Против революции снизу: упущенный шанс Столыпина

«Много ли человеку земли нужно?» — так называется рассказ Льва Толстого 1886 года. «А будь земли вволю, так я никого, и самого чёрта, не боюсь!» — в запальчивости похваляется главный герой рассказа мужик Пахом. Пахом идет к башкирам, которые обещают, что за тысячу продадут ему столько земли, сколько он сможет обежать за день. Рассказ заканчивается тем, что солнце заходит, у Пахома подкашиваются ноги, и он падает замертво перед хохочущим башкиром.

В рассказе «Крыжовник» в 1898 году А.П. Чехов пишет: «Принято говорить, что человеку нужно только три аршина земли. Но ведь три аршина нужны трупу, а не человеку. Человеку нужно не три аршина земли, не усадьба, а весь земной шар, вся природа, где на просторе он мог бы проявить все свойства и особенности своего свободного духа».

Прагматик и председатель Совета министров С.Ю. Витте описывал этот вопрос с позиций государственных экономических интересов: «Для крестьянства была создана особая юрисдикция, перемешанная с административными и попечительными функциями — в виде земского начальника, крепостного помещика особого рода. На крестьянина установился взгляд, что с юридической точки зрения он не персона, а полуперсона. Он перестал быть крепостным помещика, но сделался крепостным крестьянского управления, находившегося под попечительным оком земского начальника».

На самом деле аграрная реформа назрела еще в конце XIX века и выходила далеко за рамки сугубо сельскохозяйственной сферы, напрямую касаясь как минимум 75% населения страны.

«Вообще экономическое положение [крестьянина] было плохо, сбережения ничтожны. Да откуда быть сбережениям, когда… мы были постоянно в войне. Не успеет страна оправиться после войны, смотри, затевают новую — так постоянно… безумно затеянная и мальчишески веденная японская война показала, что, однако же, сила-то совсем не велика, Россия неизбежно должна была скатиться (даст Бог, временно), русское население должно было испытать чувство отчаяния, граничащего с помешательством разочарования; а все наши враги должны были возликовать…

Наверху же провозгласили, что все виноваты, кроме нас… Сверху пошел клич, что всё это крамола, измена… Можно пролить много крови, но в этой крови можно и самому погибнуть, и погубить своего первородного чистого младенца Сына-Наследника. Дай Бог, чтобы cиe не было так и, во всяком случае, чтобы не видел я этих ужасов», — писал Витте в своих мемуарах.

Конечно, тяжелое положение крестьянства благоприятствовало росту недовольства и служило питательной средой для революционной пропаганды. Для монархии не было более пугающей перспективы, чем воспринявшее революционные идеи многомиллионное крестьянство. Это вынуждало правительство все чаще использовать войска для подавления любых недовольств. Но что самое ужасное, благонадежность российских войск также была напрямую связана с настроениями в деревне, так как по социальному составу армия была в основном крестьянской.

Вариант реформ Витте был аналогичен столыпинской аграрной реформе 1906 года, но последняя проводилась уже при реформированной политической системе — благодаря Октябрьскому манифесту 1905 года, который самолично написал Сергей Юльевич Витте.

Позиция Витте по крестьянскому вопросу подвергалась резкой критике представителями реакционно-консервативной бюрократии, подходившими к крестьянскому вопросу с политической и идеологической точек зрения. Они были убеждены в том, что сложившийся уклад сформировал у крестьян то мировоззрение, которое и является залогом их верности монархии. И что традиции — сами по себе — основание и оправдание для надзора правительства за крестьянами. Позиция Витте и его сторонников оценивалась как весьма опасная, поощряющая революционные настроения в народе.

Разногласия в правящих верхах были настолько серьезны, что в 1902 году было создано почти одновременно два параллельных центра, занимавшихся этим вопросом: Особое совещание о нуждах сельскохозяйственной промышленности под председательством С.Ю. Витте и Редакционная комиссия по пересмотру законодательства о крестьянах Министерства внутренних дел.

Известно, что Витте раздражал царя еще до коронации — с тех пор, как советовал Марии Федоровне передать трон великому князю Михаилу Александровичу, более высоко ценя умственные способности младшего брата Николая. Столыпин, которого Николай встретил только в 1906-ом году, был идеальным кандидатом для проведения реформы, которой добивался сам Витте, и о необходимости которой стали всё настойчивее говорить при дворе.

В отличие от бесцеремонного «одэссита» Витте, который считал, что Николай «обладает средним образованием гвардейского полковника хорошего семейства», Петр Аркадьевич Столыпин не позволял себе в чём-либо осуждать царя. Столыпин приписывал всё, что считал положительным в проводимой правительством политике, лично Николаю II. Это государю нравилось. Сразу же после первого покушения на Столыпина Николай II отдал приказ о введении военно-полевых судов. Революционная и либеральная печать потом будет приписывать это Столыпину.

В ноябре 1906 года царь писал своей матери: «Я всё еще боюсь за доброго Столыпина. Вследствие этого он живет с семейством в Зимнем и приходит с докладами в Петергоф на пароходе. Я тебе не могу сказать, как я его полюбил и уважаю его».

Как известно, указ от 9 ноября 1906 года разрешил выход крестьянину из общины, а закон от 14 июня 1910 года сделал выход обязательным. Крестьянин мог объединить участки земли в единый отруб или выселиться на отдельный хутор. Создавался фонд из части казенных и императорских земель. Для покупки земли Крестьянский банк давал денежные ссуды. Поощрялась покупка частновладельческих (прежде всего, помещичьих) земель. Правительство поощряло также переселение крестьян за Урал, т.к. в центре России наблюдался «земельный голод».

Неотъемлемой частью аграрной реформы являлась переселенческая политика. Надеялись, что переселение в Сибирь и Казахстан позволит уменьшить социальное напряжение в Европейской части России, с другой стороны, оно должно было способствовать освоению малонаселенных пространств.

Реформа действительно привела к подъему экономики страны. Сельское хозяйство приобрело устойчивый характер. Увеличилась покупательная способность населения и валютные поступления, связанные с вывозом зерна.

«Дайте государству 20 лет покоя внутреннего и внешнего, и вы не узнаете нынешней России», — говорил Столыпин в знаменитом интервью журналистам газеты «Волга».

Лев Толстой стал одним из критиков действий эффективного менеджера Столыпина, указывая на две основные, на его взгляд, ошибки: «первая — начали насилием бороться с насилием и продолжаете это делать…, вторая — …успокоить население тем, чтобы, уничтожив общину, образовать мелкую земельную собственность».

На деле минусы реформы, конечно, были видны невооруженным глазом: 35% крестьян вышло из общины, 10% завело хуторское хозяйство. 16% переселенцев вернулось в центральные районы и пополнили армию пролетариев. 20% крестьян, взявших ссуду, разорились. Нужды крестьянина в земле в целом не были удовлетворены. Считается также, что реформа ускорила социальное расслоение — формирование сельской буржуазии и пролетариата.

Некоторые историки считают, что если бы реформа была проведена ранее, революции удалось бы избежать. Но история, как известно, сослагательного наклонения не имеет. На самом деле власть (и, возможно, это главная её ошибка) очень опасалась и игнорировала необходимость просвещения миллионов крестьян, которая уже очень давно назрела.

В не свершившихся планах Столыпина были также законопроекты, которые должны были обеспечить терпимость и свободу совести, устранить все ограничения, связанные с вероисповеданием. Эти законопроекты были связаны с неприкосновенностью личности, просветительством, новой судебной реформой, с реформой в области самоуправления. Речь шла и о создании волостного бессословного земства, с соответствующим расширением компетенции земств вообще, с сокращением сферы административного надзора.

Реформаторство в России — это всегда подвиг, часто смертельный. «Я хочу быть погребённым там, где меня убьют», — завещал Петр Аркадьевич. Указание Столыпина было исполнено: 9 сентября 1911 года он был похоронен в Киево-Печерской лавре. Всего на Столыпина было совершено 11 покушений.

На Витте также совершались покушения. Но последние девять лет своей жизни он был не у дел. Сергей Юльевич умер своей смертью в феврале 1915 года. На его надгробии высечено золотом: «17 октября». Вскоре после его похорон Николай II записал в дневнике: «Смерть графа Витте была для меня глубоким облегчением».

Витте был уверен, что реформы в России необходимо проводить быстро и системно. При нём сеть железных дорог в стране удвоилась, производство утроилось, а введение золотого стандарта обеспечило столь необходимые после Русско-японской войны зарубежные кредиты. В сентябре 1905 года, после того как Витте заключил в Портсмуте невероятный после российского фиаско мирный договор, сохранив половину острова Сахалин и отказавшись платить контрибуции, президент Вильсон сказал о нем: «Если бы Витте родился американцем — обязательно стал бы президентом».