В последнее время в СМИ широко освещаются отдельные случаи насилия в семьях. От сторонников принятия так называемого закона о семейно-бытовом насилии можно часто услышать, что в России ранее якобы было «декриминализовано семейное насилие» и именно это стало причиной ухудшения ситуации. ИА REGNUM попросило члена Общественной палаты Российской Федерации, судью в почетной отставке Людмилу Виноградову дать комментарий по этому поводу.

Взрослый и ребёнок

Анастасия Громова: В последнее время в СМИ широко освещаются случаи семейного насилия, наиболее резонансным стала ситуация с чеченской девочкой Аишей. Это связывают с якобы отменой закона о побоях по настоянию общественников. Как Вы считаете, что произошло со времени отмены закона?

Людмила Виноградова: С февраля 2017 года уголовно наказуемые побои в отношении членов семьи, близких к потерпевшему лиц были декриминализованы так же, как и побои, совершённые посторонними потерпевшему гражданами, и переведены в состав административных правонарушений. Таким образом, Государственная дума ФС РФ исправила ошибку, допущенную предыдущим законом, который принял дискриминационную норму по отношению к группе лиц по статусу родства (ст. 19 Конституции).

С тех пор произошли позитивные изменения, поскольку те правонарушения, которые были латентными (то есть скрытыми от официальной статистики), стали очевидными, так как производство по административным делам, регламентированным ст. 6.1.1. Кодекса об административных правонарушениях РФ (КоАП РФ) — «Побои», стали вести органы полиции, а не суд.

Таким образом, у полиции появились процессуальные основания для реагирования на звонки потерпевших по делам о побоях. Они обязаны приехать на место совершения административного правонарушения и по заявлению потерпевшего принять меры к нарушителю.

В частности, в зависимости от обстоятельств произошедшего они вправе применить административное задержание обидчика на 48 часов, в связи с тем, что статья 6.1.1. КоАП РФ в своей санкции предусматривает меру наказания в виде ареста до 15 суток (ч. 3 ст. 27.5 КоАП РФ).

Ранее по уголовным делам, предусмотренным ст. 116 Уголовного кодекса РФ в прежней редакции, полицейские не вправе были задерживать правонарушителя, поскольку Уголовный кодекс РФ не содержал такой меры наказания по побоям, как лишение свободы. Из-за чего полиция не имела права применять задержание подозреваемого (ст. 91 Уголовно-процессуального кодекса РФ).

Подсудность побоев суду приводила к тому, что потерпевший и преступник на ранней стадии конфликта не изолировались друг от друга, как это может делаться сейчас, из-за чего бывало так, что начавшееся как побои преступление перерастало в более тяжкое — причинение вреда здоровью или убийство.

В суде

Обращение потерпевшего в суд не могло пресечь преступление, поскольку процедура судопроизводства по побоям сама по себе громоздкая и не быстрая. Кроме того, у суда также не было и нет полномочий для избрания обидчику меры пресечения в виде содержания его под стражей. А главное в таких делах — изолировать правонарушителя от жертвы. Это стало возможным после декриминализации побоев.

Процедура привлечения виновного к ответственности упростилась, ускорилась. После задержания в течение двух суток может быть составлен административный протокол, после чего материал должен направляться судье для рассмотрения. Тот в свою очередь вправе принять постановление о назначении виновному меры наказания в виде ареста вплоть до 15 суток. За это время жертва преступления может принять меры для самосохранения: найти безопасное место для себя и близких лиц, подать заявление о расторжении брака, переехать на другое место жительства.

Кроме того, срабатывает временной фактор. Некоторым правонарушителям достаточно такой превентивной меры, как арест, для того, чтобы не допускать подобного поведения впредь. Иначе при повторном правонарушении в отношении него может быть возбуждено уголовное дело по ст. 116.1 УК РФ.

Анастасия Громова:В решении ЕСПЧ по делу «Володина против Российской Федерации» есть статистика на основании исследования, подготовленного по результатам визита специального докладчика в Россию. Якобы 80% преступлений в России в отношении женщин относятся к случаям домашнего насилия. Как Вы можете прокомментировать эти цифры?

Людмила Виноградова: В решении ЕСПЧ даются не основанные на официальной статистике цифры, не имеющие никакого отношения к действительности. Приводятся данные сомнительных исследований, в ходе которых опрашивались респонденты, которые когда-то хоть раз в жизни видели кого-то со следами побоев или знали о случаях насилия в отношении знакомых, соседей и т. п. Данные официальной статистики МВД РФ интерпретируются в нужном ЕСПЧ свете. Происходит подмена понятий: к случаям «домашнего насилия» приписываются преступления на бытовой почве, что не одно и то же.

Например, драка между соседями коммунальной квартиры из-за мытья полов относится к преступлениям на бытовой почве и не имеет отношения к семейным отношениям, тогда как истязание члена семьи из-за жилой площади будет относиться к преступлениям, совершённым на бытовой почве в сфере семейно-бытовых отношений, что не одно и то же.

Кульчицкий Александр ИА Красная Весна
Полицейский автомобиль

Так, в статистике ГИАЦ МВД России1 за 2015 год, на которую зачастую ссылаются различные «докладчики», имеются данные о расследованных «насильственных преступлениях, совершённых на бытовой почве», — таких дел было 140 670. Но это не значит, что все эти преступления были совершены в семье и членами семьи. Из числа преступлений на бытовой почве совершены в сфере семейно-бытовых отношений 54 285 преступлений, причём потерпевшими по этим преступлениям были как женщины, так и мужчины. Потерпевших женщин от преступлений, сопряжённых с насильственными действиями, совершёнными в отношении члена семьи, в 2015 году было 17 9082, то есть, в два раза меньше, чем мужчин.

Зафиксируем эту цифру, уточнив, что к насильственным преступлениям в данном случае относились не только убийства, но и вред здоровью различной степени тяжести, и побои. По данным правоохранительных органов, обновлённым на 22.04.2019 года, Федеральная служба государственной статистики в таблице «Число лиц, потерпевших от преступных посягательств»3 (то есть от всех видов преступлений, не только от «домашнего» насилия), выдаёт цифру потерпевших женщин в 2015 году 805 500 человек: это и потерпевшие по уголовным делам о преступлениях против личности; в сфере экономики; против здоровья населения и общественной нравственности, и другим.

Сравниваем две цифры за 2015 год: 805 500 человек потерпевших женщин по всем видам преступлений и 17 908 потерпевших женщин от преступлений, сопряжённых с насильственными действиями, совершёнными в отношении члена семьи, и получаем процент, далёкий от 80%, — всего 2,22%.

То есть случаи «домашнего» насилия в отношении женщин в 2015 году в Российской Федерации составляли всего 2,2% от числа всех совершённых в отношении женщин преступлений.

Анастасия Громова:Общество, прежде всего, интересует правда. Как бы вы оценили реальную ситуацию с семейным насилием в стране?

Людмила Виноградова: Я никогда не отрицала, что в российских семьях существует насилие, но уровень его не таков, каким рисуют (в прямом и переносном смысле) феминистки, лоббирующие принятие отдельного закона о профилактике семейно-бытового насилия. Самое отвратительное, что истерия, развязанная в СМИ, построена на лжи, которая не столько может помочь феминисткам достигнуть желаемого результата, сколько она дискредитирует и страну, и народ, её населяющий. Цель феминисток, на мой взгляд, не только и не столько защитить женщин от насилия, сколько путём введения антиконституционного закона выполнить задание Запада. При развязанной против России информационной войне не приходится сомневаться, что любые вмешательства во внутренние дела РФ будут стране и её народу не на благо.

В Российской Федерации давно приняты и действуют законы, гораздо эффективнее предлагаемого феминистками. «Защитное предписание» и «судебное защитное предписание», скопированные из зарубежных аналогов, — это вчерашний день для нашего судопроизводства.

Федеральный закон «Об основах системы профилактики правонарушений в Российской Федерации» от 23.06.2016 N 182-ФЗ содержит гораздо больше профилактических мер, не уступающих зарубежным. «Официальное предостережение о недопустимости действий, создающих условия для совершения правонарушений, либо недопустимости продолжения антиобщественного поведения», которое может выносить сотрудник полиции подучётному лицу до возбуждения административного или уголовного дела, — это аналог «защитного предписания».

В отношении правонарушителя, совершившего преступление, по ходатайству дознавателя или следователя может быть избрана мера пресечения — «запрет определённых действий» (ст. 105.1 Уголовно-процессуального кодекса РФ), которая назначается по постановлению судьи, рассматривающего ходатайство следственных органов в течение восьми часов с момента поступления ходатайства в суд, а не в течение 15 дней, как в своём законопроекте предлагают феминистки, уповая на «судебное защитное предписание». Указанной мерой может быть наложен запрет виновному лицу на преследование потерпевшей (его), на использование средств связи, социальных сетей, на приближение к определённым объектам. Контроль за исполнением данной меры пресечения может вестись с использованием аудиовизуальных, электронных и иных технических средств контроля.

Константин Ерёмин ИА Красная Весна
Полиция

В соответствии с Федеральным законом от 20 августа 2004 г. N 119-ФЗ «О государственной защите потерпевших, свидетелей и иных участников уголовного судопроизводства» ещё до возбуждения уголовного дела могут быть приняты меры безопасности к потерпевшему, очевидцам преступления, их близким родственникам, такие, как личная охрана, охрана жилища и имущества; выдача специальных средств индивидуальной защиты, связи и оповещения об опасности; переселение на другое место жительства; замена документов; изменение внешности; изменение места работы (службы) или учёбы; временное помещение в безопасное место, в том числе — социально-реабилитационный центр, о котором говорят феминистки. Органы социальной защиты могут предоставить временное жилое помещение.

Проведение с лицами, состоящими на учёте в полиции или органах социальной защиты в связи с домашними конфликтами, психологических тренингов, за которые ратуют феминистки, возможно и сегодня в рамках действующего Федерального закона «Об основах социального обслуживания граждан в Российской Федерации» от 28.12.2013 N 442-ФЗ.

Возмещение потерпевшему морального и материального ущерба, судебных расходов предусмотрено действующими Уголовно-процессуальным, Гражданско-процессуальным, Гражданским кодексами Российской Федерации.

То есть предлагаемые лоббистами законопроекта меры уже закреплены в российском законодательстве, не нарушают Конституцию Российской Федерации, в связи с чем нет никакой необходимости вводить аналогичные, устраивая конкуренцию норм права.

Вместе с тем само по себе наличие перечисленных законов не говорит об их надлежащем исполнении, поэтому необходимо добиваться от правоохранительных органов неукоснительного исполнения действующих законов, а не выдумывать новые худшие копии.

Анастасия Громова:Можем ли мы говорить об угрозе ужесточения законодательства в сфере семейного насилия и рассматриваются ли уже какие-то инициативы?

Людмила Виноградова: Угроза такая существует, поскольку манипуляция общественным мнением проводится нешуточная, настолько, что даже депутаты, принимавшие действующие законы, не помнят об их существовании, поддерживая инициативу феминисток. Что говорить о гражданах и чиновниках, далёких от юриспруденции, если в обществе поддерживается твёрдая убеждённость, что российская женщина не защищена от насилия, что Дума, приняв закон о декриминализации побоев, «разрешила женщин бить». И это при том, что Уголовный кодекс Российской Федерации содержит не менее сорока составов, квалифицирующих преступления, отнесённые феминистками к «семейно-бытовому насилию».

Анастасия Громова:Какой прогноз: как Вы считаете, есть ли опасность принятия новых законодательных инициатив в этой сфере?

Людмила Виноградова: Гадать — дело не благодарное. Я всё же надеюсь на здравый смысл депутатов Государственной думы и Совета Федерации РФ, которые, как я полагаю, разберутся и со статистикой, и с конкуренцией норм, и с нарушением конституционных прав граждан, и с покушением на основные принципы уголовного судопроизводства в случае принятия предлагаемого феминистками закона.

Примечание:

1) ГИАЦ МВД России. Сводный отчёт о профилактической работе органов внутренних дел/январь-декабрь 2015/. Таблица «Сравнительная характеристика статистических показателей о насильственных преступлениях, совершаемых членами семьи» (ЧС) (формы ГИАЦ МВД №578,кн.30,2015);

2) Федеральная служба государственной статистики. Таблица 7.26 «Число потерпевших от преступлений, сопряжённых с насильственными действиями, совершёнными в отношении члена семьи».

3) Федеральная служба государственной статистики. Раздел «Население. Правонарушения. Основные показатели по преступности», таблица «Число лиц, потерпевших от преступных посягательств»