Криптовалюты: как новые законы изменят уголовно-правовую практику?

Уголовно-правоприменительная практика в сфере цифровых финансовых активов (ЦФА) пока что далека от совершенства: следователи не имеют адекватного представления о том, как возбуждать уголовные дела, связанные с токенами и криптовалютами, и существующие методики в той или иной мере устарели или требуют обновления. Ситуация усугубляется отсутствием профильного законодательства, которое могло бы создать прочную основу для расследования и раскрытия «цифровых» экономических преступлений.

Ключевая проблема состоит в том, что криптовалюту в России в принципе не рассматривают как предмет преступлений, и это серьёзно подрывает возможность государственных органов адекватно реагировать на экономические нарушения в сфере цифровых финансовых инструментов. Как передаёт корреспондент ИА REGNUM, об этом 28 августа заявили эксперты на круглом столе, организованном Комиссией по правовому обеспечению цифровой экономики Московского отделения Ассоциации юристов России, по теме «Проблемы правоприменительной практики в сфере цифровых активов: уголовно-правовые аспекты».

Определённая база регулирования цифровых инструментов в России, конечно, уже есть: были приняты соответствующие изменения в Гражданский кодекс, закон о цифровых правах, наконец, закон о краудфандинге, который вступает в силу в начале 2020 года. На подходе — законопроект о цифровых финансовых активах, на который возлагаются особенно большие надежды. Однако рассчитывать на то, что новый закон решит все накопившиеся вопросы, совершенно не следует, отметил заместитель директора Института законодательства и сравнительного правоведения при правительстве РФ Илья Кучеров.

«Мы утыкаемся в закон о цифровых финансовых активах. Все сидят и ждут — сейчас примут этот закон и будет нам счастье и полная ясность. Но, коллеги, если внимательно посмотрите на этот закон, в конечном счёте то, что мы получим, — совсем не то, что нужно. Речь идёт только о централизованных системах цифровых финансовых активов. Тысячи криптовалют этим законом не охватываются. Соответственно, как не было понятно, что такое криптовалюта, так и не будет», — заявил Кучеров.

«Закон о ЦФА определяет только статус эмитированных цифровых «сущностей» в российских централизованных системах. И никаких других. Ясности нам этот закон не добавит. Фактически мы получим такой правовой выхлоп: какие-то криптовалюты и токены у нас будут попадать под правовое регулирование, а все остальные по-прежнему не будут», — подчеркнул он.

По его словам, в настоящее время наблюдается большое число доследственных проверок без возбуждения дел по эпизодам, связанным с криптовалютами и различного рода виртуальными активами.

Альтернативные платёжные системы фактически выпадают из-под юрисдикции национальных банков как регуляторов, что лишает следователей опоры на финансовые институты, с которыми правоохранители привыкли взаимодействовать в подобных ситуациях. Особые трудности вызывают случаи, когда криптовалюта может являться и предметом, и средством совершения преступлений.

«Там, где криптовалюта — средство приобретения наркотиков, ещё как-то дела расследуются. Это наиболее типичная категория дел: когда за криптовалюту приобретаются наркотики. Гораздо сложнее там, когда криптовалюта является предметом преступления», — указал Кучеров.

«В принципе, это можно было бы расследовать тоже. Блокчейн обеспечивает неизменность информации, сохранность информации, возможность с ней знакомиться. Казалось бы, это открывает хорошие перспективы для следствия. Но возникают серьёзные проблемы с идентификацией лиц и кошельков», — добавил он.

В России наибольшее количество преступлений, которые совершаются с использованием криптовалюты, связаны с покупкой наркотиков в «даркнете», легализацией доходов, мошенничеством, отметила заместитель председателя комиссии по правовому обеспечению цифровой экономики при московском отделении Ассоциации юристов России Екатерина Ипполитова.

«Но большинство дел, когда потерпевшие хотят защитить свои права, заканчиваются отказами в возбуждении уголовного дела. У нас не прецедентная система права, и мы это регулирование ждём для того, чтобы через несколько лет получить пул уголовных дел в данной сфере», — указала она.

Отдельная проблема для российской правоприменительной практики — определение понятия «виртуального актива». По большому счёту, это «цифровое» имущество, которое может обращаться на рынке, переводиться в другие активы и использоваться для инвестирования. Таким образом, под это определение попадают различные виртуальные объекты, в том числе предметы из компьютерных игр.

Уголовное право РФ — единственная отрасль права, которая посредством правоприменительной практики ввела понятие виртуального актива в свой оборот. Это связано с тем, что Россия соблюдает рекомендации FATF (межправительственной организации, занимающейся разработкой финансовых мер по борьбе с отмыванием денег). Однако общих разъяснений, что включается в это понятие, в самом российском правовом пространстве до сих пор нет.

«Поскольку мы пытаемся соблюдать требования FATF, мы уже используем понятие виртуального актива. У нас пока нет профильного законодательства, которое в принципе бы сказало, что это такое. Когда будет принято профильное законодательство в сфере ЦФА? Каким образом нам надо будет разграничить эти понятия? Без чётких и ясных разъяснений это не совсем понятно», — отметила Ипполитова.

В результате множество аспектов правоприменительной практики остаются непонятны: как определять размер ущерба, как доказывать и фиксировать «цифровой след»? Следователи сталкиваются с большим числом казусов, и не имея ясности, как расследовать дела и какие доказательства задействовать, такие эпизоды просто оставляют без рассмотрения.

Председатель Комиссии, управляющий партнер юридической компании «ЭБР» Александр Журавлев в свою очередь подчеркнул, что в рамках разделения понятий цифрового и виртуального актива необходимо чётко определить правовую природу токенов и криптовалют.

Без этого невозможно не только эффективно защищать права инвесторов, но и выстроить эффективный контроль над коррупционными рисками в этой сфере экономики. Так, например, в 2017 году министерство труда России выпустило разъяснение, согласно которому чиновникам разрешается не декларировать свою криптовалюту в справке о доходах, расходах и имуществе. По мнению Журавлёва, данное разъяснение несёт крупные коррупционные риски и потому должно быть отменено.

«С появлением новых технологий, предмет преступления как правовая категория расширяется», — указал Журавлёв.

Как отметил доцент Российского государственного университета правосудия Михаил Простосердов, в данном случае, как и многих других, теория не поспевает за практикой. Сначала складывается некоторая тенденция в практике экономических нарушений, и по прошествии 3−4 лет по данной тематике возникает пул уголовных дел.

Мнения о том, насколько реально в текущих условиях развивать правоприменительную практику в отношении цифровых инструментов, разделились. Часть экспертов отметила, что, несмотря на «невидимость» криптовалюты для регулирующих органов и отсутствие необходимой конкретики в законодательстве, вполне возможно выработать те же подходы, что используются в случае других правонарушений: Гражданский кодекс не включает исчерпывающий перечень предметов преступлений, но это не мешает вести делопроизводство в большинстве случаев.

«Криптовалюта — это имущество. Много что в ГК РФ не поименовано, однако стоимость многих вещей определять это не мешает», — отметил Илья Кучеров.

С другой стороны, следователи, также присутствовавшие на круглом столе, отметили, что для формирования правоприменительной практики существуют значительные препятствия и иного рода. По их словам, несмотря на распространённость нарушений, массового потока заявлений не наблюдается, потому что «люди боятся подсвечивать, откуда берутся деньги».

Участники круглого стола вместе с представителями органов власти продолжат координировать работу в выработке новых подходов для развития правоприменительной практики в сфере цифровых инструментов — в том числе на примере актуальных эпизодов. Так, в ходе мероприятия рассмотрели случаи в настоящее время действующих мошеннических схем в форме виртуальных «финансовых пирамид». По итогам мероприятия эксперты подготовят рекомендации для органов власти для изменений в сфере регулирования цифровых финансовых активов.