Мёртвые деревни: новосибирские сёла умирают «долго и в муках»

Численность населения Новосибирской области почти 2,8 млн человек, из них 79% — это городские жители.

Только за последние десять лет с карты Новосибирской области исчезли 35 населённых пунктов. В то же время численность населения областной столицы — города Новосибирска — за семь лет (с 2010 по 2017 год) выросла почти на 130 тыс. человек и достигла 1 млн 603 тыс. человек в 2017 году.

Региональные власти в вымирании деревень и сёл ничего необычного, судя по всему, не видят.

«Принятие законов Новосибирской области об упразднении населённых пунктов в большей степени носит формальный характер, подтверждающий отсутствие проживающего населения на территории населённого пункта и фактическое прекращение его существования», — заявили в министерстве региональной политики.

В министерстве также отметили, что с инициативой упразднения населённого пункта могут выступать глава поселения или глава муниципального района. Обязательным условием упразднения является отсутствие на территории населения в течение не менее трёх лет. Причины последнего распространены — отсутствие работы, детских садов, школ, социально-культурных объектов, водо‑ и электроснабжения и т. д.

«Процедура упразднения регулируется статьей 9 закона Новосибирской области от 16.03.2006 № 4-ОЗ «Об административно-территориальном устройстве Новосибирской области». Упразднение каждого населённого пункта осуществляется путем принятия отдельного закона Новосибирской области, — подчеркнули в министерстве региональной политики. — Для установления факта отсутствия жителей на территории населённого пункта создается комиссия распоряжением главы поселения. Комиссия составляет акт, отражающий факт отсутствия жителей в данном населённом пункте и содержащий мотивированные выводы о необходимости упразднения населённого пункта».

Для упразднения села или деревни министерством строительства Новосибирской области и департаментом имущества и земельных отношений Новосибирской области проводится экспертиза, которая оформляется соответствующим заключением. С инициативой упразднения населённых пунктов в Новосибирской области за период с 1 января 2007 года по 31 декабря 2017 года выступали исключительно органы местного самоуправления муниципальных образований.

Учитывая, что процедура оформляется проектом закона Новосибирской области, решение о такой инициативе принимается только на заседаниях Советов депутатов поселений.

За последние десять лет «точек на карте» лишились Баганский, Барабинский, Болотнинский, Венгеровский, Карасукский, Коченевский, Краснозерский, Куйбышевский, Купинский, Кыштовский, Маслянинский, Северный, Татарский, Убинский и Чулымский районы.

«Сельские населённые пункты не входят в перечень субъектов, имеющих право на получение государственной поддержки в соответствии с законом Новосибирской области № 61-ОЗ», — отмечают власти.

Власти также подчёркивают, что министерство сельского хозяйства предоставляет государственную поддержку сельскохозяйственного производства в регионе, но минельхоз «не наделён полномочиями по обобщению и анализу информации в отношении бесследно исчезнувших сельских населённых пунктов на территории Новосибирской области, а также по принятию мер с целью недопущения их исчезновения».

В то же время соседние регионы поддержку малых сёл ставят в числе приоритетов своей работы (судя по публичным заявлениям). Так, например, источник, близкий к властям Хакасии, как-то заявил в беседе с корреспондентом ИА REGNUM :

«Если смотреть на одни цифры, отключив эмоции, то за последние семь-девять лет в одной из соседних областей бесследно исчезло свыше 30 сёл, а у нас благодаря программе по поддержке малых и отдаленных сёл, инициированной Виктором Зиминым в 2013 году, ни одно село с карты Хакасии не исчезло».

Председатель правления межрегиональной организации «Гражданский патруль» Ростислав Антонов считает, что «село умирает долго и в муках».

«Вначале из села уезжает молодежь, потом люди теряют работу и перспективы, а чуть позже те, кто остался, начинают понемногу разбирать дома тех, кто уехал. На дрова. У кого сил нет и на это, разбирают свой собственный дом. Знаю одну такую историю в Искитимском районе, не самое бедствующее село, кстати. Потом школу переводят в началку, а позже и вовсе закрывают, отправляя детей в ещё живой населённый пункт, километрах в десяти или дальше. Вот и всё, умерло село. Нет, в нём еще будет жизнь, как и погасшая свеча остывает не сразу. Но шансов к возрождению уже почти нет. Можно ли это повернуть вспять? Наверное да, и примеры многих фермеров, вернувшихся из города на землю, это доказывают», — высказал ИА REGNUM своё мнение общественный активист.

Как сказал Антонов, земля и накормит, и оденет, только вот трудиться нужно, а к этому готовы не все. Нужна, по его мнению, и государственная поддержка — развитие потребкооперации, малого предпринимательства и поддержание инфраструктуры.

«А вообще, главная ценность на селе — это, безусловно, земля. И в прямом, и в переносном смысле. Нельзя обескровливать сельские советы. Это касается прежде всего налогов на использование природных ресурсов, например, при добыче полезных ископаемых, когда все экологические риски несет местное население, а сверхприбыль от эксплуатации земель получают где-то очень далеко от этих мест. Искусственно созданная бедность — ещё один фактор, делающий этот процесс необратимым. Должно ли спасение деревни быть в приоритетах у государства? Должно, если, конечно, мы не хотим окончательно превратить нашу страну в пустошь с редкими городами-мегаполисами», — считает Ростислав Антонов.

Краевед Константин Голодяев рассказывает, что сокращение так называемых неперспективных деревень — история давняя, ещё довоенная, с создания коллективных хозяйств и их укрупнения. А с 1950-х «в связи с выездом населения» из учётных данных в Новосибирской области исключено более 900 населённых пунктов.

«Вы можете сравнить старые карты области с современным ДубльГисом. Вместо старых деревень теперь бугры да ямки. Физическое пространство исчезло, но остатки культурного ещё сохранились. Прежние названия ещё хранятся в речи старожилов. В крупных сёлах есть даже деления: Хабаровские, Черновские. Ранее основными причинами миграции были призывы на работу на стройки, в город; теперь без призывов — просто за лучшей жизнью. Мы задержим молодежь на селе только обеспечением её «цивилизацией»: техникумами, стабильной работой и её оплатой, медицинским обслуживанием, регулярным транспортным сообщением. В полной мере это под силу только государственной политике. Но и у местных властей возможности есть», — отметил ИА REGNUM Голодяев.

Согласно переписи населения 2002 года, в Новосибирской области числилось 1566 населённых пунктов, из них опустевших было 43. В 2010 году насчиталось уже только 1534 сёл, посёлков и деревень, без населения — 57.

Согласно статистическим прогнозам, численность населения Новосибирской области на протяжении следующих 18 лет будет постоянно расти и к началу 2036 года на территории области будет проживать более 3 млн человек. При этом городское население увеличится на 376,5 тыс. человек (на 17%), а сельское — уменьшится на 88,3 тыс. человек (на 15%). К 2036 году селяне составят лишь 16% всех жителей области, тогда как в 2017 году соотношение составляло: около 79% — горожане и 21% — селяне.