Един ли наш народ и кто такой — русский? Итоги опроса о национализме

Основа любой псевдоисторической мифологии — убеждение в исключительности своего народа и в особой несправедливости по отношению к нему со стороны более мощных соседей по общему дому. Это отчётливо видно из истории и последних лет Советского Союза и первых десятилетий новой России, не говоря уж об известных событиях в сопредельных странах. Поднятый на щит список невзгод, по логике его составителей, должен компенсировать неизбежный при объявлении независимости разрыв экономических связей и технологических цепочек. И попутно обеспечить внешнюю поддержку в надежде на силовое взыскание компенсаций у бывшего «угнетателя», что стало уже своего рода классикой жанра. Поэтому самоощущение народов России в плане её стабильности исключительно важно. Что же показал наш опрос?

Среди участников опроса большинство — русские, далее следуют татары, украинцы, белорусы, армяне, чеченцы, азербайджанцы. К другим национальностям отнесли себя 8% наших респондентов. К самым же многонациональным территориям России следует отнести Северо-Кавказский, Дальневосточный, Приволжский и Сибирский федеральные округа, ситуация в которых как объектах наиболее вероятных устремлений сепаратистов и их покровителей должна рассматриваться наиболее пристально.

Большинство респондентов (41%) считает жителей России единым народом. С тем, что речь идет только о союзе разных народов, но не о едином народе, согласны 29% опрошенных, и почти 16% видят разобщенность между народами нашей страны. То есть сомневающихся в том, что народ у нас один, большинство — 45%. Что, впрочем, не отвергает самого единства народов России, вовсе не предполагающего тотальной ассимиляции, в которой нас пытаются обвинить иностранные правозащитные организации со скрытым финансированием и их отечественные «стипендиаты».

В том, что жителей России можно назвать единым народом, больше прочих респондентов уверены даже не русские (43%), а татары (47%). Респонденты этих двух национальностей по прочим вариантам ответов вообще практически созвучны друг другу. Среди остальных соотношение качественно такое же, правда, с гораздо более скромными пропорциями. Так, в том, что жители России — один народ, вобравший в себя разные этносы, уверены 39% принявших участие в опросе белорусов, 36% армян, 35% азербайджанцев и 29% респондентов, представляющих иные наши народы. При этом среди всех них доля считающих нас одним народом превышает число тех, для кого Россия — союз разных народов. Те, кто считает, что народы наши разобщены, почти среди всех названных групп находятся в меньшинстве: их от 13% среди русских и татар до 24−25% среди азербайджанцев и украинцев соответственно.

Среди участвовавших в опросе чеченцев мнения о том, что все мы представляем один народ, придерживается лишь пятая часть, 23% считают, что мы — союз народов, а почти половина — 49% — указывает на разобщённость народов России, в том числе — и внутри них самих. Такое мнение заметно выделяется на фоне представителей прочих народов и явно связано с известными трагическими событиями, которые начались 25 лет назад с подачи новых властей «свободной» России.

На разобщённость народов также указывают и респонденты из Чукотского АО (52% — лидеры антирейтинга), обошедшие чеченцев (42%), опрошенных из Ингушетии (39%), Еврейской АО (32%) и Карачаево-Черкесии (27%). С причинами попробуем разобраться ниже.

Особняком стоят представители других наших народов, где мнение о разобщённости с несущественным преимуществом выходит на первое место: таких 31% против упомянутой выше доли в 29%, считающих россиян одном народом, и 28% считающих Россию союзом народов, в соответствии с текстом государственного гимна.

Однонаправленные ответы на основополагающий для нашей страны и культуры вопрос разделились довольно радикально. В том, что русские — только национальность, уверена лишь треть самих русских респондентов, составляющих большинство среди опрошенных. Что (помимо отсутствия приверженности национализму) может указывать и на кризис самоидентификации, свойственный народу, находящемуся в активной завершающей фазе взаимной ассимиляции.

В том, что русскость означает скорее гражданство, культурную общность, да и состояние души, уверены 63% опрошенных, причем среди русских так думают две трети. Среди белорусов сторонников таких мнений — 68%, украинцев — 63%, татар — 58%, армян — 54% и азербайджанцев — 48%. У представителей этих народов культурная и прочая общность в определении русскости доминирует с двукратным преимуществом.

Татары склонны считать русских отдельной национальностью в большей степени (38%), чем сами русские (34%), это же мнение разделяют армяне (43%) и азербайджанцы (46%). Среди представителей других народов в «русской национальности» русских уверена доля респондентов в 34,5%, что соответствует медианному значению, а признают русскость основой гражданской и культурной общности более половины — 54% опрошенных.

Опять же особняком стоят чеченцы, 43% которых считают русских отдельной национальностью, а почти столько же (41%) полагают, что слово «русский» — это синоним нашей общности. Среди чеченцев также максимальна доля не определившихся — 16%, на втором месте в рейтинге затруднившихся следуют украинцы (8%).

Мнение чеченцев отчасти схоже с данными опроса по Северо-Кавказскому федеральному округу, где 46% (максимум по округам) склонно считать русских скорее народом, отдавая, впрочем, преимущество культурно-государственной общности на русской основе (так думает практически половина). Но ближе всего чеченское мнение позиции респондентов из стран Закавказья (49% — «русский — национальность», 45% — «русский — общность»). Ощущение русской общности минимально среди принявших участие в опросе жителей Ингушетии (четверть из них), Дагестана (ровно треть) и Чечни (тоже треть, что меньше), а также Карачаево-Черкесии, где доли сторонников «русской общности» и такой же национальности почти выравниваются (49,2% к 50,8%).

Мнение в целом по опросу даёт основания для не вполне здорового, но всё-таки оптимизма. Так, количество не считающих свой народ угнетённым (62%) практически в два раза выше наблюдающих гнёт и несправедливость к соплеменникам (32%). Но сначала о хорошем.

Наиболее довольны отношением к своему народу армяне (соотношение равно 7), татары (4,6) и белорусы (4,2). Удовлетворённость, близкую к средней (соотношение 2), показали азербайджанцы, украинцы (2,1), русские (1,9) и представители других народов (1,7).

Три четверти опрошенных на вопрос этот стройно и однонаправленно ответили в доброжелательном ключе. Кстати, женщины уделяют национальному вопросу несколько больше внимания («за» — 70%, тогда как у мужчин — 75%). Чуть ниже медианного значения находятся показатели респондентов детородного возраста — от 18 до 40 лет, но и среди них 70% относятся к браку с представителем/представительницей другого народа положительно. А вот наивысшей отметки позитивное отношение к межнациональным бракам достигает в пенсионном возрасте — 80%.

Зависимость от вероисповедания опрошенных тоже имеется, хоть и не меняет общей картины: православные несколько позитивнее настроены по данному вопросу (три четверти — «за», 15% — «против»), чем мусульмане, среди которых почти две трети за межнациональные браки, а почти четверть — против. Что объясняется и большей традиционностью мусульманских семей, и мощным давлением на отечественную исламскую общину со стороны зарубежных религиозных центров, которому она противостоит.

Из всех опрошенных наибольший позитив к межнациональным бракам проявили белорусы, украинцы и армяне (82%, 80% и 75% соответственно). А минимальный — чеченцы: единственные, среди которых противников таких браков (48%) больше, чем сторонников (44%). Схожее распределение долей мнений и по Чеченской Республике (50,5% — «против», 42% — «за»). Радикальнее расхождение только на Чукотке (48% «против»), 40 — «за». В соседней Чечне Ингушетии позитив (46%) уже превосходит негатив (ровно треть мнений). А вот татары, русские и представители других народов показали практически идентичный результат (73−74% — «за», около 16% — против).

«Поскреби русского — найдёшь татарина», гласит русская народная поговорка. Сторонникам этнической чистоты стоит лишний раз вспомнить/посчитать своих предков: все ли из них были «правильного» происхождения? И с удовлетворением отметим: да, «инородцы» в моём роду (ведь так, бабушка?) всё-таки были. Или таки нет?

Совсем не удивило, с учетом уже приведенных выше данных, почти двукратное превышение доли чеченцев, уверенных в своей моноэтничности (52%), над теми из них, кто знает о наличии у себя предков иной национальности (30%). Совершенно неожиданно другое: следующими за чеченцами в условном рейтинге моноэтничности следуют русские, с соотношением в 1,4 раза в пользу «несмешанных» предков.

У всех прочих национальностей и групп — соотношение в пользу родственников из числа представителей разных народов. Среди принявших участие в опросе татар таковое соотношение максимально и почти троекратно, среди азербайджанцев и украинцев — 2,4, среди армян — 2,1, среди белорусов — 1,9, и среди прочих наших братьев иных национальностей — 2,3.

По моноэтничности (совсем не обязательно именно русской) из федеральных округов на первом месте стоит Центральный ФО (с соотношением в 1,5), за ним идут Москва (1,3), Северо-Западный (1,1) и Дальневосточный (1) округа. В остальных многонациональность происхождения преобладает: в Северо-Кавказском и Сибирском округах — всего в 1,1 раза, в Уральском и Южном — в 1,25 раза, в Приволжском — в 1,3 раза.

Из субъектов РФ на первом месте по моноэтничности стоит Чечня, за ней идут Ивановская и Ярославская области, после которых расположились Ингушетия, Рязанская, Воронежская и Тамбовская области (рассмотрены субъекты Федерации, в которых моноэтничность, по данным опроса, определена в 50% и более). Наиболее многонациональными по своему происхождению оказались респонденты из Башкирии: их втрое больше, чем моноэтничных. Высокий показатель (с соотношением 2,6) также в Удмуртии и Северной Осетии (соотношение 2,6).

Анализ по возрастным группам выявил интересный факт: многонациональность происхождения превышает мононациональность начиная с 51-летнего возраста и старше. Среди тех, кто моложе, доминирует моноэтничность, которая растёт с убыванием возраста и достигает максимума в группе 18−30 летних (в 1,8 раза!). Правда, среди школьников соотношение меньше (1,3 раза), но и неинформированность их о своём происхождении катастрофически велика (39% против 30% среди 18−30-летних).

Хотя почти 29% опрошенных с национальной нетерпимостью никогда не сталкивались, а большинство — 47% — были свидетелями или даже участниками конфликтов, которые лишь казались межнациональными, а на поверку были бытовыми или же с использованием национальности как предлога. Тем не менее почти четверть опрошенных были либо свидетелями, либо непосредственными участниками конфликта на национальной почве, что очень много.

29% русских и татарских респондентов никогда не сталкивались с проявлениями национальной неприязни. Больше — 35% — только у белорусов. Максимальная же доля участников либо свидетелей межнациональных конфликтов — среди чеченцев (55%). 27% чеченских респондентов сообщили об участии, прямом или косвенном, в межнациональных конфликтах, а 28% сообщили от имевшей место в отношении них дискриминации. Очень часто сталкивались с национальными конфликтами армяне и азербайджанцы (по 42%), причём 11% как тех, так и других, напрямую участвовали в межнациональных конфликтах либо лично их наблюдали. Опять же армяне и азербайджанцы пожаловались на дискриминацию, причем снова в равной степени (по 31%). Была ли та дискриминация реальной либо в качестве таковой люди восприняли вездесущую нелепицу и несправедливость наших реалий — сказать сложно. В целом максимального значения показатели по дискриминации и участию в национальных конфликтах достигли именно у жителей Северо-Кавказского (36%) и Южного (26%) федеральных округов и Москвы (тоже 26%). А минимальное — у жителей Уральского, Приволжского (по 21%) и Сибирского (22%) округов.

Бывает, что на вопрос о собственной принадлежности можно ответить, выбирая лишь из двух вариантов. Нам куда? И какой путь мы выбираем? Об этом — следующий, последний вопрос.

Национализм считали бы возможной идеологической основой решения накопившихся проблем лишь 15,4% опрошенных, из них 4,3% назвали себя националистами уверенно и однозначно, а 73% респондентов этот путь отвергают (51% — однозначно и бесповоротно).

Максимальное неприятие национализма из принявших участие в опросе продемонстрировали татары (85%), армяне и азербайджанцы (по 84%), а минимальное — чеченцы, из которых 29% заявили себя в той или иной мере сторонниками национализма, а 21% напрямую назвали себя националистами. Что в десять раз (!) больше, чем среди татар, и в пять раз больше, чем среди русских.

По однонаправленным же ответам получается, что национализм отвергают 72% русских, склоняются к национализму 16%. Среди украинцев соотношение составляет 76% к 15%, а среди белорусов 76% к 13%. Меньше всего сторонников национализма среди татар (6,9% поддерживают его в целом, а однозначно — только 2,1%), армян (9,7% всего и 4,3% — однозначно) и азербайджанцев (9,6% всего и 4,9% — однозначно).

Примечательно, что анализ данных по федеральным округам даёт иную картину, в которой Северный Кавказ вместе с Приволжским ФО выходят на первое место по неприятию национализма (по 78%), а лидером националистических настроений становятся Москва (18%), Дальневосточный и Центральный округа (по 16%). Более детальный анализ по субъектам Федерации показывает, что однозначными лидерами по национализму являются Чечня и Чукотский АО, 28% опрошенных их которого назвали себя однозначными сторонниками национализма. За ними следует Сахалинская и Магаданская области (по 21%), а также Еврейская АО, из которой 19% опрошенных признали себя националистами (8% — убеждёнными и однозначными).

По непопулярности национализма лидируют Тува, Северная Осетия и Дагестан (по 87%), а также Татария с Башкирией (по 84%), Чувашия (83%), Ингушетия (82%), Курская, Смоленская области и Бурятия (по 81%). То есть, кроме Чечни, весь Северный Кавказ склонности к национализму не имеет. Что в том числе убедительно сопровождается распределением мнений мусульман, 86% которых против национализма, и только 7,7% к нему склоняются, а считают себя националистами лишь 2,5%. Среди православных распределение мнений получилось идентичным мнению русских: 73% против национализма, а 16% склоняются к нему.

В целом нетерпимость к национализму растёт с возрастом: от 64% среди школьников до 80% среди пенсионеров. Видна и зависимость от уровня образования: с 63% у граждан с неоконченным средним до 75% с высшим.

Судя по опросу, национализм для подавляющего большинства наших сограждан неприемлем, жители многонациональной страны себя националистами не считают и считать не хотят. Это понятно, исходя из исторических реалий; вероятно, те, кто считали себя жесткими националистами, просто не добрались до наших дней, будучи подвергнуты острой критике со стороны более терпимых соседей еще в Средневековье. Иными словами, националисты не выжили. Что стоит учесть и не раскачивать лодку в этом направлении.