Почему только сейчас Россия прекратила поставки нефти Украине?
Выступление премьер-министра Медведева на заседании правительства РФ вызвало не только волну репостов, но и послужило основой для длинного списка едких критичных комментариев. Было объявлено, что Россия расширила перечень российских товаров, запрещенных для экспорта на Украину в ответ на недружественные действия Киева, в свою очередь запретившего ввоз из России стеклянной тары, формалина, электрических проводников, пружин для грузовых вагонов и ряд прочей продукции.
Происходящее так бы и осталось чисто бюрократическими играми в «потому что делать что-то надо», не попади во вводимые с 1 июня 2019 года в ответные меры Москвы среди прочего товары топливно-энергетической группы, в том числе уголь и нефть. С этого места начались многочисленные вопросы, в целом сводящиеся к трем ключевым группам: почему под выборы, что это значит и почему только сейчас?
По одной из популярных версий, таким образом Кремль прозрачно показал наличие неких видов на украинского олигарха Игоря Коломойского, чья креатура сейчас наиболее близка к победе во втором туре проходящих там президентских выборов. Несмотря на свою текущую опалу, он не потерял влияния и даже начинает не без успеха возвращать имущество, ранее утраченное в результате проигрыша команде Порошенко.
Окружной административный суд Киева признал незаконной национализацию «Приватбанка». Понятное дело, это еще не окончательный триумф, тяжба займет некоторое время, но кто победит — понятно уже сейчас. Как ясно и то, что вернется банк прежнему владельцу вместе с поступившей из госбюджета докапитализацией (в пересчете на российские рубли — 300−310 млрд), покрывшей все его прежние убытки. Неплохой гешефт за пару лет «дать подержать».
В определенном смысле некоторые основания для этой версии имеются. Коломойский являлся (и, судя по всему, остается) крупнейшим игроком на топливном рынке Украины. Тем самым заявленный шаг Москвы вполне можно рассматривать в качестве намека на поводок. Хоть и достаточно спорного по своей сути.
Другая версия сводится к максиме: потому что Зеленский это война! А война это танки, БТРы, грузовики, поезда… а всем им нужно топливо. А топлива не будет. Она также имеет некоторую логику. Дрейф позиции будущего нового гаранта по Донбассу виден невооруженным глазом.
Если в начале борьбы за гетманскую булаву Зеленский обходился общими обещаниями нахождения мира и прекращения войны, то теперь обстоятельства начинают требовать конкретики. И тут он говорит очевидное — никакого особого статуса Донбассу никто предоставлять не собирается. Ну и что, что Минские соглашения? А так как новое лицо на троне обязано хоть чем-то отличаться от прежнего, с позиционным тупиком в зоне Операции объединенных сил (бывшей АТО) что-то делать придется. Кроме попытки активизации боев, других вариантов не просматривается. И вот для них действительно необходимо много топлива.
Однако и тут невозможно не указать на целый ряд узких мест. Например, что танки на угле не ездят. Раз его включили тоже, значит, дело вовсе не в опасениях возобновления широкомасштабных боев в Новороссии. Но об этом ниже.
С третьим пунктом всё обстоит проще. Общая реакция почти единодушна. Плохо, что так поздно, но лучше так, чем вообще никогда. Тем не менее большинство указывает российскому руководству, что подобный шаг весной 2014 года мог вообще предотвратить войну. В общем, государство у нас как бы всё равно не очень. Ну и дальше про вороватых чиновников, олигархов-мироедов и необходимость новой социалистической революции.
Но тут приходится задать критикам встречный вопрос. А Россия ввести топливное эмбарго раньше вообще могла? Нет, технически она пыталась делать это на протяжении всех прошлых лет. Везде, где такое было возможно. Вот только не стоит путать поставки энергоносителей с продажей пары мешков картошки.
Этот бизнес обычно ведется на основании долгосрочных контрактов с серьезными штрафными санкциями. К тому же чаще всего по контрактам, заключенным между иностранными юридическими лицами (наиболее часто вообще оффшорными) и под иностранной, зачастую британской судебной юрисдикцией. Принципиально разрывать их, наплевав на штрафы, и тем самым еще больше усугубляя ущерб от начатой Западом войны санкций в 2014? Серьезно? Игнорируя прочий на тот момент полученный ущерб? А что же комментаторы тогда российское правительство ругали за чрезмерную резкость внешнеполитических телодвижений? Мол, вот не сунулись бы в Крым, и вообще ничего бы не было, а так народ от санкций сильно страдает.
Впрочем, самое время вспомнить два важных момента. Во-первых, по информации «Нефтегазовой ассоциации Украины», белорусские поставки закрывают 40,31% украинского внутреннего топливного рынка, Россия — 37,41%, Литва — 9,63%, прочие страны — 12,65%. Так что наши попытки перекрытия краника, увы, лишь улучшали условия для торговли белорусов. Устраивало ли происходящее Россию? Безусловно, нет. Но имела ли она возможность приструнить союзника — очень серьезный вопрос. Вот это уже во-вторых.
До конца 2017 года — точно нет. По целому ряду причин. В 2018 пытались, но особого понимания не встречали. А какой смысл объявлять санкции, которые не сработают и вызовут только гомерический хохот? Вон, американцы против России их тоже наобъявляли вагон и маленькую тележку, и как?
Однако не стоит думать, что речь сейчас сводится исключительно к попытке поиска оправданий. Любая политика всегда является лишь искусством возможного. Что еще важнее — она обычно имеет главную стратегическую цель, предопределяющую как оперативные действия, так и конкретные тактические шаги.
Текущая ситуация с Украиной есть чистой воды тупик. В 2015 он имел четкий практический смысл. Можно сколько угодно спорить о правильности или неправильности российских внешнеполитических действий на домайданной Украине, но нельзя не признать, что слишком многие представители местных элит там российские деньги брали, очень много обещали, еще больше успокаивали, и почти повсеместно на практике обещанного не выполняли совсем.
А под конец и вообще откровенно сдулись. Даже среди якобы пророссийской (по крайней мере, относительно прочих) Партии регионов после февраля 2014-го практически большинство актива перешло в стан победивших антироссийских национал-радикалов. В том числе в команду Порошенко.
Когда стало ясно, что большая война на Донбассе больше не абстрактная фантастика, избежать ее простыми способами невозможно, а уговоры и взывание к человечности и здравому смыслу успеха не имеют, активность боев потребовалось максимально срочно остановить. В том числе направив разрушительную силу свидомых на уничтожение собственной постмайданной страны.
Сделать это получилось. Стрелять на юго-востоке, конечно, не прекратили, однако и бросков танковых батальонных тактических групп при поддержке ствольной и реактивной артиллерии не наблюдается уже четвертый год кряду.
Так что свою задачу Минские соглашения, безусловно, выполнили, но дальше ситуация развития иметь не могла. В своем нынешнем виде Украина (вся, и простой народ, и олигархи, и чиновничья бюрократия) откатиться назад не сможет. Не то что до совсем благостных времен Кучмы или Ющенко, но хотя бы до периода Януковича. Уж слишком много невозвратного наворочено.
Зеленский не просто так в особом статусе региона отказывает. Его признание потребует согласиться и с целым рядом других взаимосвязанных системных обстоятельств. Например, что Киев на Донбассе проиграл целых две войны, одну — АТО, другую — ООС. Все, кто там погиб, пропал без вести, остался калекой, да или просто пять лет в окопах гнили зря. Волонтеры собирали и таскали им помощь впустую. Не говоря уже про воинские преступления, мародерство и отдельные художества националистских радикалов из ДУК ПС (организация, деятельность которой запрещена в РФ). С ними что делать? Судить? За что? И самое главное, а судьи кто?
С другой стороны, сам Донбасс взять остальную Украину для переформатирования собственными силами не в состоянии. Как и почему — поспорить можно отдельно, сейчас констатируем итоговый упрямый факт. Слишком разные весовые категории. Увы.
Тем более не нужно, а то и прямо вредно, оккупировать Украину собственно российским войскам. Нет, взять Киев, форсировать Днепр и выйти к Раве-Русской сколько-нибудь сложной проблемы не составляет. Другое дело — а потом с этой территорией делать что? За собственный счет кормить, поить, ремонтировать, социальные гарантии обеспечивать, и при этом слушать злобное шипение во всём недовольных? Мол, они там у себя рай уже практически достроили, осталось лишь по мелочи докрасить, полы вымыть да занавески на окна развесить, да тут знову пришли москали и свободу растоптали.
Нам точно это надо? Особенно учитывая тот факт, что именно к такому сценарию наши иностранные партнеры Россию и толкали со всем старанием и цинизмом.
Стало быть, при текущем раскладе позиция обрела явную статичность. Хотя положение Киева стабильно ухудшается, кто бы там ни пробился в президенты, он никогда не согласится на китайский вариант «одна страна — две системы». Тем более — официально признать окончательной потерю Крыма с подписанием нового договора о границе с РФ.
А без этого у разных нехороших людей за лужей повод геополитически и экономически пытаться нам гадить будет сохраняться вечно. И они им, в том числе ради осложнения выстраивания нормальных деловых отношений с ЕС (между прочим, ¾ нашего экспорта), пользоваться продолжат активно.
В сложившихся условиях разрешение проблемы возможно единственным путем — через самостоятельное прекращение существования Украины как государства в ее нынешнем виде. Сделать это сейчас получится через кардинальное сокращение размеров кормовой базы федеральной власти в Киеве, ради доступа к которой местные олигархические группировки еще соглашаются унитарность государства сохранять.
Теперь газ всё, а значит и получаемые центром транзитные доходы ёк. Крымский мост фактически ликвидировал грузооборот украинских портов на Азове, через которые шло почти 60% металлургического экспорта, составлявшего существенную долю собираемых Киевом экспортных доходов. А теперь и нефть, а значит и бензин, если не полностью всё, то весьма существенно подорожают. Что еще сильнее придушит всю крупную промышленность и даже средний бизнес Украины.
И не только они, острые проблемы с соляркой возникнут у сельского хозяйства, последние полтора года вынужденно позиционируемого в качестве нового ключевого фундамента Украины как великой сельскохозяйственной державы. Ладно нет газа, так ведь остались лучшие в мире черноземы! На которых держится не только внутренняя продовольственная корзина, но и формируется 39,8% совокупного внешнеторгового экспорта страны. Между прочим, на 18,8 млрд долларов за 2018 год.
Ключевым здесь является тот факт, что доходы от экспортных пошлин и таможенных сборов идут целевым образом в карман киевского «центра». Кто официально в Киеве держит гетманскую булаву, тот сей пирог и делит. Понятно, прежде всего, в свою пользу. Но и прочим приходится отстегивать за лояльность не меньше, чем те согласны получать.
Так вот, хорошо, когда пирог большой и сладкий, но за пять постмайданных лет его размер сильно ужался. Например, были времена, когда продовольствие формировало не больше 12−14% совокупного экспорта и смотрелось совсем бледно на фоне профита от газового транзита.
С 2020 года Украина больше не ведущий газовый транзитер. Сельское хозяйство без дешевой солярки ожидают тяжелые времена. А металлургия — второй по значимости источник экспорта — столкнется с дефицитом электроэнергии.
Помните, в новом запретном списке, кроме нефти, мелькал еще и уголь? Это значит — его поставки с Донбасса на украинские ТЭЦ прекратится тоже. Может, не полностью, может, в ручном режиме какая отдельная партия и получит персональную индульгенцию, но в целом для электрогенерации Украины наступают времена критичные.
При чем тут Донбасс? При том, что именно под его марки углей вся украинская генерация и конструировалась. По факту, под видом российского Киев покупает реэкспортную продукцию донбасских шахт.
Куда она пойдет сейчас? Да много куда. В 2017 году Россия продала на мировом рынке 181 млн тонн на сумму в 13,5 млрд долларов. Преимущественно в Европу, АТР и несколько меньше на Ближний Восток. Некоторая часть указанной цифры — с Донбасса. Так что у них со сбытом из-за санкций особых проблем не возникнет, а вот на Украине с объемом и стоимостью генерации — таки очень даже да. А металлургия от энергетики зависит сильно, если не сказать критично.
Таким образом, в результате изящно введенных «ответных» мер (юридически Киев санкционную войну начал первым, мы лишь только отвечаем) киевский федеральный пирог резко становится пресным и сильно уменьшается в объеме. Профит от его дележа, вероятнее всего, перестанет покрывать издержки от удержания главного кресла страны.
Закукливаться внутри отдельных областей олигархам станет выгоднее, что превращает их в эффективную внутреннюю силу, прямо заинтересованную в распаде Украины как унитарного централизованного государства. Нет, не ради восстановления дружбы с северным соседом, только для минимизации размера своей дани Киеву, в обмен на которую центр им ничего стоящего больше дать не сможет.
А как только она распадется, Киев как субъект притязаний на Крым перестанет существовать. И вопрос принадлежности полуострова отпадет сам собой. Кто из рвущихся к самостийности отдельных областей сможет продолжить на него претендовать, Львовская область или, может быть, Харьков?
Американцы с подобным итогом, конечно же, не согласятся и гундеть продолжат, но для европейских элит исчезновение источника притязаний является вполне годным и очень необходимым условием публичной смены геополитической позиции. Кто требует вернуть Крым? Никто? Значит, вопрос исчерпан за давностью лет и отсутствием истца. Можно вернуться к сотрудничеству. Особенно на фоне обострения их собственного противостояния с США.
Следовательно, и выбор времени для шага становится понятным. Ситуация должна была созреть. Пока ВСУ не огребли в полный рост в двух разгромных котлах, условия Минска перспектив не имели. Пока украинский народ не начал уставать от бессмысленности происходящего — проект Зеленского не имел ни малейших шансов. Теперь следующий ход — ликвидация смысла в существовании Киева как федерального центра унитарного государства.
Противопоставить тенденции ничего не могут ни украинские элиты, ни их американские кукловоды. Тем вообще сейчас предстоит бороться не с фентезийным российским вмешательством, а с резко обостряющимся сепаратизмом самих украинских олигархов. Кстати, включая Коломойского.
Кто хочет, может считать это подтверждением существования некоего хитрого плана Путина. Тем более отчасти именно так оно и есть. Стратегия всегда долгосрочна, а хорошая стратегия еще и допускает широкую вариантивность при неизменной цели. Раз мы оказались достаточно хорошо готовы к ударам 2012−2014 годов, значит, какие-то заранее просчитанные планы были обязаны существовать. В какой степени точности их получается реализовать — вопрос отдельный. Но их существование подтверждается, безусловно.
Главное, что в любом случае перспектива Украины становится очевидна. Следовательно, и сам шаг, и время его совершения выбраны верно.