Неонацизм и футбол

В апреле этого года МИД РФ представил в ООН доклад «Неонацизм — опасный вызов правам человека, демократии и верховенству права». А потом в России случился чемпионат мира по футболу. Связь между этими событиями прямая: она объясняет, почему данный текст стало возможно опубликовать только сейчас. Причина очевидна — чтобы не портить людям настроение. Потому что многие любят футбол. И чемпионат мира — не лучшее время говорить о связи футбола с нацизмом.

Однако чемпионат прошёл (великолепно), гости разъехались, эмоции поостыли. Теперь — можно.

Несколько слов о самом докладе. Его составители выбрали «страновой» подход, сосредоточившись на европейских странах, Канаде и США. Главная ценность доклада — информативность и широкий охват. Недостатки тоже есть. Один из них — большой разброс по субъектам диагностики неонацизма; МИД РФ ссылается на оценки органов разведки, контрразведки, полиции, прокуратуры, безымянных экспертов и правозащитников, а также НПО. Видно, что единого подхода к диагностике неонацизма нет, как нет и общепринятого определения неонацизма.

К числу недостатков следует отнести также отсутствие внятной шкалы оценок уровня угрозы неонацизма, а также качественных оценок, в частности, режимов стран Прибалтики и Украины.

Из 31 страны, привлекшей внимание составителей доклада, связь нацистов с футбольными фанатами установлена в девяти. Это очень высокий показатель, потому что в каких-то странах нет нацистов, а в каких-то — отмороженных футбольных фанатов. Есть и курьёзы: так, например, в отношении Великобритании, футбольные фанаты которой заслуженно известны своей особой агрессивностью, упоминаются исключительно… польские футбольные фанаты: «Молодежное крыло» этой организации (NationalAction, основана в 2013 г., деятельность на территории страны запрещена с декабря 2016 г. — авт.) в период 2015—2017 гг. отметилось рядом демонстраций в Ливерпуле (численностью до 100 человек), в которых, по некоторым данным, принимали участие представители других ультраправых группировок («Лига английской обороны», «Британия превыше всего»), а также польские футбольные фанаты».

Так как оставшихся примеров всего восемь, то лучше всего обратиться к цитатам из доклада. В какой стране происходит дело, видно из контекста.

«Локомотивом» процесса является «Австрийское движение идентичности» (Identitäre Bewegung Österreich, IBÖ), представленное в большинстве федеральных земель Австрии. Движение, объединившее различные группы скинхедов, футбольных ультрас, хулиганов, относится экспертами к неонацистскому крылу».

«После терактов с многочисленными жертвами в Бельгии в марте 2016 г. наблюдается всплеск активности различного рода экстремистских группировок. (…) Мирная демонстрация в Брюсселе в память о жертвах терактов была прервана из-за вмешательства 450 неонацистов и футбольных хулиганов».

«Демонстрация свастики регулярно фиксируется на болгарских стадионах во время футбольных матчей между местными клубами, фанаты которых (в основном подростки и молодежь, называющая себя «ультрас») не скрывают свою принадлежность к неонацистским движениям. По мнению местных правозащитников, руководство футбольных клубов не уделяет должного внимания поведению фанатов, по сути, попустительствуя подобным эксцессам. Ярчайшими представителями ультраправых фанатских организаций являются фан-клуб «Берое» г. Стара Загора и Объединение болгарских футбольных приверженцев».

ФРГ: «С праворадикальной средой тесно соприкасаются группировки футбольных фанатов. Во время матчей ими нередко выкрикиваются речовки и демонстрируются транспаранты откровенно правоэкстремистского характера либо содержащие соответствующий подтекст. Один из наиболее скандальных инцидентов за последнее время произошел во время матча национальных сборных Чехии и Германии в Праге 1 сентября 2017 г., когда отдельные немецкие «болельщики» распевали гимны правоэкстремистского содержания и выкрикивали «Зиг хайль».

«Белая гордость» (до 2005 г. — «Ультра белая гордость»). Правоэкстремистская и неонацистская группа, созданная в 1994 г. болельщиками датского футбольного клуба «AGF» (г. Орхус). Члены группы замечены в нападениях на футбольных болельщиков датских футбольных клубов, иммигрантов и представителей левоцентристских партий. С 2013 г. активность группы идёт на спад в связи с заключением всё большего числа членов в тюрьму за насильственные действия».

«В итальянском обществе также не изжиты присущие крайне правой идеологии элементы антисемитизма. В октябре 2017 г. болельщики футбольной команды «Лацио» разбросали по стадиону изображения жертвы нацистского режима Анны Франк в желто-оранжевой форме футбольного клуба «Рома».

"В Испании фиксируются не только проявления ксенофобии, расовой, религиозной и другой нетерпимости на бытовом уровне, но и рост активности организаций, пропагандирующих различные формы неонацизма. Их деятельность уже вышла за характерные для прежних лет рамки футбольных фанатских организаций, приобретает более выраженный политический характер, в том числе в виде уличных манифестаций и актов вандализма».

«28 марта 2015 г. на протяжении отборочного матча чемпионата Европы по футболу Хорватия — Норвегия в Загребе местные «болельщики» скандировали усташские лозунги, что впоследствии вылилось в дисциплинарное взыскание Хорватскому футбольному союзу со стороны УЕФА. Наиболее вызывающим проявлением неонацизма в 2015 г. стала появившаяся 12 июня на газоне стадиона в Сплите перед отборочным матчем чемпионата Европы по футболу Хорватия — Италия фашистская свастика. 23 марта 2016 г. в самом начале товарищеского футбольного матча Хорватия — Израиль в Осиеке целый стадион скандировал усташские лозунги».

Возникает совершенно естественный вопрос: а почему именно футбол? Почему фраза «волейбольные болельщики разгромили пивной бар» представляется… надуманной?

По всей видимости, дело в самой игре. Чем же футбол так отличается от других игр?

Начнем с очевидного. Есть такая антивеганская присказка: «Я не для того карабкался на вершину пищевой цепочки, чтобы отказываться от свиной отбивной». Перефразируя: «Человечество не для того тысячелетиями развивало руки, чтобы играть… ногами». Действительно, в футбол играют ногами. Отсюда и название. Руками же, наоборот, мяч трогать запрещено.

Итоговый счет игры 0: 0 для футбола — нормальное дело.

В большинстве игр неудачный пас — катастрофа. Для футбола — норма.

Понятие «автогол» характерно только для футбола.

Непонятно, чем обосновано ограничение на количество замен игроков.

В огромном поле — один судья. Фраза «Судья не заметил…» типична для футбольного комментария.

Главная же особенность футбола — совершенно непропорциональная роль судейства и совершенно непропорциональные наказания. Прежде всего, следует отметить, что в футболе отчего-то не работает пенитенциарный принцип «не два за одно», т. е. за нарушение правил часто даётся и жёлтая (красная) карточка, и назначается штрафной удар. В результате очень часто итог игры оказывается зависящим от одного-единственного нарушения правил. От одного-единственного решения судьи.

Данная особенность, отмеченная как главная, порождает то, что в юриспруденции называют «обоснованными сомнениями» в итоге матча. 80 000 человек расходятся со стадиона с одной мыслью — был офсайд или не было офсайда? Выражение «судью на мыло!» родом из футбола. Как результат, в большинстве матчей, особенно закончившихся с минимальным перевесом, болельщики проигравшей стороны не признают итогов матча. Феномен, характерный только для футбола.

Указанные выше особенности, как то определённая хаотичность происходящего на поле, высокая случайность результата и обусловленная правилами заведомая несправедливость судейства позволяют определить футбол как игру несправедливую и иррациональную. Именно иррациональность футбола определяет его высокую эмоциональность, а непризнанный результат взывает у болельщиков проигравшей стороны к чувству справедливости. Отсюда драки и организованность клубных фанатов.

Здесь следует добавить еще, что футбол — жестокая игра. Во всех единоборствах удары головой — запрещены. В футболе же столкновение головами в борьбе за верхний мяч считается «рабочим моментом». Об ударах по ногам, видимо, нет смысла напоминать — они случаются в каждой игре.

При этом характерно, что организованные ультрас, как правило, не преследуют коммерческих (назовём это так) целей. Банды 90-х, «братва», состояли не из футбольных фанатов. Организации футбольных фанатов — «идейные», что делает их чувствительными к политическим манипуляциям.

Но почему футбольные фанаты чувствительны именно к (ультра)правым, а не к левым идеям? Ответ на этот вопрос можно оставить политологам, но в качестве версии можно предложить фразу, неоднократно звучавшую из уст болельщиков из самых разных стран во время последнего ЧМ: «Футбол — наша религия». Если понимать её буквально, а для этого есть определённые основания, то любой политолог скажет, что религия — «тема» правых, а не левых. К ультраправым же фанатов притягивают их собственные «поиски правды», а ультраправые характерны тем, что предлагают для решения даже самых сложных социальных проблем самые простые решения.

То, что надо.

При этом показательна очевидная вторичность футбольных фанатов по отношению к неонацистам. Случаев, когда лидер фанатского клуба выбивается в лидеры неонацистской партии или организации, практически не зафиксировано. Так что очевидного знака равенства между футболом и неонацизмом ставить, видимо, не следует.

Нельзя сказать, что футбольные функционеры игнорируют процесс сращивания футбольных фанатов с неонацистами. В частности, UEFA запустил программу NotoRacizm, но это, как представляется, борьба со следствием, а не с причиной. Причины в самой игре. Опробованную впервые на российском ЧМ технику видеоповторов можно только приветствовать, но на кону футбол такой, какой он есть. Несправедливый. Эмоциональный. Любимый сотнями миллионов, если не миллиардами. Религия.