В Россию вернулись опасные политэмигранты. Но правительство не боится

3 апреля в Петербург приехала большая группа русских политических эмигрантов, в число которых входил Ленин. Помимо него было 18 большевиков, 6 бундистов и 3 сторонника интернационалистской газеты («Наше Слово»).

На Финляндском вокзале Ленина встретила большая толпа из солдат, представителей рабочих организаций, Центрального и Петербургского Комитетов большевиков, Исполкома Петроградского Совета. Чхеидзе произнес приветственную речь:

«Я полагаю, что нам надлежало бы идти сомкнутыми рядами для закрепления сделанных революционным народом завоеваний и для дальнейшего успешного развития и победоносного завершения революции. Считаю при этом нужным подчеркнуть, что первою задачею в настоящее время для нас является защита революционной свободной России от всяких посягательств как извнутри — от контрреволюционных сил, так и извне — от посягательств внешних завоевателей».

Ленин произнес несколько речей перед солдатами и рабочими на вокзале, на площади и с балкона дворца Кшесинской (здесь помещался Петербургский Комитет большевиков). Основным лозунгом речей был: «Да здравствует социальная революция!». В помещении же Петербургского Комитета состоялось большое торжественное заседание представителей районов РСДРП Петербурга, Кронштадта и окрестностей.

Газета «Правда» пишет о приветственной ленинской речи 3 апреля:

«На улице, стоя на броневом автомобиле, тов. Ленин приветствовал революционный русский пролетариат и революционную русскую армию, сумевших не только Россию освободить от царского деспотизма, но и положивших начало социальной революции в международном масштабе, указав, что пролетариат всего мира с надеждой смотрит на смелые шаги русского пролетариата.

Вся толпа массою пошла за мотором до дворца Кшесинской, где митинг и продолжался»

Григорий Зиновьев описывает ожидания эмигрантов, приезжающих в Россию 3 апреля:

«Все мы были твердо уверены, что по приезде в Петроград мы будем арестованы Милюковым и Львовым. Больше всех в этом уверен был Владимир Ильич. И к этому он готовил всю группу товарищей, следовавших за ним. Для большей верности мы отобрали даже у всех ехавших с нами официальные подписки в том, что они готовы пойти в тюрьму и отвечать перед любым судом за принятое решение поехать через Германию.

Чем ближе к Белоострову, тем больше возрастает волнение. В Белоострове, однако, власти встречают нас достаточно дружелюбно. Один из керенских офицеров, исполняющий должность коменданта Белоострова, даже «рапортует» Владимиру Ильичу.

В Белоострове нас встречают ближайшие друзья. Среди них Каменев, Сталин и многие другие. В тесном полутемном купе третьего класса, освещенном огарком свечи, происходит первый обмен мнений. Владимир Ильич забрасывает товарищей рядом вопросов.

— Будем ли мы арестованы в Петрограде?

Встречающие нас друзья определенного ответа не дают, но загадочно улыбаются.

По дороге, на одной из станций, ближайших к Сестрорецку, сотни сестрорецких пролетариев приветствуют Владимира Ильича с той сердечностью, с которой рабочие относились только к нему. Его подхватывают на руки. Он произносит первую короткую приветственную речь.

…Перрон Финляндского вокзала в Петрограде. Уже ночь. Только теперь мы поняли загадочные улыбки друзей. Владимира Ильича ждет не арест, а триумф. Вокзал и прилегающая площадь залиты огнями прожекторов. На перроне длинная цепь почетного караула всех родов оружия. Вокзал, площадь и прилегающие улицы запружены десятками тысяч рабочих, восторженно встречающих своего вождя. Гремит «Интернационал». Десятки тысяч рабочих и солдат горят энтузиазмом. <…>

В. И. отвечает коротенькой речью, которая от первого до последнего слова хлещет, как бичом, по лицу почтенной «революционной демократии». Речь кончается возгласом: «Да здравствует социалистическая революция!»

С этой минуты нахлынула могучая человеческая волна. Первое впечатление: мы — щепочки в этой волне. Владимира Ильича подхватили, посадили на броневой автомобиль. В броневике он совершает свой первый въезд в революционную столицу, объезжая густые ряды рабочих и солдат, воодушевлению которых нет границ. Произносит коротенькие речи, бросая в массы лозунги социалистической революции.

Через час мы все во дворце Кшесинской, где собралась почти вся большевистская партия. До утра льются речи товарищей, которым в конце отвечает В. И. Рано утром, чуть брезжит свет, мы расходимся, с наслаждением вдыхая воздух родного Петербурга. Идем через Неву, которой не видели уже столько лет. В И. бодр и весел. Для каждого у него находится доброе слово. Всех помнит. Со всеми завтра же встретится на начинающейся новой работе.

Кругом бодрые лица. Приехал вождь. С нескрываемой радостью, восторгом и любовью все смотрят на Владимира Ильича и регистрируют этот факт».

Елена Усиевич вспоминает о первых впечатлениях вернувшихся на Родину:

«В Петроград мы приехали поздно ночью. На перроне был выстроен почетный караул матросов. Это ошеломило. Этого мы себе как-то не представляли. Ведь впервые войска организованно перешли на сторону народа, этого мы еще не видели никогда. Не помню, кто проводил Владимира Ильича и нас вслед за ним в царские комнаты Финляндского вокзала. Но там он, словно на неожиданную помеху, натолкнулся на пришедшего скрепя сердце встречать его одного из лидеров меньшевиков — Чхеидзе, который тотчас начал свою «приветственную речь», сводившуюся, в сущности, к кисло-сладким комплиментам и назиданиям о том, что не должно нарушать «единство революционной нации», «омрачать ликование бескровной революции», и прочее в этом роде. Ильич не только не отвечал на это, он даже и не дослушал, кинувшись к группе рабочих, стоявших где-то позади Чхеидзе. Мгновение спустя, толпа уже вынесла его на броневик на площади, и под темным низким небом Петрограда зазвучала речь Ленина. Прямо оттуда — во дворец Кшесинской, где, несмотря на то, что было уже около трех часов ночи, собрались питерские рабочие-большевики. Толпа стояла и под окнами дворца. И снова выступление Ленина перед замершей в напряженном внимании толпой.

А выйдя утром на улицу, мы увидели и приветствие буржуазии: стены главных улиц Питера были оклеены плакатами: «Ленина и компанию — обратно в Германию». Но, как говорится, «сие от нее не зависело». Питерский пролетариат сказал свое слово достаточно громко и внушительно».

Владимир Войтинский в книге «1917-й. Год побед и поражений» вспоминает содержание речей Ленина 3 апреля и реакцию на них окружающий:

«Вместе с другими я был на вокзале при встрече Ленина. Встреча была пышная, с морем красных знамен, со шпалерами войск. Лица вернувшихся на родину эмигрантов сияли восторгом. Ленин был все тот же, каким я знавал его 10 лет тому назад, с хитро прищуренными глазами, с тонкой усмешкой на губах. <…>

И он пробежал мимо. Пять минут спустя, отвечая на приветствие Чхеидзе, он уже громил Временное правительство за его преступную империалистическую политику и развивал план превращения всемирной войны во всемирную социальную революцию. Говорил Ленин со своей обычной манерой безграничной уверенности в правильности намеченного пути, с обычной полуснисходительной, полупрезрительной усмешкой по адресу «дурачков», которые этого пути не видят и воображают, будто они делают революцию, тогда как в действительности выполняют обычное дело лакеев империализма.

Помню почти всеобщее впечатление недоумения, я сказал бы даже, некоторого конфуза. Но слова Ленина производили впечатление на толпу. Подкупали обычные свойства ленинских речей — простота построения, элементарность доводов, безыскусственность формы и, главное, побеждающая все сомнения уверенность оратора.

С вокзала поехали в особняк Кшесинской. <…> Особняк балерины гудел, как потревоженный улей. На лестнице, в коридорах, в комнатах, в большом зале обменивались впечатлениями от первой речи Ленина. Почти никто не был согласен с нею. Но об «Ильиче» отзывались восторженно, в особенности рабочие. Господствующее мнение, насколько я мог уловить, сводилось к тому, что «Ильич» не успел с дороги осмотреться, но это мелочь, а главное: Здорово он о буржуазии! Чего там, в самом деле?

Поздним вечером, быть может уже ночью, Ленин начал доклад о задачах большевистской партии в российской революции. Говорил он в большом Белом зале, отделанном в антично-греческом стиле. Сверкающие белизной мраморные колонны, золоченые карнизы и люстры, выбитые по мрамору гирлянды цветов, живые пальмы вдоль стен, на всем печать изысканного вкуса и утонченной роскоши. И посреди этой роскоши 2−3 сотни людей — рабочие пиджаки, солдатские шинели, убогие платья партийных работниц; все слушают с напряженным вниманием.

Перед ними маленький с блестящим лысым черепом, с глазами-щелками, с широким, размашистым жестом. Говорит, посмеиваясь, переступая с ноги на ногу, наклоняясь всем корпусом то в одну, то в другую сторону, будто танцуя на месте.

Большая часть его доклада была посвящена обоснованию двух лозунгов: ни малейших уступок «революционному оборончеству»! Никакой поддержки Временному правительству! Высмеивались утопические надежды меньшевиков «уговорить» буржуазию не быть империалистической. Доказывалась невозможность прекратить войну иначе, как путем повсеместного свержения ига капитала. Разоблачалось предательство социал-соглашателей.

В устах оратора странным образом сплетались избитые, захватанные формулы со словами, лозунгами, мыслями до того новыми, до того непривычными, что требовалось напряженное внимание, чтобы следить за их развитием. Здесь было высказано все. Путь к прекращению всемирной войны — братания на фронте! Государственное устройство России? Не парламентская республика, доказавшая повсюду свою негодность, а республика Советов рабочих, батрацких и крестьянских депутатов! Аграрный вопрос? Пусть решают его Советы батрацких депутатов на местах! Финансовые затруднения? Слить все банки в один национальный банк под контролем Совета рабочих и солдатских депутатов — и все затруднения кончатся. Экономическая разруха? Контроль Советов над общественным производством и распределением — и никакой разрухи не будет! Наши конечные цели? Социализм! А путь к нему — власть Советов.

Заключительную часть доклада Ленин посвятил внутренним партийным делам. Перед большевистской партией стоят огромные всемирно-исторические задачи, между тем партийный аппарат расстроен, в рядах большевиков небывалый разброд, поколеблена старая дисциплина, нет былого единства взглядов.

Нужно организоваться, собрать экстренный съезд, столковаться, выработать ясную тактику. Но этого мало — надо немедленно пересмотреть программу, ибо старая программа не дает ответа на поставленные жизнью вопросы.

И чувствуя, что в данном вопросе ему приходится преодолевать особенно значительное психологическое сопротивление со стороны слушателей, Ленин перечислял задачи, выдвинутые войной и революцией, вскрывая непригодность привычных программных положений для разрешения их.

Что удивительного, что программа РСДРП в ходе войны не выдержала испытания? Этого огненного испытания не выдержала ни одна социалистическая программа! Банкротство всемирно. го социализма — факт непреложный. Социал-предатели, лакеи империализма превосходно это понимают и лишь скрывают правду от народных масс. А не понимают этого лишь жалкие болтуны, дурачки. Но большевики не будут обманывать народные массы, большевики не дурачки, предпочитающие красивые слова горькой правде …

И, будто загоняя гвозди в сознание слушателей, Ленин с подчеркнутой резкостью говорил о социалистическом Интернационале как о смердящем трупе, отравляющем воздух. Война разрушила старые партии, построенные на лжи. Бессмысленно мечтать об их восстановлении, нужно строить партию революционного пролетариата заново, не повторяя старых ошибок, не возвращаясь к старым, разоблаченным жизнью обманам.

Ложью, обманом является само название нашей партии. Социал-демократия повсюду в мире запятнала себя союзом с империализмом, участием во всемирной человеческой бойне, предательством интересов пролетариата. Мы же союза с империалистами не заключаем, мы в войне за прибыли французских и английских империалистов не участвуем, мы интересов пролетариата не предаем, значит, мы не социал-демократы! Отбросим же прочь позорное название партии! Вернемся к тому названию, которое дали партии революционного пролетариата Маркс и Энгельс! Будем называть себя коммунистами, ибо мы действительно являемся верными последователями «Коммунистического манифеста» основоположников научного социализма …

Моя беглая передача этого воистину исторического доклада не может передать и объяснить то впечатление, которое он произвел на слушателей. Чтобы понять это впечатление, нужно восстановить всю обстановку того времени — опьянение революцией и неудовлетворенность ходом ее, и смутные ожидания чего-то, и царившую в рядах большевистской партии разноголосицу…

Немедленное низвержение власти капитала! Превращение русской революции в революцию всемирную! Превращение политической революции в революцию социальную! Отказ от демократической республики, от старой программы, от старого названия партии! Новая программа, новое название — «Коммунистическая партия»! А главное — новый лозунг — вся власть Советам!»

Николай Суханов описывает происходившее 3 апреля с иной точки зрения:

«Большевистские же местные генералы выехали встречать Ленина в Белоостров или еще дальше в Финляндию. И пока мы ждали Ленина на вокзале, он в вагоне уже основательно осведомлялся о положении дел из «непосредственных источников».

Я прошелся по платформе. Там было еще более торжественно, чем на площади. По всей длине шпалерами стояли люди — в большинстве воинские части, готовые взять на караул; через платформу на каждом шагу висели стяги, были устроены арки, разубранные красным с золотом; глаза разбегались среди всевозможных приветственных надписей и лозунгов революции; а в конце платформы, куда должен был пристать вагон, расположился оркестр, и с цветами стояли кучкой представители центральных организаций большевистской партии…

Большевики, умея вообще блеснуть организацией, стремясь всегда подчеркнуть внешность, показать товар лицом, пустить пыль в глаза, без лишней скромности, без боязни утрировки, видимо, готовили самый настоящий триумф. <…>

Ждали же мы долго. Поезд сильно запаздывал.

Но в конце концов он подошел. На платформе раздалась громовая «Марсельеза», послышались приветственные крики… Мы оставались в «царских» комнатах, пока у вагона обменивались приветствиями генералы большевизма. Затем слышно было шествие по платформе, под триумфальными арками, под музыку, между шпалерами приветствовавших войск и рабочих. Угрюмый Чхеидзе, а за ним и мы, остальные, встали, вышли на середину комнаты и приготовились к встрече. О, это была встреча, достойная… не моей жалкой кисти! <…>

Вслед за Шляпниковым во главе небольшой кучки людей, за которыми немедленно снова захлопнулась дверь, в «царскую» комнату вошел или, пожалуй, вбежал Ленин, в круглой шляпе, с иззябшим лицом и роскошным букетом в руках. Добежав до середины комнаты, он остановился перед Чхеидзе, как будто натолкнувшись на совершенно неожиданное препятствие. И тут Чхеидзе, не покидая своего прежнего угрюмого вида, произнес следующую «приветственную речь», хорошо выдерживая не только дух, не только редакцию, но и тон нравоучения:

— Товарищ Ленин, от имени Петроградского Совета рабочих и солдатских депутатов и всей революции мы приветствуем вас в России… Но мы полагаем, что главной задачей революционной, демократии является сейчас защита нашей революции от всяких на нее посягательств как изнутри, так и извне. Мы полагаем, что для этой цели необходимо не разъединение, а сплочение рядов всей демократии. Мы надеемся, что вы вместе с нами будете преследовать эти цели…

Чхеидзе замолчал… Но Ленин, видимо, хорошо знал, как отнестись ко всему этому. Он… «ответил» так:

— Дорогие товарищи, солдаты, матросы и рабочие! Я счастлив приветствовать в вашем лице победившую русскую революцию, приветствовать вас как передовой отряд всемирной пролетарской армии… Грабительская империалистская война есть начало войны гражданской во всей Европе… Надалек час, когда по призыву нашего товарища, Карла Либкнехта, народы обратят оружие против своих эксплуататоров-капиталистов… Заря всемирной социалистической революции уже занялась… В Германии все кипит… Не нынче завтра, каждый день может разразиться крах всего европейского империализма. Русская революция, совершенная вами, положила ему начало и открыла новую эпоху. Да здравствует всемирная социалистическая революция! <…>

При новой «Марсельезе», при криках тысячной толпы, среди красных с золотом знамен, освещаемый прожектором, Ленин вышел на парадное крыльцо и сел было в пыхтящий закрытый автомобиль. Но толпа на это решительно не согласилась. Ленин взобрался на крышу автомобиля и должен был говорить речь.

— …Участие в позорной империалистской бойне… ложью и обманом… грабители-капиталисты…— доносилось до меня, стиснутого в дверях и тщетно пытавшегося вырваться на площадь, чтобы слышать первую речь «к народу» новой первоклассной звезды на нашем революционном горизонте.

Затем, кажется, Ленину пришлось пересесть в броневик и на нем двинуться в предшествии прожектора, в сопровождении оркестра, знамен, рабочих отрядов, воинских частей и огромной «приватной» толпы к Сампсониевскому мосту, на Петербургскую сторону, в большевистскую резиденцию — дворец балерины Кшесинской…

С высоты броневика Ленин «служил литию» чуть ли не на каждом перекрестке, обращаясь с новыми речами все к новым и новым толпам. Процессия двигалась медленно. Триумф вышел блестящим и даже довольно символическим…»

Еще более радикальную позицию высказывает Зинаида Гиппиус:

«Вот Ленин. Да, приехал таки этот «Тришка» наконец! Встреча была помпезная, с прожекторами. Но… он приехал через Германию. Немцы набрали целую кучу таких «вредных» тришек, дали целый поезд, запломбировали его (чтоб дух на немецкую землю не прошел) и отправили нам: получайте.

Ленин немедленно, в тот же вечер, задействовал: объявил, что отрекается от социал-демократии (даже большевизма), а называет себя отныне «социал-коммунистом»

3 апреля прошел заключительный день Всероссийского Совещания Советов.

Докладчик по рабочему вопросу заявляет, что всего в рабочей секции имеется по рабочему вопросу 13 резолюций, из которых основными являются по существу 2 резолюции — общая о рабочей политике и о восьмичасовом рабочем дне. Он зачитывает целиком общую резолюцию о рабочей политике, сущность которой сводится к следующему:

«Рабочая политика старого режима вела к хищническому истреблению производительной силы рабочего класса, к дезорганизации рабочего рынка, материальному и правовому порабощению рабочих масс».

Совещание твердо убеждено, что самое широкое и совершенное социальное законодательство не может устранить необходимости непосредственной борьбы труда с капиталом, но признает в данный момент, что эта борьба должна быть согласована с обстановкой незавершенной еще революции и военной угрозой извне, и это должно определять ее формы. Пролетариат должен оказать давление на государственную власть в целях ее вмешательства в пользу экономических требований пролетариата, совпадающих с интересами развития и упрочения русской революции.

«Очередная задача рабочего класса — развитие и упрочение всех форм организации и классовой самодеятельности, планомерно воздействующей на все стороны общественной и хозяйственной жизни России, в целях осуществления широкого плана социального законодательства, охватывающего все стороны нужд широких трудящихся масс в свободной России».

Докладчик подчеркивает, что общая резолюция о рабочей политике исходит из твердого убеждения, что классовые интересы и классовая борьба не могут быть уничтожены ни революцией, ни войной, но что она исходит также из того, что массовая борьба пролетариата должна согласоваться с интересами революции в тех условиях войны, в каких она сейчас протекает. Эта основная мысль резолюции проникает все остальные резолюции.

В резолюции о восьмичасовом рабочем дне говорится, что он является основным экономическим требованием пролетариев всего мира и будет играть крупную роль в освободительной борьбе русских рабочих в ближайший период. Совещание предлагает Врем. правительству издать декрет о введении восьмичасового рабочего дня. На время войны декрет этот, однако, должен предусматривать возможность применения сверхурочных работ в предприятиях, работающих на оборону или изготовляющих предметы первой необходимости. Сокращение рабочего дня до восьмичасового не должно сопровождаться сокращением заработка рабочих. Сверхурочные работы оплачиваются повышением не менее полуторной платы. Впредь до введения восьмичасового рабочего дня законодательным путем Совещание рекомендует добиваться соглашения с предпринимателями относительно его введения. Вместе с тем Совещание предостерегает от неорганизованных частичных выступлений рабочих.

Дополнением к резолюции о восьмичасовом рабочем дне является резолюция о минимуме заработной платы:

«В целях охраны интересов наименее обеспеченных слоев рабочих, Совещание признает необходимым создание учреждений для установления минимума заработной платы, повышающегося в связи с вздорожанием жизни. — Совещание поручает Исполнительному Комитету Пет. Сов. Р. и С. Д. срочно разработать этот вопрос и предпринять шаги к его разрешению».

Следующая резолюция — это резолюция о свободе коалиций. Рабочему классу для успешной борьбы за улучшение своего положения и за окончательное освобождение от наемного рабства необходима свобода классовой борьбы и классовой организации. Поэтому Исполком, по поручению Совещания, должен добиваться от правительства немедленного издания декрета о свободе коалиций, который предоставлял бы всем российским гражданам, без различия пола и возраста, право: устраивать собрания в закрытых помещениях и под открытым небом, устраивать всякого рода шествия, манифестации, демонстрации и образовывать всякого рода общества и созывы — без предварительного заявления власти: кроме того, употреблять на собраниях и в делопроизводстве общества, союзов и соединений их какой угодно язык; не нести наказания за стачку, бойкот предприятий, мест, лиц и товаров, за угрозу стачкой и бойкотом, за призыв к ним и организацию их, за участие в обществах и союзах, организующих стачку или бойкот. Забастовки не уничтожают договора и не служат поводом к расторжению договора между нанимателем и участниками забастовки и к их увольнению, хотя бы они были и на государственной службе. Должностные и частные лица, виновные в нарушении декрета о свободе коалиций, подвергаются уголовному наказанию.

Непосредственно к резолюции о коалиции примыкает резолюция о профессиональном строительстве, которая призывает рабочих и работниц к местному, областному и всероссийскому объединению профсоюзов — в целях организации экономической борьбы рабочих с капиталом и закрепления их завоеваний в области законодательной охраны труда. Очередной задачей профессионального движения в настоящий момент является созыв всероссийской конференции профсоюзов.

В резолюции о примирительных камерах говорится о необходимости их организации для разрешения путем соглашения конфликтов между рабочими и предпринимателями.

В резолюции о биржах труда признается необходимым немедленное издание правительством декрета о создании планомерной сети муниципальных паритетных бирж труда с всероссийской биржей труда во главе, ввиду общей неурегулированности российского рынка труда, широкого применения сверхурочных работ, увеличения числа безработных и возвращающихся с фронта инвалидов, а также предстоящей мобилизации.

В резолюции об инспекции труда говорится о том, что Совещание требует назначения достаточного количества инспекторов и распространения надзора инспекции на все отрасли наемного труда, не исключая казенных предприятий.

Резолюция о контроле и организации промышленности от имени Совещания предлагает правительству принять меры для установления контроля, учета и организации промышленности и предлагает Исполкому Петроградского Совета срочно разработать соответствующие мероприятия и способы их проведения в жизнь.

Далее докладчик переходит к вопросу о военнообязанных рабочих и указывает на то, что сохранившееся от старого порядка прикрепление военнообязанных рабочих к предприятиям приводит к их тяжелой эксплуатации и является очень сильным средством в борьбе предпринимателей против стремлений рабочих к улучшению своего экономического положения. Ввиду этого в резолюции о военнообязанных, в целях устранения этих явлений, требуется отмена всех постановлений, затрудняющих переход военнообязанных из предприятия, и удлинение срока для перехода.

По вопросу о ввозном труде докладчик от имени секции заявляет, что этот вопрос должен быть урегулирован. Рабочая демократия не восстает против допущения к работе рабочих других национальностей (китайцев, японцев, персов и т. д.), но она против того, чтобы ставить их в более тяжелые условия по сравнению с русскими.

Также рассматривались вопрос о социальном страховании и вопрос о безработных. В резолюции требуется от правительства вмешательство в безвыходное положение рабочих и поручается Исполкому, независимо от разработки вопроса о введении страхования от безработицы, добиваться принятия правительством мер к обеспечению безработных из средств государства или из средств этого последнего и предпринимателей, поскольку рабочие лишаются заработка в одних предприятиях и не получают его в других вследствие отсутствия в предприятиях сырья и топлива.

Все резолюции по рабочему вопросу принимаются единогласно.

Докладчик по продовольственному вопросу заявляет:

«С первых дней объявления войны все русские экономисты, кооперативные организации опасались, что ввиду колоссального количества вывозимого хлеба из России, у нас должен образоваться избыток хлеба. Все ожидали резкого падения цен на хлеб и глубоко ошиблись. Уже через месяц после начала войны, несмотря на то, что прекратился вывоз за границу (он определяется ежемесячно от 50 до 70 миллионов), у нас появился резкий подъем хлебных цен: к ноябрю цены выросли на 30%, а через полгода войны на 50%. В деревне северной полосы России начал уже наблюдаться недостаточный подвоз хлеба. Мало этого: заготовки для армии наткнулись на такие затруднения, что уполномоченные поставили вопрос о необходимости запрещения вывоза хлеба из губерний. Оказалось, что хлеб концентрируется в руках торговцев, которые задерживают его и спекулируют на повышении цен.

Вторая причина, создающая продовольственный вопрос, заключается в недосеве, вызываемом большим отливом рабочего народа. К январю месяцу текущего года обнаружились явные признаки недостаточного питания как на фронте, так и в тылу. Хлеб мог бы быть, если бы была хлебная монополия, если бы были организованы правильный подвоз и правильное распределение и контроль над его потреблением. Мы имеем при недостатке хлеба завалы его на железных дорогах, достигающие до 30 миллионов пудов, которые не в состоянии вывезти».

В резолюции предлагается: в течение не более 2 месяцев учреждение органов самоуправления; установление полного государственного контроля над предприятиями, вырабатывающими и торгующими продуктами первой необходимости; участие Советов в продовольственном деле в качестве общественного контроля; немедленно приступить к общему вопросу о планомерной организации народного хозяйства.

Резолюция по продовольственному вопросу принимается единогласно.

После перерыва Совещание переходит к заслушиванию двух докладов военной секции: о правах и быте солдат и о создании солдатских организаций.

В первом докладе подчеркивается, что провозглашенный в правительственной декларации принцип предоставления солдатам гражданских прав должен быть проведен с полной последовательностью. Один из тезисов гласит:

«Уравнение военных со всеми гражданами должно быть произведено в области уголовно-судебной. Особые суды и особые наказания для военнослужащих должны быть отменены. В частности, должны быть немедленно уничтожены телесные наказания в армии как по суду, так и без суда».

Далее в докладе говорится о том, что никакие стеснения во внеслужебной жизни солдат недопустимы; подчинение начальникам и внешнее проявление подчиненности должны сохраниться в строгих пределах военно-технической необходимости; институт денщиков, вестовых и прочих видов личных услуг солдат отменяется (на фронте допустим при согласии солдата, офицера и ротного командира); никакие различия в правах и обязанностях между разными категориями солдат недопустимы; в тесных пределах исполнения служебных обязанностей должна быть соблюдена строгая дисциплина; наложение начальником дисциплинарных взысканий без суда должно рассматриваться как превышение власти и вызывать соответствующую кару; применение же начальником наказаний, мучительных или оскорбительных для солдата, и нанесение ударов должно вызывать немедленно устранение этого начальника от должности и предание суду; все ограничительные правила, касающиеся подачи жалоб и заявлений, претензий в суд или комитет, отменяются; экономическое положение солдат и их семей должно быть улучшено; пайки должны быть выдаваемы не только «законным», но и гражданским женам и их детям. Предложения принимаются единогласно.

Во втором докладе говорится об организации армии. Наиболее важным вопросом является вопрос о выборах или невыборах командного состава. Обсуждая этот вопрос, военная секция единогласно признала, что выборы командного состава как общее правило ни на фронте, ни в тылу не допускаются. И только в качестве исключения военная секция постановила, что там, где выборы уже произошли, они остаются в силе. Но не считая допустимыми выборы командного состава, военная секция, однако, признала, что воинской части нужно предоставить право устранять, отводить из частей тех офицеров, которые являются почему-либо нетерпимыми. Право отвода распространяется на весь командный состав, начиная с младших командующих лиц и кончая командиром полка пли отдельной части.

Последним вопросом в порядке дня стоял доклад по крестьянскому и земельному вопросу. Докладчиком выступил Церетели:

«Настало время для коренного разрешения крестьянского вопроса. Ликвидация крестьянского бесправия может быть осуществлена путем немедленного уничтожения сословий, чинов и титулов. Одновременно с уничтожением сословий должна быть коренным образом изменена вся система местного самоуправления. Кроме того, необходимо перестроить земельные отношения. Следует поддержать все шаги и мероприятия Временного правительства, направленные к полной конфискации всех удельных и кабинетских земель, и признать необходимой конфискацию государственной властью теперь же церковных и монастырских земель. В Учредительном Собрании, которому принадлежит окончательное решение земельного вопроса, необходимо поддержать самым решительным образом безвозмездное отчуждение частновладельческих земель в пользу трудящихся, за исключением владений, не превышающих максимальных норм. Врем. правительство должно издать декрет о прекращении всякого рода сделок по покупке, продаже, дарению и залогу земель, кроме залогов, необходимых для хозяйственных надобностей текущего года и притом с разрешения местных комитетов.

Впредь до образования демократического самоуправления необходимо организовать на местах демократические (главным образом крестьянские) комитеты для обсуждения арендных цен, для урегулирования заработной платы и для устранений недоразумений и споров между частными владельцами и крестьянами. Местные комитеты должны позаботиться, чтобы пустующие частные владельческие земли или сдавались в аренду или обрабатывались наемным трудом. Кроме того, местные комитеты обязаны бороться со всякими попытками самочинного разрешения на местах земельного вопроса, так как аграрные беспорядки могут быть полезны не крестьянству, а только контрреволюции. Нужно помнить, что теперь власть в руках народа, и народ сам решит земельный вопрос в Учредительном Собрании»

Резолюцию по крестьянскому и земельному вопросу приняли большинством голосов.

Временное правительство 3 апреля решило обратиться к населению области Войска Донского с воззванием, в котором указывается на недопустимость самочинных действий населения в области разрешения земельного вопроса (запашки чужих полей, захваты чужих лугов, порубки войсковых и частновладельческих лесов и т. д.), так как это опасно и вредно не только для всего населения области, но и для государства.

«Опасно тем, что могут произойти нежелательные столкновения как между казаками и крестьянами, так и между крестьянами и помещиками. Вредно потому, что многие земли из-за споров могут остаться незасеянными…

Нужно спокойно ждать созыва Учредительного Собрания. На нем в первую очередь на разрешение будет поставлен земельный вопрос. До созыва Учредительного Собрания надо спокойно заниматься своими делами, спокойно трудиться и исправно нести государственные и общественные обязанности, твердо памятуя, что только таким путем возможно сохранить завоеванную революцией свободу и победить внешнего врага».

В виду нескольких случаев самовольных арестов и увольнений рабочими технического персонала на фабриках и предприятиях, Временное правительство постановило обратиться к рабочим с призывом не допускать «произвольного смещения на заводах и предприятиях технического персонала».

3 апреля правительство приняло предложение США о «технической помощи» в области железнодорожного транспорта. Штаты обещали снабдить Россию подвижным составом, рельсами и другими материалами. В то же время в американском предложении содержалось требование: «Предоставить во Владивостоке достаточное пространство для складов грузов» в распоряжение американских офицеров и железнодорожных специалистов и передать в их ведение пристани, мастерские и склады во Владивостоке и Харбине.

В Гельсингфорсе 3 апреля трехтысячное собрание матросов и солдат приняло резолюцию с требованием восьмичасового рабочего дня для рабочих и с протестом «против гнусных наветов хозяев на рабочий класс». В резолюции указывалось, что причиной экономической разрухи является деятельность предпринимателей и владельцев акционерных и банковских предприятий. Матросы и солдаты заявили о своем доверии «рабочему классу в деле борьбы за народовластие» и готовности поддержать его в борьбе с врагами.

Общее собрание крестьян села Старый Мерчик Харьковской губернии 3 апреля вынесло резолюцию, в которой выражало свой горячий протест «против буржуазной травли, вносящей рознь между крестьянами, рабочими и солдатами, в связи с проведением 8-часового рабочего дня». Резолюция содержала требования к Временному правительству немедленно опубликовать все тайные договоры, публично заявить об отказе от завоевательных стремлений, заключить мир на основе самоопределения народов. Крестьяне настаивали, чтобы Петроградский Совет немедленно принял меры к заключению Николая II в Петропавловскую крепость.

В имении Кожина Липецкого уезда Тамбовской губернии 3 апреля несколько отпускных солдат из местных крестьян пришли в усадьбу и конфисковали имущество. Крестьяне сел Загулинка, Кочемировка, Николаевка, Муравьевка Темниковокого уезда принудили землевладельца Новосельцева дать подписку о передаче им «до нового закона» 1365 десятин пашни и лугов.

Аналогичные действия принял гарнизон города Верный (Семиреченская область), которым арестованы воинский и уездный начальники, прокурор окружного суда, начальник тюрьмы, начальник охранного отделения и городской голова.