Свет во тьме светит: Христос воскрес!

В Праздник Христова Воскресения положено на литургии читать первые строки Евангелия от Иоанна:

«В начале было Слово, и Слово было у Бога, и Слово было Бог. Оно было в начале у Бога. Все чрез Него на́чало быть, и без Него ничто не на́чало быть, что на́чало быть. В Нем была жизнь, и жизнь была свет человеков. И свет во тьме светит, и тьма не объяла его. Был человек, посланный от Бога; имя ему Иоанн. Он пришел для свидетельства, чтобы свидетельствовать о Свете, дабы все уверовали чрез него. Он не был свет, но был послан, чтобы свидетельствовать о Свете. Был Свет истинный, Который просвещает всякого человека, приходящего в мир. В мире был, и мир чрез Него на́чал быть, и мир Его не познал. Пришел к своим, и свои Его не приняли. А тем, которые приняли Его, верующим во имя Его, дал власть быть чадами Божиими, которые ни от крови, ни от хотения плоти, ни от хотения мужа, но от Бога родились. И Слово стало плотию, и обитало с нами, полное благодати и истины; и мы видели славу Его, славу, как Единородного от Отца. Иоанн свидетельствует о Нем и, восклицая, говорит: Сей был Тот, о Котором я сказал, что Идущий за мною стал впереди меня, потому что был прежде меня. И от полноты Его все мы приняли и благодать на благодать, ибо закон дан чрез Моисея; благодать же и истина произошли чрез Иисуса Христа».

Мы уже неоднократно и по разным случаям говорили, что основой для понимания сказанного не может служить фрагментирование текста «толкованиями». Лишь изначальное «сердечное» (не в смысле анатомического сердца, а положенное в сердцевину всякого рассуждения и самого взгляда на мир) согласие с метафизической постоянной мироздания с твердой уверенностью в то, что мир создан безусловно добропорядочным и добро является основой всего, и, главное, оно не имеет зазора с «высшим добром» и оттого интуитивно узнаваемо и признаваемо всеми живыми существами, имеющими свой мир в Боге — всё это, говорим мы, дает возможность читать в Писании то, о чём там сказано, а не то, что придумывают толмачи ради поддержания выдуманного конструкта «вероучения» в более-менее равновесном состоянии.

В Евангелиях нет «вероучения» в виде конструкта, который в итоге оказался слеплен из кусочков того, что показалось толкователям важнее прочего, акцентировании наиболее острых выражений ради симулятивного создания центрального религиозного ядра — морального кодекса, который шорами своих статей и закрывает смысл так плотно, что свету понимания сказанного пробиться уже почти негде. В этом смысле первая глава Евангелия от Иоанна, пожалуй, единственное место в Новом Завете, где достаточно методично производится своего рода введение в Новый Завет, как бы вставляется в скважину ключ, помогающий дальше открыть для себя новый мир и определиться с тем, насколько он соответствует твоему мировоззрению. Оставив мораль законникам, прочтем осмысленно, ибо сказано тут не «красиво», а внятно, слово это — не картина в музее, чтобы им «восхищаться», не вникая в сказанное, а в первую очередь требует понимания, и на основе этого понимания — не раньше — согласия.

Итак, сказано тут о том, что в основу мироздания положен Смысл, Который имеет источником Бога. Сам Бог и есть Смысл мироздания: «Изначально во всем был Смысл. И Смысл был у Бога, и Смыслом всего был Бог. Бог был началом Смысла, и поэтому всё, что начало быть, получило осмысленное бытие». Но Смысл — это не «вещь в себе», не имеющая соприкосновения с этим миром, ведь «в Нем была жизнь, и жизнь была свет человеков». То есть Жизнь и есть, по слову Иоанна, Смысл, заключенный в Боге и обнаруживаемый в Его мироздании, всегда доступный для понимания людьми, Жизнь есть «свет», дающий разуму видеть мир правильно, соответственно тому, каков он есть в своей основе. Бог, сказано тут, не «создатель» жизни, а ее источник. А коли источник, то и плотины между Богом и живыми существами не возведено. Ибо свет понимания этого и светит во тьме невежества, пробиваясь даже сквозь религиозные шоры, но чтобы стало возможным эти шторы широко раздвинуть:

«Был человек, посланный от Бога; имя ему Иоанн. Он пришел для свидетельства, чтобы свидетельствовать о Свете, дабы все уверовали чрез него. Он не был свет, но был послан, чтобы свидетельствовать о Свете».

Смысл воплотился, сказано далее, стал явлен. Интуитивно прежде понимаемый немногими людьми в качестве «общей идеи», никак не могущей реализоваться, Смысл проявил себя в наглядном человеческом действовании, в людской жизни, единородность Которого с Отцом проявлялась в следовании «благодати и истины». Выражение «благодать на благодать» не следует понимать как обычное усиление речи ради «красного словца». Благой дар Жизни осветился благим даром Смысла, они стали видны как единое целое, дав понимать подлинную природу Бога и желание Бога соединить в это живое единство всех посредством явленного, воплощенного Смысла.