня образования и распределения по прочим категориям, меняясь лишь в пропорциях.

Наименее удручающим выглядит количественное соотношение негативно и позитивно оценивающих роль моратория на смертную казнь среди представителей двух главных религиозных конфессий нашей страны. Так, 49% православных оценивают роль моратория в снижении преступности негативно, а позитивно — уже 18%, против 8% по опросу в среднем. Среди мусульман соотношение ещё радикальнее: 40% негативно оценивающих роль моратория к 20% настроенных к нему же позитивно. Позиция как православных, так и мусульман по позитивной оценке моратория наиболее близка позиции опрошенных сторонников партии «Яблоко», показавшей среди приверженцев прочих партий абсолютный максимум почти в 15%. По негативной оценке роли моратория позиция опрошенных православных идентична доле респондентов — сторонников ЛДПР (49%). Доля же поддерживающих мораторий на смертную казнь мусульман (40%) довольно близка к результатам приверженцев партии ПАРНАС, показавших 37% — минимум в распределении по категории политических предпочтений. Что, впрочем, не говорит об их поддержке данной оппозиционной партии, но может указывать на повышенную чувствительность в восприятии обсуждаемого вопроса. То есть позицию верующих при рассмотрении вопроса об отмене моратория на смертную казнь власть имущим придётся учитывать особенно тщательно.

Необходимость отмены моратория на смертную казнь в России поддержана большинством респондентов. Данную позицию заняли 76% опрошенных. Категорически против высказались только 14,5%. Более детальное рассмотрение генерального распределения ответов общей картины не меняет: однозначно «за» смертную казнь выступает по-прежнему большинство — 55% опрошенных, а среди её противников есть те, кто в принципе с возвратом смертной казни готов согласиться, однако при определенных условиях.

Примечательно, что 85% считают, что есть преступления, за которые казнить нужно, — но только 76% полагают, что смертную казнь нужно возвращать. 9% из числа уверенных в существовании заслуживающих казни деяний рассредотачиваются среди ее вынужденных противников. Также обращает на себя внимание, что причина, которая самыми убежденными противниками смертной казни подается как наиболее гуманистическая — «человека нельзя убивать» (сюда входят «всякая жизнь священна» и «нельзя опускаться до их уровня») — собрала менее 5% сторонников. Менее популярен только неопределенный вариант «не думаю, что это необходимо», а большинство противников занимают свою позицию по прагматической причине — неготовности судебной системы.

А вот результаты анализа ответов в зависимости от возраста респондента оказались довольно неожиданными: половина молодых людей в возрасте до 30 лет высказалась против смертной казни, причём несовершеннолетние школьники показали абсолютный минимум (41%) поддержки её возвращению.

Распределение же ответов в зависимости от уровня образования, хоть и показало поддержку возврата смертной казни большинством голосов, выявило один существенный момент: среди недоучившихся (и ныне учащихся) против выступает треть опрошенных. Что более чем достаточно для формирования многочисленного протестного ядра наиболее пассионарной части молодёжи. Очень существенная часть (44%, что максимум по опросу в зависимости от уровня доходов) респондентов с доходами значительно выше среднего разделяет позицию молодёжи, что как бы намекает: в случае чего протесты есть кому поддержать материально. Картину дополняет уже упомянутый факт, что из либералов против смертной казни — более половины.

Среди сторонников всех парламентских политических партий поддержка возврата смертной казни существенно выше средней по опросу, а сторонники непарламентских партий радикально не согласны с ними. Так, 63% респондентов-яблочников высказались против смертной казни, и всего на два процентных пункта от них отстают сторонники ПАРНАСа.

А вот респонденты, исповедующие православие и ислам, отмену моратория на смертную казнь поддержали более чем однозначно, с практически одинаковым результатом: 76−77% — «за» и только 19% — «против».

Большинство респондентов смертную казнь как высшую меру наказания считают неприменимой к ряду преступлений — например, смертной казни, по мнению большинства опрошенных, не заслуживают за убийство, измену Родине и хищение госимущества в особо крупных размерах. А вот в качестве наказания за серийные убийства, терроризм и преступления на почве педофилии смертная казнь, по мнению большинства респондентов, вполне допустима.

Терроризм считают заслуживающим смерти три четверти православных и почти столько же мусульман, что существенно выше среднего показателя по распределению ответов на данный вопрос и соответствует мнению сторонников парламентских партий «Единая Россия» и «Справедливая Россия». А вот яблочники не столь суровы к террористам: лишь 44% из них считают смертную казнь адекватным наказанием для данной категории преступников. Мнения парнасовцев разделились строго поровну.

Хищение государственного имущества в особо крупных размерах сочли заслуживающим казни преступлением 51% мусульман, заметно опередив православных (43%). С мусульманами согласны жители посёлков и деревень, более сурово смотрят на вещи только опрошенные с доходами значительно ниже среднего» (55%). Позиции опрошенных мусульман в большей мере соответствует распределение мнений опрошенных социалистов, а к позиции православных близки империалисты (46%).

Среди госслужащих мнения разделились весьма занятно: лишь 40% государственных и муниципальных чиновников считают хищение госимущества в особо крупных размерах деянием, достойным смертной казни, а вот среди силовиков таких уже 51%. Из сторонников парламентских партий мнение силовиков разделяют лишь приверженцы КПРФ и ЛДПР, да примкнувшая к ним непарламентская «Родина». Сторонники же парламентских ЕР и СР, вкупе с примкнувшими к ним оппозиционными «Яблоком» и ПАРНАСом, в данном случае смертную казнь склонны считать наказанием скорее избыточным…

А что же измена Родине? Преступление тяжкое во всех станах мира без исключения и крайне непочётное даже и в т. н. воровском мире. В среднем по распределению ответов на вопрос о, казалось бы, привычном в советские времена в подобных случаях наказании, в наше время и в нашем опросе смертную казнь необходимой посчитали лишь 36% респондентов. Опрошенные из главной «группы риска» по данной статье Уголовного кодекса — государственные и муниципальные чиновники — показали суровость более высокую, чем в среднем по опросу (39%), не достигающую, впрочем, психологической отметки в 50%. Которую с лихвой преодолели силовики (53%), чья жизнь регулируется УК в меньшей степени, чем Уставом. И которым (многим из которых) тех изменников и ловить, и наказывать.

Смертную казнь как наказание за измену Родине предпочли бы 52% сторонников КПРФ и партии «Родина», сторонники прочих парламентских партий, пусть и с долей, превышающей среднюю по опросу, отметку в 50% преодолеть не смогли. А среди оппозиционных партий максимум в 11% показал ПАРНАС, обогнав на 3% «Яблоко»… Они же — яблочники и парнасовцы — стали абсолютными же лидерами по непризнанию смертной казни вообще (37% и 30% противников соответственно).

Этот вопрос выявил весьма неприятный факт: почти 65% опрошенных считают российскую правоохранительную систему неэффективной, 15,8% — эффективной, а 19,6% с ответом затруднились. Весьма показательно, что среди силовиков оценка собственной неэффективности ещё жёстче — 66%. При этом 23% из них считают собственную деятельность эффективной, что есть максимум по данному пункту опроса. Чуть ниже — в 22% — эффективность отечественной правоохранительной системы оценивает чиновничество.

В целом в городах и весях России оценка эффективности правоохранительной системы, кроме мегаполисов, выше, чем средняя по опросу. При этом показатель неэффективности колеблется от 63% в крупных городах до 65% в посёлках и сёлах. Больше всех склонны доверять правоохранителям 23% респондентов школьного возраста, а также опрошенные возрастом от 31 года (17%) до 50 лет (19%). Максимально же недоверие в возрастных группах 18−30-летних и старше 50 лет.

Неверие в эффективность российской правоохранительной системы максимально в Северокавказском (69%) и Дальневосточном (67%) федеральных округах, а также в Москве (66%). Оно же относительно минимально в Южном, Уральском и Сибирском ФО, среди респондентов из которых неверие в эффективность правоохранителей приближается «всего лишь» к 64%.

Меньше всего верят в эффективность российской правоохранительной системы 80%самых состоятельных респондентов и их социальные антиподы — 76% опрошенных с доходами значительно ниже среднего.

Из сторонников парламентских партий респонденты, поддерживающие «Единую Россию», показали уникальное для данного пункта опроса распределение мнений: 31% из них верят в эффективность правоохранителей, что в два раза выше, чем среди сторонников КПРФ, в полтора раза — чем среди сторонников ЛДПР и почти в три раза — чем среди сторонников СР.

Неэффективность работы российских правоохранительных органов является не единственным препятствием как для отмены моратория на смертную казнь в частности, так и для обустройства страны в целом. Лишь четверть респондентов считает, что отечественная судебная система — один из столпов государства — готова к возврату смертной казни, а половина в таковой готовности ей отказывает. В мегаполисах расклад ещё жёстче: оценка эффективности судебной системы едва дотягивает до четверти опрошенных, а неэффективность достигает 50%. Чуть менее категоричны жители провинций, но наиболее полярно расхождение в оценке готовности/неготовности судебной системы к отмене смертной казни в Северокавказском федеральном округе, 27% респондентов из которого судебную систему считают готовой, а 52% — нет.

Максимально оптимистичны в этом отношении силовики, 35% которых в готовности не сомневаются (сомневаются 46%). Это превзошло даже оптимизм муниципальных и госчиновников (30% — за готовность, 50% — против).

Примечательно, что из всех опрошенных лишь треть сторонников «Единой России» отметили готовность российской политической системы к возврату смертной казни (при трети воздержавшихся). Что, возможно, обусловлено разрывом между попыткой следовать спускаемым сверху установкам по внутрипартийной линии и наблюдаемой реальностью.

Несмотря на риски в случае отмены моратория на смертную казнь, большинство респондентов всё-таки продолжает на том настаивать. Соотношение сторонников и противников отмены моратория — 61% и 27%.

Среди женщин 57% за возврат смертной казни, а 29% против, среди мужчин же соотношение мнений жёстче: 66% — «за», 25% — «против». Среди школьников качественное соотношение противоположное: 55% — против возврата смертной казни (введения моратория на которую они не застали), а 34% — за его отмену. В возрастной группе 18−30 лет результат схожий: 50% против возврата, 39% — за. Начиная же с 31-летнего возраста пропорция меняется на прямо противоположную (в пользу отмены моратория), и с возрастом растёт: от соотношения 57% «за» отмену моратория и 31% «против» у 31−40-летних до 73% «за» и 17% «против» у пенсионеров.

В мегаполисах количество сторонников смертной казни в два раза превышает количество её противников (60% к 29%), а в городах и населенных пунктах меньшего размера — в три раза и более. Собственно в столице соотношение минимальное: 57% «за» и 32% «против», и такой же показатель у респондентов с доходами выше среднего. А вот у богатых мнения разделились строго поровну — по 44%. Сильно против возврата смертной казни высказались сторонники либерального капитализма и глобализма: 33% «за», 58% «против». То есть, силы противников введения смертной казни весьма разношёрстны и разрознены.

Как и следовало ожидать, среди силовиков готовность действовать стоит на первом месте, как и положено по долгу службы. Сторонников смертной казни среди опрошенных силовиков абсолютное большинство — 77%, а противников — чуть менее 17%. Однако на их стороне — чиновничество, 69% которых (из числа опрошенных) — за смертную казнь, и только 23% — против.

Судя по результатам опроса, если процесс отзыва моратория удастся запустить, общественная поддержка ему обеспечена. А за прохождение законопроекта об отзыве моратория в Государственной думе можно, похоже, вообще не беспокоиться: в данном случае «партия власти», среди сторонников которой 68% опрошенных выступили за возврат смертной казни (19% — против), отнюдь не является единственным носителем мнения. Так, среди респондентов — сторонников прочих парламентских партий соотношение полярных мнений ещё радикальнее в пользу отзыва моратория: КПРФ — 74% к 16%, ЛДПР — 74% к 17%, СР — 70% к 22%… Принято!