Иран требует более серьезного диалога с поправкой на поведение США

Внимание наблюдателей сосредоточено на самых крупных международных форумах июня — неудовлетворительном, как пишут даже в западных СМИ, саммите G-7 в Канаде и саммите Шанхайской организации сотрудничества (ШОС) в Китае. И если о формате встреч и переговоров в рамках G-7 уже высказываются, что саммит в Квебеке для G-7 может оказаться последним, причем из-за невразумительного поведения президента США Дональда Трампа, то о будущем ШОС большинство предпочитает отмалчиваться.

Хотя лидеры стран-участниц ШОС не скупятся на заявления о перспективном будущем организации, да и в целом — предварительные итоги встреч в Циндао не свидетельствуют о том, что у структуры, ориентированной на некоторые формы интеграции с ЕАЭС и с китайской инициативой Великого Шелкового пути, нет будущего. Но вопрос в том, что в Циндао на первый план вышли встречи лидеров Китая и России с президентом Ирана Хасаном Роухани. Это и понятно — все, что так или иначе происходит сейчас в мире, связано с Ираном и иранским сопротивлением Западу и Израилю. Другой вопрос — насколько это противостояние иранской цивилизационной модели, несущей в себе отличительные признаки так называемого Великого Востока, связано именно с тем, что в мае Трамп объявил об одностороннем выходе США из ядерной сделки с Тегераном, подписанной летом 2015 года (JCPOA) .

Иранскую сторону перспектива ужесточения столкновений с США и Израилем именно вокруг последствий выхода Трампа из JCPOA волнует меньше всего. Об этом многое что свидетельствует непосредственно из последних заявлений аятоллы Сейеда Али Хаменеи, высшего шиитского духовенства, государственного руководства и военного командования Ирана. Да и чего Тегерану переживать, если почти все в мире осудили США за эту выходку, а страны ЕС вообще начали поговаривать о том, что им необходимы меры по защите своих фирм от «незаконных санкций».

11 июня официальный представитель МИД Ирана Бахрам Кассеми сообщил, что после одностороннего выхода США из JCPOA в Тегеране прошло первое заседание в формате «4+1»: «На прошлой неделе в Тегеране прошли очень конструктивные переговоры по Совместному всеобъемлющему плану действий (JCPOA) по иранскому атому, и мы надеемся, что они продолжатся в ближайшие дни или недели, и Тегеран сможет получить необходимые гарантии от государств-участников ядерной сделки. Европа должна предоставить Ирану необходимые гарантии путем нахождения практического механизма для защиты своих позиций в отношении JCPOA. Нет сомнений в том, что Россия и Китай вместе с тремя европейскими государствами привержены этому договору, и мы надеемся, что они не упустят шанса, пока время не истечет». Все предельно ясно и просто — США больше нет в проблеме иранской ядерной программы. Документ JCPOA, как и сам Иран, ни коим образом не зависят ни от Вашингтона, ни от диктата Израиля над Белым домом.

Поэтому все заявления Роухани, в том числе и фразу «требуется более серьезный и более важный диалог между нашими странами», произнесенную во время обмена мнениями с российским президентом Владимиром Путиным, увязывать лишь с осложнением ирано-американских отношений из-за JCPOA — это упрощение. Роухани имел в виду лишь Иран и Россию, высказывание «между нашими странами», если уж прицеплять слова иранского президента исключительно к ирано-американским отношениям и судьбе JCPOA? Роль Китая в создании формата «шестерки» была не менее значительной — и именно тандем Россия-Китай кропотливо подводил Европу и администрацию Барака Обамы к необходимости смириться с тем, что Иран уже ЕСТЬ в ядерной сфере, пусть лишь в сфере атомной энергетики и невоенного обогащения урана.

Вот, к примеру, заявления Роухани и китайского председателя Си Цзиньпина от 11 июня — «У Ирана и Китая очень важные проекты и стратегическое сотрудничество в сферах энергетики, транспорта и промышленности», сказал иранский президент, призывая к ускорению реализации проектов путем проведения совместной комиссии двух стран. Указав на важную роль Китая в заключении иранской ядерной сделки JCPOA, Роухани сказал, что в настоящее время Пекин также играет значительную роль в укреплении соглашения и выполнении обязательств другими сторонами. В ответ глава КНР заявил: «У китайско-иранских отношений есть потенциал для дальнейшего углубления развития. Китайская сторона готова вместе с иранской сообща продвигать вперед китайско-иранские отношения всестороннего стратегического партнерства». Он выразил готовность Китая укреплять сотрудничество с Ираном в рамках «многосторонних механизмов».

Бросается в глаза единодушие Роухани и Си Цзинпина — отношения между двумя державами это именно стратегическое союзничество и партнерство, причем всестороннее. И подтвердилось это подписанием старшими должностными лицами двух стран в присутствии Роухани и Си Цзиньпина четырех меморандумов о взаимопонимании в целях развития взаимных связей в различных сферах, включая документ о совместном сотрудничестве в рамках инициативы «Один пояс — один путь».

Так что в плане ядерного вопроса, да и в целом — стратегических форм сотрудничества, Иран вовсе не зациклен на России, хотя Москва представляет для иранской стороны повышенный интерес. Но, в первую очередь — именно в силу двухсторонних отношений и связей, в том числе по Сирии и Ираку. И поэтому, как мы предполагаем, в реалии слова Роухани «требуется более серьезный и более важный диалог между нашими странами», обращенные к Путину, безальтернативно связаны вовсе не с G-7, хотя и там «говорили» об иранском вопросе.

В рамках Тегеранского формата «4+1» Роухани с Путиным и могут побеседовать о США, а формат ШОС — это вполне то место и пространство, где могут и должны поговорить о вопросах, тревожащих друг друга. Причем учитывая стратегию Китая последних лет по постепенному приближению к Ближнему Востоку (открытие в 2017 г. военной базы в районе Африканского Рога, подготовка к открытию военной базы в Пакистане и т.д.), — именно по Сирии и Ираку. Ведь там идет нечто, что вполне может озаботить и Иран, и в какой-то степени Китай. Агентство IRNA, например, всего лишь «скромно» подчеркнуло — Роухани и Си Цзиньпин обсуждали международные вопросы. Так проблемы Сирии и Ирака — это именно международные вопросы, а не проблемы внутреннего развития Ирана или Китая.

Кроме того, Роухани в Циндао на встрече с премьер-министром Индии Нарендрой Моди приветствовал участие Дели в развитии стратегического порта Чабахар в Южном Иране и выразил готовность Тегерана к «стратегическому сотрудничеству с Индией». Так что причина заявлений Роухани, прозвучавших в беседе с Путиным, — именно на Ближнем Востоке. Тем более что все СМИ подчеркивают — Путин и Роухани точно обсуждали сирийский кризис.

Укажем на важнейшие детали актуального ближневосточного развития, которые насторожили официальный Тегеран. 8 июня в Хельсинки состоялась встреча замминистра обороны Валерия Герасимова с председателем комитета начальников штабов ВС США генералом Джозефом Дэнфордом. «Стороны обсудили различные аспекты урегулирования кризиса в Сирии, включая вопросы двусторонних отношений и предотвращения инцидентов. Отметили важность скорейшей стабилизации ситуации в Сирийской Арабской Республике. Затронули темы снижения напряженности и обеспечения безопасности в Европе. Встреча носила конструктивный характер», — подчеркивается в пресс-релизе МО РФ. Вслед за этим, 9 июня поступили сообщения, подтвержденные российскими СМИ, что достигнута договоренность между Россией и Турцией по поводу двух сирийских городов Джизр аль-Шугура (запад провинции Идлиб) и Телль-Рифъаата (север провинции Алеппо). По информации местных источников, данные населенные пункты, а также определенная часть территории вокруг них, получают статус демилитаризованной зоны. За поддержание безопасности в этой зоне будут отвечать Россия и Турция. Решение далось не просто, продолжают источники, переговоры длились достаточно долго. Турция настаивала на удалении из этих городов курдских вооруженных отрядов, Россия хотела очистить эту территорию от всех исламистов.

Факт достижения договоренности можно оценить как еще одну успешную военно-дипломатическую операцию России. Но с другой стороны, соглашение между Россией и Турцией по Джизр аль-Шугуру и Телль-Рифъаату в чем-то схоже с соглашением США и Турции по городу Манбиджу. В Манбидже задача патрулирования города будет решаться совместно американскими, французскими и турецкими военными. Американцы уже приступили к патрулированию, это произошло сразу же после вывода из города курдских отрядов Народной самообороны (YPG).

У Ирана вполне могли возникнуть подозрения, что очередная договоренность Москвы с турками — это тоже один из результатов переговоров Герасимова с американским генералом Дэнфордом. Ведь до встречи в Хельсинки, пусть российско-турецкие закулисные обмены мнениями и происходили в режиме нон-стоп, но никто об этом не объявлял как о достигнутой договоренности. К тому же уже через сутки-двое после объявления о договоренности насчет Джизр-аль-Шугура и Телль-Рифъаата начали происходить крайне малообъяснимые события. Так, 10 июня протурецкие террористические группы усилили провокационные действия и обстрелы жилых кварталов Алеппо, которые находятся под контролем сирийского правительства. В ответ артиллерия Сирийской арабской армии обстреляла позиции исламистов в районах Рашиддиан 4 и Рашиддиан 5. Эти районы расположены недалеко от наблюдательных пунктов ВС Турции. У жителей Алеппо уже сложилось мнение, что нарушения режима прекращения огня происходят с молчаливого согласия турецких военных. Именно с позиций безопасности Алеппо сдавать туркам, пусть и «при присутствии» российских военных, городок Телль-Рифъаат, очень недалеко расположенный от сирийско-турецкой границы, — это уже попахивает чем-то, что в Иране вполне могли воспринять как заговор, по крайней мере, в пользу увековечения оккупации Турцией огромной части Северной Сирии. Линия Аазаз-Африн-Джераблус-Манбидж-Эль Баб очерчивает серьезную зону оккупации, и учитывая, что Анкара уже заявляла в мае о «невозможности вернуть Африн Сирии», мир имеет все основания ожидать, что подобного же рода «высказывания» Турция вскоре озвучит и насчет тех же Манбиджа и Телль-Рифъаата.

Интернет-ресурс e-news.su сообщал 27 марта 2018 года, что российские войска по невыясненной причине ушли, оставив город туркам: «Российские военные покинули город Телль-Рифъаат на севере Алеппо: протурецкие силы без боя заняли населенный пункт. Вероятно, между Москвой и Анкарой имеются тайные договоренности, так как описанные ниже события подтверждают данную версию. Сегодня утром подразделение военной полиции Минобороны РФ, которое размещалось на базе в городе Телль-Рифъаат, контролируя соблюдение режима прекращения огня, без объяснения причин, покинуло населенный пункт. По утверждению экспертов, этому предшествовал переговорный процесс между Москвой и Анкарой, продолжавшийся несколько дней. При этом США и подконтрольные им «Сирийские демократические силы» (SDF) были из него исключены. После ухода русских военных, отряды курдов без боя оставили город, который тут же был занят формированиями протурецкой «Свободной сирийской армии» (FSA)… В настоящее время командование ВС САР также начало отвод подразделений Национальных сил обороны (NDF), интегрированных в сирийскую армию, из южной части кантона Африн. Таким образом, эти события служат подтверждением политической сделки по передаче города Телль-Рифъаат, а также прилегающей к нему территории под контроль Турции и ее союзников».

То есть, в сущности, Россия собирается «вернуться» в Телль-Рифъаат — и пусть без курдов из YPG, но вот кто сказал, что в городок не должны вернуться подразделения Сирийской армии и формирования сирийских NDF — всесирийского ополчения Quwāt ad-Difāʿ al-Watanī? Но именно Сирийская армия и ополчение Quwāt ad-Difāʿ al-Watanī наряду с подразделениями ливанской партии «Хезболла» и шиитскими ополченцами из других стран — и есть основные военные союзники Ирана «в поле» на сирийском театре войны, что бы и кто бы ни глаголил о важности роли российских ВКС, российского спецназа и российской военной полиции.

Президента Роухани, безусловно, тревожит вопрос о том, что, возвращаясь военным присутствием в Телль-Рифъаат, т. е. поближе к сирийско-турецкой границе, Россия не выбила от Турции готовности «терпеть» и возвращение в город Сирийской армии и ополченцев с шиитскими добровольцами. Чем не проблема к обсуждению, не говоря уже о срочной необходимости «более серьезного и более важного диалога между нашими странами«? Тегеран не собирался и не хочет более молчать в ответ на двусторонние российско-турецкие «междусобойчики» по Северной Сирии и зоне сирийско-турецкой границы. При этом президент Путин точно осознает, что разговор, допустим, «всего лишь» о Телль-Рифъаате — это не конец, а только начало. Причем у Ирана есть все основания и причины ожидать, что Москва в Северной Сирии либо перестанет потакать односторонне турецкому президенту, либо же начнет столь же внимательно и с тонкой деликатностью относиться к ожиданиям и требованиям Ирана, а также сирийских алавитов, друзов и шиитов, раз уж курды — вне игры.

Продолжим перечисление неожиданных неприятностей в Сирии, да и в целом — уже на Ближнем Востоке. Сразу после обстрелов турками Алеппо 10 июня группировки «оппозиции» и ваххабитских террористов предприняли попытку прорваться к Пальмире (Тадмору). Как сообщали источники в российском Центре по примирению враждующих сторон в Сирии, сирийские правительственные войска при поддержке ВКС предотвратили прорыв боевиков из южного района Эт-Танф: «Большая группа террористов, передвигавшаяся на пикапах с крупнокалиберным вооружением, была обнаружена сирийскими наблюдательными постами в районе горы Гураб. Прорыв боевиков был сорван, пять боевиков, пикап и один мотоцикл уничтожены. Остальные боевики рассредоточились и отошли обратно в направлении незаконно оккупированного США населенного пункта Эт-Танф». В Центре уточнили, что попытки прорыва террористов из района населенного пункта Эт-Танф осуществляются «на регулярной основе». Отмечается, что рядом с военной базой США в районе Эт-Танф находится сирийский лагерь беженцев «Рукбан», который «стал прибежищем для боевиков со всей Сирии, включая террористов». Критическая гуманитарная ситуация в лагере не способствует улучшению ситуации, констатируют в Минобороны РФ.

Вслед за этим 11 июня Эрдоган объявил, что турки вторглись в район иракских гор Кандиль и езидского региона (в Ираке) Синджар. То есть — ждем еще одного геноцида иракских езидов, на этот раз со стороны турецких военных. А 12 июня, как сообщается на аккаунте американских ВМС в Facebook, авианосная ударная группа ВМС США во главе с атомным авианосцем «Гарри Трумэн» вернулась в восточный район Средиземного моря к сирийскому побережью. Как отмечается, палубная авиация будет наносить «точечные удары по террористам». Ну, как Запад во главе с США борется с террористами в Сирии, напомним — в апреле 2018 г. поход авианосной группы начался за несколько дней до ракетного удара США, Франции и Великобритании по правительственным и военным объектам в Сирии в ответ на предполагаемую «химическую атаку» в городе Дума, которой не было.

Так что и во время саммита в Циндао, и после него в регионе все настолько ускоряется, что прав иранский президент Роухани — увы, реально необходимо переосмысление руководством и военным командованием России их связей и контактных каналов с США и Турцией в ракурсе ирано-российского сотрудничества в Сирии и Ираке. Безотлагательно нужен «более серьезный и более важный диалог» между Москвой и Тегераном — чьи интересы, помимо своих, Россия обязана в первую очередь учитывать в Сирии и Ираке. И громкие заявления Роухани в Циндао в адрес КНР и Индии именно о стратегическом союзничестве, партнерстве и сотрудничество — это и намек на то, что России не нужно заниматься самообманом. У Ирана и шиитов региона рычагов и возможностей политического маневра и воздействия на ситуацию, как и на страны-участницы сирийского кризиса, гораздо больше, чем кому-то (неважно — в Москве, Анкаре или Вашингтоне с Тель-Авивом) представляется. Однако, на наш взгляд, ожидания определенных мировых кругов насчет того, что тем или иным образом удастся «столкнуть лбами» Россию и Иран в Сирии, все-таки иллюзия.

Не зря именно в эти дни арабский (причем — достаточно сдержанно настроенный в отношении Тегерана) обозреватель Абдель Бари Атван в арабоязычной газете Ar Rai Al Youm (Великобритания) написал: «…разговоры о российско-иранских разногласиях несколько преувеличены. Слухи о них распространяются умышленно, и тому есть несколько причин. Пока преждевременно говорить об этой проблеме, потому что война на сирийской территории все еще продолжается, и обстоятельства, которые привели к военному присутствию Ирана, будь то на уровне консультантов или военного контингента, не изменились… Многие ошибаются, рассматривая Иран, как соперника России в регионе. Их интересы могут различаться, что вполне логично и ожидаемо, но ситуация пока не дошла до стадии столкновения. Это мечты тех, кто не достиг своих целей в Сирии и потерял миллиарды долларов. Как, например США, которые по признанию Трампа, потеряли 70 миллиардов долларов. Президент Путин не смог бы добиться таких результатов на сирийской территории без присутствия Ирана и его военных союзников во главе с силами «Хезболла». А говоря о «проблеме» вывода иранцев и шиитов из Южной Сирии, Абдель Бари Атван буквально огорашивает те же США и Израиль: «Южный регион включен в российско-американское соглашение о деэскалации, но это не препятствует прогрессу сирийской армии по восстановлению контроля над территорией страны. Восточная Гута также была включена в соглашение, и кто теперь ее контролирует? И какова судьба группировок, которые ранее контролировали Гуту, и в первую очередь «Джейш аль-Ислам» (организация, деятельность которой запрещена в РФ)? Русские искусны и хитры в ведении поэтапной политики. Они запускают ложные слухи и обеспечивают утечку информации, особенно на сирийской арене. И в первую очередь, на наш взгляд, слухи о разногласиях с Ираном. Ближайшие месяцы подтвердят наши ожидания в том, что президент Путин знает ситуацию лучше всех».

Так что, ждем возвращения иранских военных советников и ополченцев в северо-сирийский Телль-Рифъаат и «далее по карте»?