За кого и против кого играет Бердымухамедов?

Выступление на проходившем с 10 по 12 августа на территории туристической зоны Туркмении «Аваза» первом Каспийском экономическом форуме представителя Европейского союза по Средней Азии Питера Буриана создало острую интригу. Он заявил, что ЕС возобновил переговоры с Туркменией об участии в финансировании строительства Транскаспийского газопровода через Каспий в Азербайджан. По его словам, «Брюссель и Ашхабад обсуждают, как принести туркменский газ в Европу».

При этом стороны отлично информированы о негативном отношении к этому проекту России и Ирана, которые ссылаются на экологические требования, закрепленные в Конвенции о правовом статусе Каспия. Это еще раз подтвердил в своем выступлении на Каспийском экономическом форуме глава правительства России Дмитрий Медведев, который напомнил, что «каждое из прикаспийских государств должно участвовать в оценке воздействия проекта на экологию Каспия». Тем не менее ЕС продолжает наступление, которое еще с начала переговоров по этому проекту, еще в конце 1990-х годов, проходило несколько этапов и всегда напрямую сопрягалось с определенными международными событиями конкретного характера. Так, весной 2015 года выход на активный диалог с Туркменистаном по газу Брюссель объяснял инициативой по созданию европейского Энергетического союза, проект которого был представлен 25 февраля.

Заявлялось, что ставится цель отхода от российского газа и снижения зависимости ЕС от России. Ставка делалась на Транскаспийский трубопровод, который позволил бы транспортировать туркменский газ в Азербайджан для дальнейшей поставки через Грузию и Турцию в Европу. А что сейчас, и почему у ЕС существует убеждение в том, что ему удастся трактовать статус Каспия исключительно в своих интересах, или, как говорил в интервью Deutsche Welle представитель Еврокомиссии, «вообще обойти стороной этот вопрос»? Ответ есть: связать в один пакет вопросы обеспечения экологической безопасности Транскаспийского газопровода и «Северного потока — 2». Это первое. Второе. Брюссель на этом направлении предпочитает вести диалог исключительно с Ашхабадом и Баку через голову других участников блока прикаспийских государств, что в принципе может создать напряженность во взаимоотношениях.

Как пишет в этой связи американское издание Eurasianet, «никто не делает секрета из того, что решаются в первую очередь вопросы геополитического характера на уровне горизонтов не только России или Ирана, а также Турции, которой обещается туркменский газ вместо российского». Но как? Бросается в глаза то, что в последнее время Туркмения стала подвергаться на Западе мощной информационной атаке. Обильно в СМИ начали появляться материалы с утверждениями о «драматическом социально-экономическом положении» страны, экономику которой может «спасти только газопровод через Каспий в Азербайджан». Утверждалось, что «Ашхабаду не стоит рассчитывать на Москву, Тегеран, Астану и даже Пекин», и лишь выход туркменского газа на европейский энергетический рынок способен «пополнить опустевшую казну Ашхабада».

Помимо того, британские аналитические центры «вдруг» обнаружили, что «Туркмения потенциально становится новой горячей точкой на постсоветском пространстве». Что «внутренний кризис в этой стране быстро приобретет масштабный характер, во многом из-за активизации ИГИЛ (организация, деятельность которой запрещена в РФ), как раз собирающегося с силами в Афганистане». И что «режим Гурбангулы Бердымухамедова переживает, может быть, самый драматичный период своей истории». Однако если это так, то зачем ЕС в лице Туркмении пытается приобрести для себя еще один «опасный» и «ненадежный» источник энергоресурсов? Почему на Западе появляются призывы «пересмотреть стратегию относительно постсоветского пространства и в первую очередь Каспийского региона, Кавказа и Центральной Азии»?

На наш взгляд, Запад таким образом стремится сузить возможности дипломатического маневрирования Ашхабада, который фактически никогда не отказывался от переговоров по транспортировке газа в Европу, но и никогда не доводил эти переговоры до конкретного результата, держа ситуацию в подвешенном состоянии. Некоторые эксперты объясняют это тем, что Туркмения блефует. Несмотря на заявленные гигантские запасы, она пока не в состоянии в полном объеме выполнить свои обязательства по контракту, скажем, с Китаем. Очевидно и то, что срабатывают также соображения о нежелательности порчи отношений Москвой и Пекином. В то же время и Иран предлагает соседям пользоваться его инфраструктурой — газопроводами и терминалами — для поставки газа на мировые рынки.

Азербайджан в данном случае выступает, напротив, как потенциально транзитная страна и не подвергается такому давлению, как Туркмения. Впрочем, Баку вести игру в обход России сейчас не с руки, ввиду складывающейся в регионе сложной геополитической ситуации. Как, кстати, и Турции. Не случайно Медведев говорил на Каспийском форуме о том, что «обсуждение экономических и экологических вопросов, касающихся Каспийского региона, нельзя отделять от тех вызовов и угроз, с которыми сталкиваются все прикаспийские страны». Так что проект Траснкаспийского газопровода еще долго будет оставаться только на бумаге. Для его реализации не настало время, да и не те обстоятельства.