Рособрнадзор борется за имидж, но допускает утечки заданий ЕГЭ?

Утечек вариантов заданий ЕГЭ не могло произойти, потому что не могло произойти никогда… И тем не менее…

31 мая петербургский учитель Дмитрий Гущин (учитель года России — 2007, основатель проекта «Решу ЕГЭ») сообщил об утечках экзаменационных заданий профильного ЕГЭ по математике. Тема имела продолжение:

Рособрнадзор в лице Сергея Кравцова, отреагировал:

«Никаких утечек экзаменационных заданий не было, их не было ни на профильной математике, ни на химии. К сожалению, я уже обращался с просьбой соблюдать информационную тишину в ходе проведения экзамена, потому что понятно, что экзамен — это определенное испытание, волнение, присущее выпускникам, и усиливать это волнение не совсем правильно».

«Даже если это на самом деле произошло — зачем будоражит. Но этого не могло произойти, потому что наши технологии исключают эту возможность. Даже разработчики не знают финальные варианты заданий», — подчеркнул глава Роосбрнадзора 6 июня.

А еще 1 июня на официальной странице Рособрнадзора появилась информация:

Единый государственный экзамен по математике профильного уровня прошел 1 июня в штатном режиме, без серьезных технических сбоев и утечек контрольных измерительных материалов (КИМ).

Ход экзаменов в регионах контролировали общественные наблюдатели и сотрудники Рособрнадзора. Во всех экзаменационных пунктах велось видеонаблюдение и использовалась технология печати полного комплекта экзаменационных материалов для участников в аудиториях.

Перед началом экзаменационной кампании этого года глава Рособрнадзора Сергей Кравцов попросил не нагнетать обстановку в период сдачи ЕГЭ и ввести так называемый месяц тишины на это время и объяснил, как конкретно СМИ должны, по его мнению, освещать ход идущих экзаменов:

«Через СМИ должно идти позитивное, доброжелательное освещение хода проводимых экзаменов. Мы должны во главу угла ставить интересы школьников, создать им максимально комфортную, спокойную обстановку и все обсуждения проводить уже после экзамена».

С обоснованностью этой просьбы трудно было бы не согласиться, если бы не несколько «но»:

1. Месяц тишины истекает 2 июля. Те, кого результаты ЕГЭ касаются непосредственно, будут озабочены проблемой поступления в вузы, те, кого не касается, — уйдут в отпуска, будут отдыхать, разъедутся от источников и центров обмена информацией. Насколько «информативно» будет такое обсуждение, показал проект ФГОС для средней школы, обсуждение которого «проводилось» в июле прошлого года и вылилось в не закончившийся до сих пор скандал. И вообще, тут чемпионат мира по футболу…

2. Для школьников основным источником информации является интернет, всевозможные ЕГЭ-группы в период экзаменов особенно активизируются, происходит обмен информацией участников экзаменов из разных часовых поясов, и если то, что сообщил Дмитрий Гущин, правда, то школьники и без него были в курсе происходящего. А если так, то нагнетает обстановку и добавляет нервозности как раз реакция Рособрнадзора.

3. Как неоднократно подчеркивал Сергей Кравцов, «меры информационной безопасности обеспечивают честность и объективность экзамена. В этом году используется принципиально новая технология: печать и сканирование экзаменационных материалов непосредственно в пункте или аудитории проведения экзамена». Это делается для того, чтоб исключить из цепочки региональные министерства и прочие организации. Но тогда, опять же, если сообщенное Дмитрием Гущиным правда, то нарушения были допущены самим Рособрнадзором, где-то в его недрах происходит сбой системы. И тогда нужно не обсуждение после экзамена, а внешний аудит прямо сейчас.

Раздел «Задания ЕГЭ» на официальном сайтесодержит такой пункт:

«Информация, содержащаяся в контрольных измерительных материалах, используемых при проведении государственной итоговой аттестации, относится к информации ограниченного доступа. Лица, привлекаемые к проведению ЕГЭ, а в период проведения ЕГЭ также лица, сдававшие ЕГЭ, несут в соответствии с законодательством Российской Федерации ответственность за разглашение содержащихся в КИМ сведений».

Нет здесь упоминания о лицах, привлекаемых к разработке и подготовке ЕГЭ…

4. В век развития технологий никто не может быть застрахован от технических сбоев, хакеров, еще каких-нибудь IT-новшеств, должен быть известный и всем понятный «план Б», который должен быть запущен, случись что-то подобное, как, возможно, это имело место в этом году. Обсуждение же после экзаменов, конечно, хорошо и полезно в смысле учета ошибок в будущем, но никак не поможет участникам в настоящем.

Однако история развивается: «Рособрнадзор подаст иск в суд к учителю из Петербурга Дмитрию Гущину, который сообщил непроверенную информацию об утечках заданий ЕГЭ».

«Утекло, значит, у них, а виноваты те, кто «месячник тишины» не соблюдает и посмел про проблемы ЕГЭ своё мнение высказать. Давайте закроем глаза, заткнем уши и будем дружно повторять «не было утечки». Сотни подтверждений от выпускников и учителей не в счёт, а кто не согласен, того под суд. Прекрасно», — считает Дмитрий.

Это намерение Рособрнадзора кажется немного странным. Суд — дело небыстрое. Если действительно что-то было не в порядке, время уйдет, пострадавшим уже не будет смысла бороться за свои права. Гораздо логичнее было бы собрать комиссию из уважаемых в обществе людей (возможно, членов Общественного совета при (бывшем) Минобрнауки и учителей, депутатов, IT-специалистов) и провести внешнюю проверку истории с профилем по математике и химии.

Пока Рособрнадзор проигрывает «информационную войну» с Дмитрием Гущиным. Все больше источников подтверждают его слова. Возражения официального органа не выглядят убедительными. Если не будет проведен подробный разбор произошедшего с привлечением сторонних экспертов, доверие к системе ЕГЭ будет подорвано окончательно. Если сообщенное петербургским педагогом правда, нарушено базовое право на равные условия проведения экзамена: в проигрыше оказались те, кто честно готовился к экзамену и верил официальным заверениям, что отслеживать в интернете задания перед экзаменом не имеет смысла.

А тогда о чем весь этот единый государственный экзамен?