Когда речь идёт о принятии геостратегических решений, США и Европейский союз — наиболее сплочённые «большие пространства» в мире. В вопросах же финансов и экономики, в которых ЕС не нуждается в американском опекунстве, трансатлантическая солидарность подвергается жёсткому тесту. Взаимосвязанность европейских и американских рынков (инвестиционные потоки между ЕС и США, оцениваемые в €3,2 трлн, — крупнейшие в мире) не ограничивает, а даже нагнетает борьбу корпораций из двух берегов Атлантики. 30 августа следящая за честностью конкуренции в ЕС Еврокомиссия (ЕК) потребовала от Apple €13 млрд, крупнейший штраф в истории Европы, которые американский IT-гигант не заплатил в Ирландии. По информации Euronews, Дублин в обмен на создание новых рабочих мест снизил с 12,5 до 2 процентов налоговые обязательства для Apple. Не прошло и двух месяцев, как уже 16 сентября Минюст США выставил почти аналогичный счёт крупнейшему немецкому банку. Американское правительство требует с Deutsche Bank $14 млрд за прекращение расследований, связанных со спекуляциями на ипотечном рынке.

Александр Горбаруков ИА REGNUM

Экономисты и юристы аргументируют решения Вашингтона нарушением законодательства и финансовым мошенничеством. Но, когда речь идёт о столпах европейской финансовой архитектуры, выведение за скобки политических факторов лишь ограничивает полноту картины. Предоставим слово самим политикам. Председатель экономического комитета Бундестага Петер Рамзауэр говорит в интервью Die Welt: «В США существует давняя традиция использовать любой повод для перестрелки, похожей на торговую войну, когда это приносит выгоду собственной экономике». Именно с последней депутат связывает «грабительские требования о возмещении» от Deutsche Bank. В тезисе Рамзауэра есть резон, если учесть динамику американского рынка труда. По данным Департамента труда США, в августе была создана 151 тысяча новых рабочих мест, т. е. на 124 тысячи меньше, чем в июле. В сентябре до 5% выросла безработица, остававшаяся в августе и июле на уровне 4,9%. Именно из-за отсутствия прогресса на рынке труда Комитет по операциям на открытом рынке (FOMC) Федрезерва США сохранил процентные ставки на уровне 0,25−0,5 процентов. Темпы экономического подъёма также не оправдывают возложенных ожиданий. Федеральный резервный банк Нью-Йорка снизил с 2,38% до 2,26% прогноз роста ВВП для третьего квартала, и с 1,37% до 1,22% — для четвёртого.

Сравнительно недавний «дизельный скандал» немецкого автоконцерна Volkswagen, который власти США обязали выплатить $14 млрд, и привнесённый из-за Атлантики долговой кризис в Греции — другие проявления необъявленной и скрываемой экономической войны Брюсселя и Вашингтона. Немецкие экономисты стараются избегать термина «торговая война», но, как директор Института немецкой экономики Кёлна Михаэль Хютер, считают, что штрафы Deutsche Bank «определены интересами». Но какими? Американский бизнес готовится к подписанию обещанного президентом США Бараком Обамой и канцлером ФРГ Ангелой Меркель Трансатлантического торгового и инвестиционного партнёрства (ТТИП). Европейские банки и промышленники — реальные конкуренты, которых необходимо максимально ослабить, прежде чем будут сняты торговые и финансовые барьеры в рамках ТТИП.

Нанося удар по немецким Volkswagen и Deustche Bank, Вашингтон бьёт по экономическому и (с учётом Brexit) финансовому «сердцу» Евросоюза — Германии. Немецкая газета Die Zeit не лезет за словом в карман: «Франкфуртские банкиры сделали себя, очевидно, врагами министерства юстиции и инспекторов США. Иначе агрессивный подход высших правоохранительных органов Обамы нельзя понять». Взаимосвязанность стран ЕС делает необратимым «эффект перетекания» (spillover effect), о чем не могут не знать «финансовые сквалыги» из Уолл-стрит. На фоне новостей о Deutsche Bank в середине сентября подешевели акции и других европейских банков, к которым Минюст США также имеет претензии: швейцарские UBS и Credit Suisse и британские Royal Bank of Scotland и Barclays.

Лоббируя заключение ТТИП, Меркель рассчитывает, что ЕС предстанет усиленным к этому времени. Перед встречей с президентом Франции Франсуа Олландом, президентом ЕК Жан-Клодом Юнкером и гендиректорами 20 европейских компаний 28 сентября канцлер пообещала ускорить дигитализацию Европы. Меркель, по её словам, сделает все, чтобы ускорить законодательный процесс в этой сфере через более тесное сотрудничество фирм, стран-членов и ЕК. Пока конфликт из-за проверки налогов американских Apple, Amazon und McDonald’s набирает обороты, ЕС работает над созданием общего дигитального рынка. Последний установит общие правила для Google и Facebook, пытающихся монополизировать рынок ЕС. Еврокомиссар по цифровой экономике (ранее по конкуренции) Гюнтер Эттингер говорит прямо: » … единственная цель США состоит в том, чтобы выступить против европейских конкурентов. … То, что за последним действием США, наверно, скрывается тень индустриальной политики, нельзя полностью исключать».

Штрафы против Deutsche Bank — это не только «месть» за Apple, но и сигнал немецкой экономической элите, представленной вице-канцлером ФРГ Зигмаром Габриэлем, который критикует трансатлантические договоры (ТТИП и CETA с Канадой) и агитирует за снятие санкций с России. Напомним, в средине сентября в Германии прошли многотысячные демонстрации против ТТИП. Габриэль считает невозможным заключение договора с США до конца 2016 года. В ожидании продления европейских санкций в декабре, которые лидеры ЕС будут обсуждать в октябре, The National Interest пишет о своевременности отчёта об авиакатастрофе рейса MH-17 над Украиной в 2014 г.: «Выбор времени обнародования заключений и реакция Нидерландов делает более сложным для европейского правительства сделать первый шаг в откате режима санкций». Одновременно американский журнал ссылается на более ранние предложения о расширении санкций, «охватывающих действия (России) не только на Украине, но и в Сирии».

Потенциал ЕС, как сильнейшей торговой державы, настолько силён, что США не ограничиваются санкциями, но вынуждены порой переходить к открытой экономической интервенции. Долгосрочная цель здесь — продлить раскол между ЕС и Россией и теснее привязать как можно более ослабленный ЕС к США.